Кровавые Ангелы: Омнибус - Джеймс Сваллоу

Церис раздумывал о том, почему Аджир не видит за клеймом человека. Он ощущал там что-то насчет других Астартес, но это было намного глубже под поверхностью, чем он мог прочитать.

Он откинул этот вопрос в сторону, когда Кейн открыл люк и вышел наружу, позволив войти сержанту Рафену, Ноксу и Гасту. Молодой Кровавый Ангел встал в стороне от входа настороже. Пулуо приказали поступить так же — это казалось благоразумным, учитывая недавние события на борту "Неймоса".

Рафен начал без преамбул.

— Логик Беслиан мертв.

Он рассказал то, что выяснилось в лазарете с медицинским сервитором. Эйген нахмурился.

— Если раб-машина хотел убить его, почему он этого не сделал, когда Туркио принес его в изолятор? У него была такая возможность.

Гаст кивнул.

— Он атаковал только тогда, когда Беслиан очнулся. После того, как он упомянул имя Зеллика.

— Кодовое слово, — произнес Пулуо, — убийцы-гипнотизеры используют ту же самую технику, чтобы активировать исполнителя.

— Тут кое-что другое, — Рафен взглянул на Нокса, — покажи им.

Ветеран Расчленителей показал кровавую тряпку в своей руке и с отвращением, которое искривило его покрытое шрамами лицо, развернул ее, продемонстрировав граненный драгоценный камень, длинную изумрудную слезу, переплетенную превосходными золотыми нитями. Церис смог разглядеть строчку зеленых глифов на поверхности объекта, и что-то в оттенке и в том, как камень отражал свет, немедленно заставило его поднять ментальные барьеры.

— Что это такое? — спросил Нокс.

— Точно от ксеносов, — с полной уверенностью добавил Рафен.

— Этот объект был спрятан в мозжечке медицинского сервитора, — объяснил Гаст, — и провода, что вы видите, были воткнуты в различные участки органического мозга илота.

При виде камня Эйгена передернуло.

— Управляющее устройство?

Рафен кивнул.

— Или что-то подобное.

— Мы знаем, что Инквизиция подозревала Зеллика в торговле предметами чужаков. Вот это и то, что мы видели в музее — подтверждение.

Нокс так держал камень, словно едва сдерживал себя, чтобы не раздавить его в порошок.

Церис подошел ближе. Безделушка притягивала к себе. Ему нужно было взглянуть ближе, разглядеть ее. Стоящий за ним Туркио показал инструменты в своих руках.

— Следы крови на этом инвентаре, командир. Я взял их у троицы сервиторов в контрольном отсеке реактора, где нашел Беслиана.

— Мы должны вскрыть черепа этим троим, — отрезал Аджир, — не сомневаюсь, что мы найдем там такой же нечестивый имплант, как этот.

— Или хуже, — произнес Рафен, — я попросил брата Гаста провести ауспекс сканирование произвольно выбранных сервиторов.

— Раз уж я знал, что ищу, то нашел это с легкостью, — тяжело вздохнул Гаст, — братья, кузены. Каждый раб-машина на борту "Неймоса" несет внутри своего черепа один из таких камней. Я подозреваю, что Зеллик имплантировал их в каждого илота — члена экипажа.

— Убьем экипаж — предполагая, что ни один из них не успеет затопить корабль до того, как мы всех перебьем — утонем, — Нокс подчеркнул тяжелое положение, — оставим их в живых и никак не сможем убедиться, что они не кинутся на нас, когда мы не заметим.

— Мы не можем доверять никому из них, — молвил Туркио, но внимание Цериса было где-то в другом месте. Он дотянулся до камня. Он мог ощущать его, даже сквозь латную перчатку. Странное, безучастное тепло, словно сердце умирающей звезды.

— Дайте-ка посмотреть, — сказал он, и до того как Нокс успел его остановить, взял камень ксеносов из ладони воина.

ОН ПЕЛ ЕМУ, и это была неприятная мелодия.

Вопящий, атональный хор бил по психическим ощущениям Цериса. Там были сотни голосов, и все они сплелись в один. Все тонуло в гневе, боли и останавливающем сердца ужасе. Все были без ума от жажды возмездия. И все они были Маттханом Зелликом.

Церис словно очутился в зале с разбитыми зеркалами, но в каждом осколке он видел отражение злого, вопящего, плачущего лица магоса. Он мог почувствовать кусочек человеческой души, осколок его разума и духа, заключенный в этот крошечный драгоценный камень. Псайкер укрепил свою оборону и осмелился скользнуть глубже, счищая слои устройства.

В его глубинах цвета индиго он увидел расходящиеся во всех направлениях квантовые линии, каждая соединялась с другим камнем, спрятанным в другом разуме. Он смутно ощутил, что сеть соединяет все импланты в одну закрытую систему. Потянувшись дальше, он ощутил, что его пси-чувства отскочили от стен из символов чужих, не давая ему увидеть больше. Церис уловил исковерканный, разъяренный разум в этой паутине, двигающийся от точки к точке, и тот знал его имя.

