XVII. Де Брас (СИ) - Шенгальц Игорь Александрович

Никакие письма и подвески не стоили тех усилий, кои предпринимали все вокруг, дабы захватить приз. Предмет, которым завладел Атос, был гораздо более ценным и значимым. И, быть может, он и сам об этом не знал. Но главное, откуда приз взялся изначально? Миледи Карлайл получила его, очевидно, в Марселе. И сразу мне на ум приходили Испания и Италия — соседние страны, откуда до Марселя было крайне легко добраться.

Оба государства были себе на уме. Испания в последнее время стала утрачивать морское владычество в колониях. Ее прииски в Новом Свете подвергались постоянным грабежам, а караваны атаковали пираты.

Италия же — центр католицизма, а Ватикан — ее несокрушимый бастион. Папская власть простиралась над Европой, но время от времени авторитет требовалось поддерживать не только словом, но и делом.

В общем, что бы ни вез Атос, лучше всего не спешить и дождаться момента, когда все более-менее прояснится, а пока придержать ценность при себе.

Арман, пивший мало, рано ушел спать, а братья Дюси, наоборот, знатно налакались, но я не мог их осуждать, ведь Левый и Правый отлично проявили себя сегодня и нуждались в некоторой релаксации.

Выспался я отлично, а утром первым делом явился подручный от портного Жиля с необходимыми вещами для д’Артаньяна, которые превратили, наконец, гасконца из женщины в человека.

Д’Артаньян, одетый во все новое, чистое, удобное и модное постучался ко мне в комнату, не скрывая радости.

— Барон! Вы — невероятный друг, устроили все это для меня, и я весьма вам благодарен!

— Идите завтракать, шевалье. День будет долгим…

После, к моему удивлению, к трактиру подъехал фиакр, на козлах которого сидел молодой Ив, а на креслах подпрыгивал от нетерпения мэтр Жоли, собственной персоной, — сверкая очками, накрахмаленной рубашкой и манжетами, в натертых до блеска башмаках, которые он тут же испортил, первым же шагом, выходя из экипажа, угодив в лошадиный навоз.

Мэтр замер на месте, неверящим взглядом глядя на то, во что превратились его прежде идеально чистые башмаки, потом глубоко и безнадежно вздохнул и пошел к входу в таверну, двумя руками придерживая пухлый портфель.

Я наблюдал за его действиями из приоткрытого окна и дружелюбно крикнул ему:

— Вы завтракали, мэтр? Занимайте стол внизу, я сейчас спущусь к вам! Ив, ты тоже пойди на кухню и поешь что-нибудь!

Неторопливо одевшись и накинув перевязь с рапирой поверх камзола, я вышел из комнаты. Внизу уже вовсю кипела жизнь. Две молодые девушки разносили кушанья и напитки по столам, пахло вкусно и ароматно, аппетит проснулся мгновенно.

Мои люди бесцеремонно заняли вчерашний, самый большой стол, предназначенный для куда большего числа гостей, но их это волновало мало. И, хотя все остальные столы были забиты, никто и не думал претендовать на пустые места за нашим столом.

Д’Артаньян, довольный и счастливый, пожирал жареного цыпленка, держа целую тушку в одной руке и впиваясь в нее крепкими зубами. Сок капал вниз на стол, но гасконец не обращал на это ни малейшего внимания.

Братья Дюси старались от него не отставать, поглощая все, до чего только могли дотянуться. Мэтр Жоли, изрядно проголодавшийся в дороге, смело накидал себе на тарелку такую гору, которую вряд ли был в состоянии уничтожить, но его это не смущало, он лихо орудовал двузубой вилкой и ножом.

И лишь Атос ограничился легким завтраком и теперь потягивал слегка разбавленное вино из железного кубка.

Мое появление было встречено дружными одобрительными возгласами, и первые четверть часа я старательно набивал живот, желая насытиться на весь день. Ведь неизвестно, сколько времени займет путь к замку, да и вообще, как нас там встретят. Ничего хорошего я, по своему обыкновению, не ждал.

Наконец, насытившись, я обратился к мэтру Жоли и поинтересовался целью его визита.

