Свита падших богов: путь в Тир - Фарит Маратович Ахмеджанов

жарко. Ему казалось, что на все вопросы он отвечал «не знаю» и «не помню», но как ни странно Зума выглядел вполне удовлетворенным. Они вышли из бассейна вместе, вытерлись приготовленными им простынями, и тут Азрика ждал сюрприз — вместо его лохмотьев ему подали удобную, отлично сшитую и явно не дешевую одежду: тунику, широкие персидские шаровары — примерно такие же носил Зума, узкий пояс, плащ и феску — Азрик видел такие на головах у некоторых мужчин. Красивые кожаные сандалии и серебряная брошь в виде какого-то насекомого, тонкой работы и тоже явно не дешевая дополняли наряд. Азрик сильно смутился, но Зеб сказал, что это ответный подарок от его господина и что тот очень просит его принять.

Переодевшись, Азрик последовал за стол, где их ждало жаркое, овощное рагу и фрукты. У него разбегались глаза, и ему пришлось изо всех сил себя сдерживать, чтобы не наброситься на еду так, как он привык, помогая себе руками. Он во всем старался подражать Зуме, хотя так выходило намного медленнее.

Вскоре пришел Энимилки. Он явно повеселел, хвалил внешний вид Азрика, отмахнувшись от его благодарностей. Выслушав короткий доклад Зумы о верблюдах и товаре, он сказал, что наместник появился и согласился выделить им сопровождение из двадцати солдат на двух колесницах, а также уверил, что не даст Мербалу вставлять ему палки в колеса.

Все складывалось для купца самым наилучшим образом. Выступать он собирался уже завтра, Азрик же может, если хочет, сколько угодно жить здесь, либо вернуться к своей родне в Тир — как и обещал Энимилки, его сопроводит Зеб.

Под конец разговора Зума передал Энимилки новость, о которой почти непрерывно болтали в городе: четыре дня назад внезапно воспламенился храм Юпитера, а его алтарь буквально разлетелся на куски, покалечив двух жрецов; с тех пор все попытки развести там огонь терпели крах. В то же время огонь в храмах Мелькарта и Астарты горел необыкновенно ярко и мощно. Люди в растерянности и поговаривают о плохих знамениях и грядущих тяжелых временах.

Энимилки спросил о новостях с Востока, насупившийся Зума сказал, что их не было уже давно. Последняя: Цезарь осаждает Персефон. Может быть, уже и взял его.

Азрику выделили отличную спальню с большим количеством подушек и одеял, он уже предвкушал, что наконец-то отдохнет как следует, но тут проявился Папсуккаль.

— Попроси, чтобы постелили на крыше, — сказал он. — Нам надо будет кое-куда наведаться.

— Я устал, — заупрямился было Азрик. — Давай завтра?

— Завтра, — ядовито сказал Папсуккаль. — А если ночью этот дом навестит известная тебе шайка? Помнишь, что они сделали с твоими родичами?

Это был удар ниже пояса, Азрику тут же захотелось заплакать. Но он сдержался, только взял толстое одеяло и предупредил Зеба о том, что идет наверх. Тот не стал перечить — проводил до лестницы и даже помог застелить лежанку — их на крыше было две, одна рядом с другой. Старик проявлял к нему искреннее расположение, и Азрик горячо поблагодарил его.

Полежав немного и умудрившись не уснуть, Азрик, понукаемый Папсом, встал, скомкал одеяло так, чтобы от лестницы казалось, что он спокойно спит, и отправился к краю крыши. Здесь ему повезло — высота была слишком большой для прыжка, но с нее можно было спуститься на стену, ширина которой позволяла пройти по ней к соседнему дому. А у соседнего дома стояла деревянная будка, с крыши которой прыгать было совершенно безопасно.

— Куда идем? — оказавшись на земле, спросил Азрик.

— Вперед, потом вправо, — ответил Папсуккаль. — Я скажу.

На улице было совершенно темно. Пару раз мальчик споткнулся, но потом приноровился — посередине улицы шла неглубокая и чистая колея. Повинуясь командам Папса, Аррик добрался до площади, которую освещали две ярко пылающие смоляные бочки. Они стояли перед большим и угрюмым квадратным зданием с плоской крышей. Перед широко распахнутыми воротами, ведущими внутрь, стояли две высокие колонны — их продолжения торчали над крышей, как рога. Колонны ничего не держали, козырька над входом не было. Внутри здания и передним сновали люди.

— Что это? — спросил Азрик.

— Храм Мелькарта, — ответил Папсуккаль. — Подойди поближе, но не к бочке, а сбоку, к стене.

В толстой боковой стене храма были ниши, похожие на заложенные кирпичом окна. Азрик забрался в одну из них.

— Сиди здесь и не высовывайся, — прошипел Папсуккаль и исчез.

Азрик вспомнил допрос, который Папс учинил недавно старику из храма. Ему очень захотелось выяснить, о чем они будут говорить сейчас. Он повертел головой, потом осторожно спрыгнул и крадучись пошел вдоль стены, изо всех сил прислушиваясь.

У одной из ниш он остановился. Голос Папсуккаля, против ожиданий, был тихим и вежливым, а отвечал ему — явно женский, глубокий и сильный.

— Да откуда же ты, незнакомец! Я никогда тебя не видела!

— Я издалека, моя госпожа. Меня даже можно назвать заблудившимся. Мне отчаянно требуется помощь. Скажите, чей это храм? Я не узнаю потоков…

— Ты не знаешь Великого Мелькарта? Воистину, ты из мест далеких! Это же величайший бог Ханаана и прочих земель!

— Увы мне! Но что столь прелестное создание скажет о других богах этой части мира?

— Да что тут особо рассказывать? Вот был неподалеку храм какого-то Юпитера. Но вот он взорвался, и что теперь с ними со всеми?

— С кем это с ними?

— Тамошними обитателями. А какие они ходили гордые, какие они ходили наглые. Но Великий Мелькарт сказал, что рано или поздно придет этому конец — и он пришел! А его храм — стоит, вот он! Мелькарт — Великий бог, воистину и так пребудет во веки веков!

— Я не сомневаюсь, моя прелестница, однако — где они сейчас, эти обитатели взорвавшегося храма?

— Откуда ж мне знать? Я не слежу за ними! Мне хватает хлопот здесь. Знаете, сколько тут у меня дел? Ведь тут буквально все держится на мне, моей работе, моих знаниях! Вот, например…

— Я не сомневаюсь, моя дорогая. Но мне, к сожалению, уже пора. Дела зовут меня в путь…

— О нет, почему! Пожалуйста, не уходи! У тебя же есть еще тот орешек? Они такие сладкие…

— Есть, есть моя красавица. Но тебе придется ради него немного постараться для меня.

— Что, что?

Азрик отпрянул и нырнул в нишу. Из стены показался Папсуккаль, он бесцеремонно тащил за собой красивую, богато и пышно одетую женщину. Она постоянно оглядывалась, словно чего-то опасаясь. Вытащив ее, Папсуккаль бесцеремонно полез ей под одежды. Мелькнули белые ноги, женщина ахнула, забилась, но Папс крепко обхватил ее и прижал к себе. Азрику