Шахнаме: Иранская летопись Великой империи XII-XVII веков - Г. Носовский

Далее в Шахнаме следует раздел под названием «Феридун идет войной на Зохака». Поход начинается с небесного знамения. Сказано так: «Вот к солнцу главой Феридун вознесен… он в поход собрался в день Хордада благой, при знаменьях добрых, ПОД СВЕТЛОЙ ЗВЕЗДОЙ. Немалое войско могучий повел. Небес достигал властелина престол… Домчались арабские их скакуны до края, ГДЕ ЛЮДИ ЙЕЗДАНУ ВЕРНЫ…

Когда наступила ночная пора, явилось, владыке желая добра, как райская гурия, радуя взгляд, ВИДЕНЬЕ с косой смоляною до пят. ТО С НЕБА СПУСТИЛСЯ, СИЯЯ СВЕТЛО, Соруш… В обличье пери́ посетил он царя, наставил его, ДИВНОЙ СИЛОЙ ДАРЯ… Постиг Феридун: это сделал Изед, руки Ахримана коварной тут нет. Зарделся от радости царь Феридун: и телом он молод, и счастием юн» [876:2в], с. 67.

О чем рассказано? Некое небесное видение, под светлой звездой, в виде «пери», спустилось с неба, сияя светло и одаряя силой царя Феридуна. При этом царь понял, что это видение хорошее, оно дано ему не дьяволом, а светлым богом Изедом, то есть Иисусом Христом, как мы уже говорили. Поскольку данный сюжет помещен Фирдоуси в поток событий, связанных, как становится понятно, с императором Константином Великим = Дмитрием Донским, то естественное понимание цитированного иранского фрагмента возникает само собой. Тут сказано о знаменитом небесном видении, данном Константину перед его битвой с Максенцием-Лицинием.

Христианские старинные источники сообщают, что «в ночь перед утром, когда хотели биться, (царь Константин) своими глазами видел очень большой светлый крест, светящийся сильнее солнца и посреди него звездами написано «О сем побеждай». Проснувшись, царь, трепеща и одержим большим страхом, призвал военачальников и поведал им [о виденном] и сделал из дерева явившийся ему крест и повелел нести его в битву. Ему досталась великая победа, множество варваров посек, а прочих связал. И вернулся с великой славой, честью и победой» [791:1]. листы 263-264.

На рис. 3.24 – 3.28 показаны старинные изображения Константина Великого.

Как мы показали в книге «Крещение Руси», тут говорится о «явлении» пушек, дарованных Константину = Дмитрию святым Сергием Радонежским. Описание этого «чудесного видения» есть и в жизнеописании Дмитрия Донского. Отметим также, что в «Сказании о Мамаевом побоище» есть фрагмент, фактически напрямую «сравнивающий» Дмитрия Донского с императором Константином Великим. А именно: «Князь же великий… сняв с груди своей живоносный крест… в котором находился кусочек живоносного древа, восплакал горько и сказал: «Итак, на тебя надеемся, живоносный господен крест, в том же виде явившийся греческому царю Константину, когда он вышел на бой с нечестивыми, и чудесным твоим видом победил их"» [635], с. 173.

Таким образом, в руках Дмитрия Донского оказывается «кусочек» того самого креста-знамения, при помощи которого (якобы всего лишь символической) Константин Великий одержал победу. Поздние романовские редакторы представили дело так, будто Дмитрий всего лишь «вспоминает» о Константине. На самом же деле, в старинном оригинале, скорее всего, говорилось о царе Дмитрии-Константине. «Раздвоился» он лишь под пером увертливых переписчиков.

Поздние летописцы расцветили новое христианское оружие, «небесное древо», разнообразными восхищенными фантазиями, вроде: светлый крест (древо), сияющее небесное видение и т.н. Как мы видим, иранская версия говорит, в общем, о том же самом, привнося местный колорит.

3.2. РАНЕНИЕ ЦАРЯ ИЛИ ПОКУШЕНИЕ НА НЕГО

Согласно русским летописям, Дмитрий Донской был серьезно ранен во время Куликовского сражения, но уцелел, остался жив. Сказано: «Мнози же сынове рустии сотрошася и погибоша. Самаго же великого князя Дмитрия уязвиша велми. Он же нужею склонися с коня и иде з побоища, яко не мощно ему битися юж божиим неизнеможением» [631], с. 245.