— ЗЕЛЛИК! — псайкер выкрикнул имя и отскочил от драгоценного камня, словно тот укусил его.

— Ты взглянул в него… — сказал Нокс, — что ты увидел, брат-колдун?

Рафен подошел к кодицию и оценивающе взглянул на него.

— Это было глупо, брат. Эта штука могла сжечь твою душу!

Церис покачал головой. К его щекам прилила кровь.

— Я… ощущаю, что меня заставили. Было нужно так сделать, — он оглядел окружающих воинов, — Зеллик мертв, в этом вы можете быть уверены, но он все еще докучает нам.

Псайкер указал на камень-имплант.

— Это, как заметил сержант Рафен, произведение ксеносов. Пси-устройство, способное хранить в себе живое сознание.

Эйген недоверчиво посмотрел на камень.

— Ты хочешь сказать, что Зеллик каким-то образом… скопировал себя в раба-машину?

— Не в одного, — молвил Церис, — во всех. Он расщепил свой разум и разделил его среди них, разобрал его, словно на главы книги.

Он сделал паузу, обдумывая.

— Возможно, с достаточным количеством целых элементов, позднее он мог бы воссоздать свою душу… и обмануть смерть.

— Если разум Зеллика управляет этими сервиторами, почему мы все еще живы? — задал вопрос Кейн, напряженно бросая взгляды за плечо в коридор.

— Он не управляет, — ответил Церис, — он сделал это в отчаянье. От него остались только фрагменты, возможно достаточное количество, чтобы вскоре собраться вместе, но не достаточно, чтобы диктовать свою волю.

— Пока что, — молвил Пулуо.

Губы Рафена сжались.

— Если Зеллик существует в этих… фрагментах… тогда, может быть, мы сможем уничтожить их, стереть подобно вредоносному коду.

Церис кивнул.

— Там, внутри, центр его намерений. В сети, соединяющей импланты. Это самый сильный аспект его личности. Если мы сможем изолировать его, убить сервитора, в котором этот фрагмент…

— Тогда он умрет во второй раз… — Нокс кивнул сам себе. Рафен обдумал слова псайкера:

— Ты сможешь это сделать?

Церис кивнул.

— Смогу.

— Тогда прикончи его…

Без предупреждения палуба под ними отдала эхом удара, словно ее поразил гигантский молот.

Незакрепленные вещи разлетелись по сторонам и попадали на пол, люминовые полосы над головами замерцали и заискрили. Раздался низкий, длинный стон, когда торсионы древнего корпуса напряглись от внезапного, смертельного давления. Рафен пошатнулся и схватился за поручень.

— Кто-то атаковал нас!

— Зеллик? — спросил Кейн.

Эйген покачал головой:

— Нет, снаружи корпуса.

Нокс достал свое оружие:

— Те ликторы-гибриды вернулись за добавкой!

Еще один удар прошелся по корпусу, и "Неймос" резко накренился на левый борт, снова лишая всех равновесия.

— Мы слишком глубоко для них, — ответил им Рафен, — это что-то другое.

Глава восьмая

Тиранид сжался, изогнулся, по всей длине его тела прошелся импульс, и тот выстрелил себя в стигийские глубины, зазубренные щупальца вырвались вперед в хватательном движении.

Костяная броня на теле расцарапала правый борт "Неймоса", красноватым вспыхнули хроматофоры существа, объявляя о намерении атаковать. Чувствительные конечности чужака обернулись вокруг корпуса и расцарапали звукопоглощающие плиты, оставив в них глубокие борозды. Хемо-чувствительные уплотнения на кончиках щупалец вели их к загерметизированным шлюзам и люкам. Тиранид хотел открыть судно океану, вывернуть его наизнанку и закусить тем, что внутри.

Стальные кольца напряглись, хищник закрепил в своих объятиях подводное судно, кислотный, ядовитый гель, выделяемый из металлических клыков его тела, залил изогнутый корпус. "Неймос" затрясся и задрожал, остов корабля начал изгибаться в разные стороны, когда тиранид тянул и давил.

Пока Рафен несся по узкому коридору, палуба дико накренилась, его впечатало в стену, пластина его наплечника размазала выключенный экран. Из соединительного щита над его головой полились искры, но он проигнорировал ослепляющие вспышки и продолжил бег. Через решетчатый настил под его ботинками слышались голоса, рассерженные и резкие, выкрикивающие грубым рыком фразы боевого языка. Кровавый Ангел сделал еще два шага и услышал над головой треск. Он вовремя поднял руки, чтобы поймать сломанный кусок трубы, когда ее кинуло вниз, и позволил струйкам технической воды свободно стекать. Отбросив ее в сторону, он продолжил широким шагом идти к люку командного отсека в кормовой части.