Эдем в подарок - Инна Зинченко

— Да заткнись ты! Зачем ты сделал его прозрачным? Я скоро свихнусь от всего этого! Это же пытка! Ты, что, хочешь, чтобы я здесь с ума сошёл?! Мне кажется, что я болтаюсь в открытом космосе, один-одинёшенек.

Вирка замолчал, немного подумал и с обидой в голосе заявил:

— А мне казалось, что тебе это должно понравиться. Смотри, как романтично! Ну, глянь же, дурень, только звёзды вокруг и ты висишь посреди бесконечного космоса! Сам подумай, чего тебе здесь бояться? Это на Земле человеку каждую минуту угрожает какая-нибудь опасность, а здесь тихо, мирно…

— Вот именно от этого у меня и срывает уже крышу, — объяснил я устало и раздражённо. — Как ты не понимаешь, что всё это хорошо только первые несколько часов, а долго я не смогу такое выдерживать, я свихнусь и ты будешь виноват. Тоже мне романтик выискался! Вирус-романтик! Звёзды ему подавай. А я привык смотреть на звёзды с Земли, ясно?

Видимо я отменил запрет, потому что на месте попугая возник Сева Колесников с яблоком в руке и изрёк многозначительно:

— Это не самое страшное, что с тобой может приключиться. Ты забыл запастись едой — и это гораздо хуже. Так что, друг мой, придётся скоро возвращаться обратно, чтобы затариться.

Сразу у меня в животе заурчал голодный зверь. Я с утра ничего не ел, а, если судить по часам, то прошло уже достаточно времени, чтобы я успел проголодаться. И эта космическая сволочь Вирка даже не подумал, что меня надо предупредить. Как будто я знаю, куда он меня сейчас тащит и как долго продлиться это путешествие. А тут, смотри, заботу проявил! Обиженный на него за такое наплевательское отношение к своей персоне, я решил демонстративно его игнорировать. Даже спрашивать ничего не захотел, хотя вопросов у меня накопилось предостаточно.

Но зато я обратил внимание на то, что стены вокруг меня начали мутнеть и вот уже сквозь них перестал проникать назойливый свет звёзд. Нервы успокоились, теперь я мог чувствовать себя, как дома. Точно, дома! И вот передо мной возникла моя, простенькая, без затей, квартира, с протечкой на потолке. Так-то будет лучше, я облегчённо вздохнул.

— Ну, что, — спросил Сева, — чай теперь твоя душенька довольна? Да не дуйся ты, я же хотел, как лучше…

— Благими намерениями устелена дорога в ад, — процитировал я ему всем известную фразу. — И вообще, если не хочешь, чтобы я сделал тебе плохо, не делай мне хорошо.

ПсевдоСева, он же Вирка, усмехнулся многозначительно и, как мне показалось, с издёвкой.

— Что ты можешь мне сделать? — Спросил он ехидно. — Убить себя? Только так ты сможешь причинить мне вред. Может, попытаешься?

— Слишком много чести для тебя, — фыркнул я, — и не мечтай!

Схватив первую попавшуюся книгу, я завалился на кровать прямо в обуви и старательно стал делать вид, что читаю. Может, я бы и в самом деле что-нибудь прочёл, но треклятые строчки сливались, а мысли путались, да и есть от чего. Шутка ли, я нахожусь в открытом космосе, внутри какого-то неведомого вируса, который в свою очередь находится во мне. Есть от чего свихнуться. А я ещё ничего, держусь молодцом, даже не пищу больше, чем надо, хотя мог бы себе это позволить.

И всё же любопытство взяло верх. Как ни крути, но надо же узнать, что день грядущий мне готовит. Промаявшись над книгой ещё полчаса, я не вытерпел и поинтересовался:

— А скажи-ка ты мне, друг мой Вирка, куда ты меня несёшь?

— К Бельку, — просто объяснил он.

— М-м-м, — промычал я с сомнением, — а это очень далеко? Ты ведь сам заметил, что еды у нас тут нет. Я могу загнуться с голодухи.

Сева, точнее ВВВ, подошёл ко мне, широко и белозубо улыбнулся и радостно заявил:

— Не беспокойся, тут совсем рядом, четвёртая планета от Солнца, можно сказать, рукой подать.

"Четвёртая планета — это Марс, — думал я лихорадочно, освежая в памяти уроки астрономии, — так ведь там нет никакой жизни! Что-то Вирка темнит". Мысли мои вновь лихорадочно заметались в голове, периодически громко стукаясь об черепную коробку.

— Марс? — Спросил я недоверчиво.

— Не, — легкомысленно ответил он, — не Марс. Планета называется Литака или что-то в этом роде и жизни на ней предостаточно, хотя климат там мне не нравится, а тебе и подавно. Холодновато, но бывает и хуже. Но сейчас там лето, так что не замёрзнешь.

Я, конечно, не очень то сведущ в астрономии, но точно знаю, что четвёртая от Солнца планета — это Марс. Так чего он мне тут мозги сушит? Может, это у него такая манера издеваться надо мной и он, просто гнусно самоутверждается, ущемляя постоянно моё самолюбие? Я хмуро посмотрел на Вирку, ожидая объяснений и не говоря при этом ни слова, чтобы вновь не выставить себя полным идиотом. Ждать пришлось недолго. Вирус изобразил на своём лице глубокую печаль по поводу того, что носитель ему достался безнадёжно тупой, которому теперь всё придётся объяснять на пальцах, и изрёк голосом строгого и усталого учителя:

— Лёлик, четвёртая планета действительно не Марс. Есть ещё одна, только вы её не можете видеть, потому что она всегда скрыта Солнцем. Она вращается вокруг Солнца в обратную сторону и скорость её вращения, такая же, как и у Земли. Объяснять дальше? Только мне кажется, ты всё равно ничего не поймёшь.

Ему только кажется, а я точно знал, что ничего не пойму, но такое пренебрежительное отношение к своей персоне долго терпеть я не собирался. Не сдержавшись, я страдальчески вздохнул, мысленно призывая на него все беды и страдания этого мира, что тут же откомментировал Вирка:

— Не вздыхай ты, как тельная корова. Ну, какая тебе разница, почему мир устроен так, а не иначе, а? Ведь раньше ты совершенно над этим не задумывался, вот и продолжай в том же духе. А мне утомительно всё тебе разъяснять и рассказывать.

И тут вдруг я вспомнил ещё одну деталь, которая заставила меня насторожиться. Маленькая такая нестыковочка, непонятным образом проскочившая незамеченной. А теперь я уже начал подозревать, что эта дрянь не просто издевается надо мной, но и готовит какую-то неведомую подлость, а иначе, зачем врать. Скосив глаза на Вирку и обнаружив безмятежное лицо Севы, я немного успокоился. К счастью приступы паранойи длятся у меня недолго. Всегда и везде я должен расставить всё по своим местам. А, что поделаешь, таков я, плохо это или хорошо, не знаю, но измениться уже не смогу.

— Вирка, а ведь ты мне соврал, — произнёс я страшным голосом, — ты сказал, что ты и есть тот самый Белёк, которого я вытащил из реки…

На его лице не дрогнул ни один мускул, мой вопрос его не смутил нисколечко. Мне даже показалось, что он рад этому.

— Ну, наконец-то! — Вырвалось у него. — Рад, что оказался умнее, чем кажешься. Во всяком случае, наблюдательнее.