Рис. 3.24. Константин Великий (он же Дмитрий Иванович Донской). Рим, Капитолийские музеи. В иранском Эпосе Шахнаме отразился как царь Феридун. Взято из [875], илл. 44

Рис. 3.25. Константин Великий. Мрамор. Рим. Церковь Сан-Джованни ин Латерано. Взято из [874], илл. 78с

В «Сказании о Мамаевом побоище» сказано более подробно: «И самого великого князя ранили сильно, и с коня его сбросили, он с трудом выбрался с поля, ибо не мог уже биться, и укрылся в чаще и божиею силою сохранен был» [635], с. 177. После окончания сражения, князь Владимир Андреевич не нашел Дмитрия Донского и приказал отыскать его. Один из ратников сказал, что видел издали, как на великого князя напали четыре татарина и он храбро бился с ними [635], с. 181. Воины рассыпались по полю в поисках Дмитрия. Двое из них – Федор Сабур и Григорий Холопищев – «чуть отошли от места битвы – и набрели на великого князя, избитого и израненного всего и утомленного, ЛЕЖАЛ ОН В ТЕНИ СРУБЛЕННОГО ДЕРЕВА БЕРЕЗОВОГО. И увидели его и, слезши с коней, поклонились ему» [635], с. 183. Сабур вернулся к Владимиру Андреевичу и сообщил, что Дмитрий жив. Вскоре появился и сам Дмитрий Донской на коне, обозревая поле битвы.

Рис. 3.26. Константин Великий. Мрамор. Рич. Церковь Сан-Джованни ин Латерано. Взято из [874], илл. 78ж

Следовательно, можно ожидать, что в иранской летописи тоже будет отмечено нападение на царя Феридуна. Наш прогноз оправдывается. Мы цитируем.

Рис. 3.27. Голова колосса Константина Великого (он же Дмитрий Донской). Рим. Капитолийские музеи. Двор Палаццо деи Консерватори. Взято из [874], илл. 78г

Рис. 3.28. Обломки колоссальной мраморной статуи Константина Великого. Рим. Капитолийские музеи. Двор Палаццо деи Консерватори. Взято из [874], илл. 78в

«Увидя, что милость Изеда над ним (Феридуном – Авт.), что юноша доблестный непобедим, метались два брата на ложе своем; они на убийство решились вдвоем. Гора возвышалась пред ними, и ввысь по склону те двое тайком поднялись. ЛЕЖАЛ У ПОДНОЖИЯ ЦАРЬ МОЛОДОЙ… Гранитную глыбу, отбив от скалы, обрушили братья, коварны и злы, на царственный лоб, озаренный венцом, и спящего мнили уже мертвецом. Но волей благою дарителя сил, властителя грохот от сна пробудил. И, с помощью дивных таинственных чар, отвел он губительной глыбы удар. Тут поняли братья: вмешался Изед, и козням их дьявольским места здесь нет» [876:2в], с. 67-68.

Сравнивая русскую и иранскую версии, видим следующее.

□ Великий царь оказывается на краю гибели. Дмитрий Донской ранен, но чудом избежал смерти. Аналогично, царь Феридун, благодаря вмешательству бога Изеда (Иисуса?), спасся от коварного удара.

□ Обе версии подчеркивают, что в это время «царь лежал у подножия». Дмитрий Донской лежал у срубленного березового дерева, а царь Феридун лежал у подножия «горы».

□ На Дмитрия напали четверо татар (и два воина-соратника оказались рядом с ним, когда они обнаружили раненого великого князя). Царя Феридуна хотели убить двое его врагов.

Отличие состоит в том, что русские летописи сообщают о ранении Дмитрия в конце Куликовского сражения, а иранские считают, что царь Феридун подвергся смертельной опасности перед началом битвы с плохим Зохаком. То есть ранение-покушение переставили из конца в начало.

3.3. ПЕРЕПРАВА ЧЕРЕЗ РЕКУ ДОН ПЕРЕД СРАЖЕНИЕМ

Двинемся дальше по иранскому Эпосу. Царь Феридун выступает на войну с Зохаком. «И выступил в путь, опоясан мечом. Помчался, и войско за ним во главе с прославленным, неустрашимым Каве. ВЗМЕТНУВ КАВЕЯНСКИЙ СВЕРКАЮЩИЙ СТЯГ, прославленный, счастье вещающий стяг, царь мчался к Эрвенду прямою тропою… пред широкой рекой. Как только Эрвенда достигли полки, царь дал повеление стражам реки доставить немедля челны и суда, чтоб войску преградой не стала вода. Арабам сказал повелитель царей: "Суда снарядите в дорогу скорей. Гребите и всех до единого нас на берег другой переправьте сейчас"» [876:2в], с. 68.

Однако начальник стражи отказался перевозить войско, сославшись на приказ Зохака переправлять лишь тех, у кого есть разрешительная грамота с печатью самого Зохака. Тогда, возмущенный Феридун «глубокой реки не страшась… покрепче коня боевого хлестнул… Пустился воинственный вплавь на гнедом. И вслед за вождем удалые стрелки стремительно бросились в волны реки… Наездники, седла купая в волнах, легко рассекают течение вод…

Добравшись до суши, коней в тот же час погнали иранцы в Бейт-оль-муккадас… Тот город народ Гангдежгухтом назвал, арабы – Священным зовут его… Победу стремясь над врагом одержать, приблизилась к городу мощная рать. И царь Феридун увидал за версту… замок-мечту; до свода небес он главою вставал, до самой звезды золотой доставал, и, блеск Моштери затмевая красой… Царь понял, что это драконов дворец» [876:2в], с. 68-69.