Бродяга - Алан Лазар

В Калиспел ее заманили ароматы человеческой еды, доносившиеся до автострады. Еда людей была всегда кстати, если суметь ее раздобыть. Когда она находила город, в котором могла беспрепятственно провести некоторое время, то всегда пользовалась этим преимуществом. Однажды ее поймали работники из службы по отлову бездомных животных и поместили в удручающего вида приют. Она ощущала там ужасный запах смерти. Иногда работающие в приюте волонтеры неохотно забирали некоторых собак и увозили куда-то не слишком далеко, где их собачий запах сочетался с чем-то очень неприятным, как считала Люси. Оттуда веяло огнем и дымом, и незначительное напоминание собачьего запаха просачивалось в воздух. Люси надеялась избежать этой участи, от страха у нее даже шерсть на спине становилась дыбом.

У маленьких собачек шанс выбраться из приюта был выше: они могли прошмыгнуть между ног людей, которые запирали их, и удрать, что Люси успешно и сделала.

У Люси уже был опыт, поэтому она научилась определять, когда ее шансы на выживание в городе, не будучи пойманной ловцами собак, стоили риска остаться в нем. В некоторых городах люди активно преследовали любую собаку без ошейника и поводка. Люси чувствовала, что зачастую у этих людей были добрые намерения, но ей не хотелось возвращаться в приют. В других городах люди не трогали бродячих собак и даже подкармливали, за что Люси была всегда благодарна.

Когда в тот день она забрела в Калиспел, Люси не была уверена, хорошо ли примет этот городок собачку вроде нее. Но в любом случае беспокоило ее не это. Она была сосредоточена на еде, и не по случайному стечению обстоятельств оказалась возле домика для дальнобойщиков, где спал Нельсон. Аппетитные запахи приготовленной Мартой еды разносились в свежем после дождя воздухе.

Люси попятилась, когда Нельсон подбежал к ней сзади и обнюхал ее, а потом попытался запрыгнуть на нее. Нельсон был поражен собственными действиями. Он был девственником, и ни родители, ни другие собаки не передали ему никаких знаний о сексе, как это делают люди. Аромат Люси просто заворожил его, и его тело отреагировало естественным образом. Запах может быть ярким, интенсивным, насыщенным великолепными красками, и благоухание Люси стало радугой, пленившей его сердце и разум. Он был обязан соединиться и стать одним целым с этой маленькой собачкой, которая вошла в его жизнь с таким чувственным удовольствием.

Люси не разделяла его чувств. Она сердито зарычала, посмотрев ему в глаза, потом повела носом, пытаясь понять, что нужно этой собаке. Запах Нельсона не произвел на нее такого сильного впечатления, как ее запах на него. Но его аромат показался ей на удивление приятным и каким-то благородным. Поэтому она перестала рычать и лишь немного поворчала на него. Он снова подпрыгнул к ней, облизал мордочку и нежно укусил за шею.

Люси была голодна и хотела найти еду, поэтому убежала от него. Но он молча последовал за ней. У забегаловки для дальнобойщиков Люси остановилась возле кучи мусора, наконец она обнаружила источник пропитания, который Нельсон облюбовал с первого дня в Калиспеле. Она быстро проглотила недоеденный омлет с сыром чеддер и мелко нарезанной говядиной, а потом съела несколько кусочков жареного сыра.

К тому времени, как она закончила есть, Нельсон благополучно запрыгнул на нее. Люси тоже была девственницей, и только благодаря тому, что она была чрезвычайно сосредоточена на еде, Нельсон получил то, чего так сильно желал. Когда Люси утолила голод, Нельсон обвил ее своими маленькими лапками и вошел в нее. Это было довольно болезненно, и она почувствовала запах собственной крови.

Но сама не понимая почему, Люси разрешила ему продолжать двигаться в ней. Снова она ощутила его запах, на этот раз он показался ей более приятным. Он был красивым псом.

Из окна кухни наблюдая за случкой двух собак, Марта радовалась мысли о маленьких щенках, которых она, возможно, найдет неподалеку через два месяца. Она бы кормила их и наверняка разрешала бы им оставаться на ночь на кухне. Но ей вдруг стало грустно, потому что она знала, что случалось с большинством щенков из пометов дворняжек — они умирали на улице. Она не знала, что Нельсон был стерилен и что, хотя Люси и была способна родить щенков, у него не было никаких шансов оплодотворить ее. Что же касается самих Нельсона и Люси, они вообще понятия не имели, что секс обычно приводит к рождению щенков. Для них сексуальный акт был волнующим новым действом, наполненным жизнью и прекрасной радугой ароматов, в которую они погружались с огромным удовольствием. Когда их тела соединились и он почувствовал ее шерсть и тепло, Нельсон ощутил удовлетворение, а его тело дрожало в экстазе. Когда он испытал оргазм, у молодого пса было такое чувство, что он сейчас взорвется от радости. И хотя чувства Люси были не такими сильными, она ощутила радость Нельсона, выплеснувшуюся внутрь ее, и, сама того не ожидая, тоже почувствовала безмерное счастье.