— Ваша милость, — сказал Жоли в ответ, — я посчитал, что мое присутствие поможет вам. Вступать в права всегда сложно, и если кто-то попытается опротестовать бумаги, то не всегда достаточно лишь грубой силы. Юридические знания тоже могут пригодиться, к тому же, я сумею провести аудит и проверить все, что указано в купчей — а это не меньше недели непрерывной работы, а то и больше. Не хотите же вы утонуть в отчетах эконома? Их будет очень много!

Я посмотрел на него с благодарностью. Что я ненавидел больше всего в жизни — это чертову бюрократию! Делопроизводство — дьявольская наука, призванная унизить и уничтожить достоинство человека, заставить его поверить в то, что без бумажки он никто и звать его никак. Мерзкие крючкотворцы! Только лишь представив на секунду, от чего избавлял меня сейчас мэтр Жоли, я готов был трижды подбросить его в воздух и кричать «Гип-гип-ура!» Но сдержался и лишь коротко кивнул, отметив про себя, что мэтра нужно будет вновь поощрить за преданную службу. Не сейчас — он только получил тысячу пистолей — чуть позже, но обязательно!..

Вот только когда Жоли выложил на стол старую карту с указанием новоприобретенных земель, мое расположение к нему несколько уменьшилось. Уж не знаю, чем он руководствовался, рассказав мне, что до замка всего четыре часа пути от Парижа, но он ошибся. Мэтр редко путешествовал и не сумел правильно рассчитать время.

На деле вышло следующее: мои земли находились в долине реки Луары, а значит, добираться до места нам придется не меньше суток. И это если двигаться быстро, меняя лошадей. Я совсем недавно проезжал в тех краях, когда возвращался в Париж с самого юга. И вот опять дорога ведет меня в ту сторону. Судьба.

Ив загрузил один из наших двух фиакров провизией и вином, второй же фиакр я отослал с трактирным слугой в Париж, передав заодно Перпонше записку с указаниями на ближайшее время.

Так мы и тронулись в путь: Ив управлял экипажем, в котором помимо припасов находился мэтр Жоли, остальные, не слишком торопясь, ехали верхом.

Природа подарила нам превосходный день. Небо очистилось от туч, ветер практически стих, и путешествовать было бы сплошным удовольствием, если бы не вечная тряска в седле, к которой, впрочем, я уже давно привык. Остальные на подобные мелочи вообще не обращали внимания, с детства привыкнув к долгой верховой езде, лишь мэтр Жоли время от времени ерзал на своем мягком сиденье.

Я с удовольствием видел, что д’Артаньян и д’Атос нашли общий язык и даже, кажется, подружились, насколько это было возможно при данных обстоятельствах. Все же боевое братство — прочная штука. Д’Артаньян своим метким выстрелом умудрился спасти жизнь Атосу, а тот подобного ни за что не забудет.

Сам же гасконец, выбравшись из Парижа, где его могли повесить, просто радовался жизни, был беспечен и улыбчив. Ему нравилось все вокруг, и только на привалах, когда Ив разливал вино по кружкам, на лицо Д’Артаньяна находила легкая тень. Он беспрестанно шевелил губами, будто что-то подсчитывая в своей голове, и время от времени до меня доносилось его бормотание: «Четыре порции было бы достаточно, или все же пять? Нет, пять — много… но не мало ли четыре?..»

Я ни о чем его не расспрашивал. Взорвал университет, и бог с ним! Терпеть не могу точные науки!..

Переночевав под открытым небом, к середине второго дня мы миновали Орлеан и выехали к Луаре.

Река неспешно несла свои воды, и была прекрасна, величественна и невероятно красива.

Рыбацкие лодчонки виднелись то тут, то там. Вдалеке медленно шла против течения груженая баржа, тяжелая и неторопливая.

Мэтр Жоли запутался в картах и морщил лоб, не совсем понимая, в какую сторону нам ехать дальше.

Не желая ждать, я подъехал к одной из крестьянских повозок, двигавшихся по дороге в сторону Орлеана, и спросил возницу:

— Как нам добраться до замка Монро?

Тот посмотрел на меня странно, но все же ответил:

— Господа должны ехать прямо по дороге, вниз по течению, а на третьей развилке свернуть направо в сторону леса. Там увидите!

Я поблагодарил пейзана мелкой монетой, и наш отряд направился в указанном направлении.