Тем не менее она была сильной молодой собакой и не желала зависеть от кого бы то ни было, особенно от другой собаки. Заметив, что Нельсон расслабился, она вырвалась и убежала прочь. Так повторялось весь день. Они много раз занимались любовью — возможно, десять или пятнадцать раз. Если бы Нельсон не был стерилен, Люси, наверное, уже несколько раз забеременела бы. День двух собачек словно состоял из приливов и отливов: Нельсон наслаждался своим превосходством, когда овладевал ею, но сразу после этого Люси на своих коротеньких лапках убегала от него либо в город, либо в окружавший его лес. На четвертый или пятый раз боль прошла, и Люси начала наслаждаться их контактом так же, как и Нельсон.

В конце дня на них снова напал голод, и они с удовольствием съели остатки жареного цыпленка, найденного в мусорной куче. Они были собаками, поэтому между ними не было никаких устных обязательств, никакой договоренности, что они теперь вместе. Нельсон побрел к тому месту, где он спал, возле теплой вентиляционной трубы, и уставшая Люси, не зная, что ей делать, поплелась следом за ним. Сексуальная страсть, которую они оба испытали, в конце дня сменилась практичностью. Эта ночь была холоднее предыдущих, поэтому они лежали, прижавшись друг к другу, чтобы сохранить тепло.

Через несколько недель ни тепло их тел, ни горячий воздух из вентиляционной трубы не могли согреть их по ночам. По утрам они просыпались от холода. Если бы они спали поодиночке при подобных обстоятельствах, то и Нельсон, и Люси наверняка погибли бы. Вместе же они избежали подобной участи, хотя порой им было невыносимо холодно.

Течка Люси продолжалась несколько дней, продолжалась и их сумасшедшая любовь. Через пару-тройку дней собачки привыкли к запаху друг друга и поняли, что их темпераменты дополняют друг друга. Природа любви между собаками не могла сравниться с любовью их жизни, которую собаки испытывали к своим хозяйкам, но Нельсон и Люси держались вместе по вполне практичным причинам: тепло, периодический секс и чувство надежности от того, что они принадлежат одной стае. А еще в собачьих сердцах присутствовала любовь.

Глава 16

Герберт Джонс не считал себя неудачником. Он прожил долгую и достаточно счастливую жизнь со своей женой и тремя детьми. Почти всю жизнь он проработал инспектором на лесопильном заводе, и его зарплаты хватало для безбедного существования. Он любил жителей своего городка, многие из них считали его порядочным и дружелюбным начальником или коллегой. Работа казалась Герберту весьма полезной: даже по выходным, когда выпадали свободные минуты, он с удовольствием вырезал птичек и белочек из обрезков дерева с лесопилки. В шестьдесят пять лет он вышел на пенсию, и теперь только этим и занимался — чтобы подзаработать, он продавал маленьких деревянных зверьков сувенирным магазинам в радиусе пятидесяти миль.

А вот в восемьдесят лет Герберт Джонс стал неудачником. Обычно жены переживали своих мужей. Это очевидно, загляните в любой дом, где живут старики. Сам Герберт и подумать не мог, что потеряет свою жену. После пятидесяти лет брака их жизни переплелись так, что разделить их было практически невозможно. Любая деталь их каждодневного сосуществования была выработана годами компромиссов. Конечно, у них случались конфликты, но их всегда гасили благодаря терпению и любви. Как любая пара, которая провела столько лет вместе, они были похожи на потертую одежду. В ней может быть несколько дыр, которые нужно зашить, может недоставать нескольких пуговиц, но в целом это облачение так удобно и так привычно, что его не хочется менять, к тому же долгое ношение и незначительный ремонт сделали его идеальным.

Когда Герберту было семьдесят два, у его шестидесятидевятилетней жены обнаружили рак поджелудочной железы, и вскоре она умерла. Жена всегда казалась ему немного сильнее, чем он сам, она всегда заботилась о каждой мелочи в их жизни, и для старика было совершенно немыслимым, что она покинет землю первая. Она сама подкрепляла его веру в то, что переживет его, заверяя, что после его смерти позаботится об их доме и убедится, что все его деревянные зверушки нашли хороший приют. Она бы планировала, как разделить их имущество между тремя детьми и четырьмя внуками, которые сейчас жили далеко от Калиспела.