Темные огни - Розмари Роджерс

Блузка Джинни разорвалась у плеча, обнажив его и часть груди, а насквозь мокрая юбка задралась вверх и открывала ноги. Она очень походила на шлюху, вывалявшуюся в грязи, — так казалось Карлу, пожиравшему ее глазами со всевозрастающей жадностью. В нем нарастало желание, и контролировать его становилось все труднее.

Ее глаза, сверкавшие при свете свечи, как изумруды, ни на секунду не отрывались от Карла. Она была до смерти перепугана, а именно этого Карл и добивался. Но главное, Карл хотел, чтобы она мучилась, не зная, как он поступит с ней. Карл не спешил раскрывать свои карты, но неконтролируемое уже желание и недостаток времени, поскольку его могли хватиться, заставили его поторопиться.

Когда Карл приблизился, Джинни увидела у него на лбу еще совсем свежий шрам, оставшийся после драки со Стивом. Его взгляд ясно говорил: пощады не будет. Джинни ощутила леденящий страх. Едва он нагнулся над ней, она прикусила зубами кляп и ощутила во рту привкус крови.

Когда он протянул к ней руки, Джинни закрыла глаза. Теперь он рвал ее одежду, чтобы добраться наконец до того, чего он желал столько лет.

Глава 8

Джинни еще ни разу в жизни не испытывала такого ужаса. Никогда не бывала она и в руках насильника. Джинни казалось, что она вот-вот задохнется.

Когда Карл наконец ушел, забрав свечу с собой, Джинни была в таком отчаянии, что даже не подумала о полном одиночестве, ожидавшем ее. Он оставил ее связанной, хотя веревки, стягивавшие запястья и лодыжки, немного ослабли. Поначалу она даже испытала облегчение, когда дощатая крышка опустилась и последний отблеск света исчез. Карл вытащил кляп у нее изо рта и небрежно накинул одеяло на истерзанное нагое тело Джинни. После его ухода Джинни лежала неподвижно, прислушиваясь к боли, разрывавшей тело, и издавая сдавленные стоны. Худшая боль — душевная — была впереди.

Лишь час спустя, когда тьма, казалось, обступила ее со всех сторон, а из углов послышались звуки крысиной возни, Джинни до конца осознала происшедшее. Она боялась пошевелиться, и продолжала лежать на боку. Ноги затекли и болели. Она была совершенно беззащитна и беспомощна в этой крысиной норе. Именно так и сказал ей со смехом Карл, когда уходил. Тело Джинни покрылось холодным потом, который разъедал царапины и ссадины, оставшиеся после борьбы с Карлом.

«Неужели он и в самом деле решил меня здесь запереть?» — лихорадочно думала Джинни, стараясь преодолеть подступившую к горлу тошноту. А все из-за вина, которое он заставил ее выпить, сунув горлышко бутылки в ее распухший, кровоточащий рот.

— Вот, выпей-ка немного! Возможно, винишко оживит тебя, — усмехнулся он, видя, как она старается увернуться от бутылки, источавшей мерзкий запах дешевого пойла.

Внезапная мысль заставила Джинни снова вздрогнуть от ужаса. А вдруг Карл решил держать ее в подземелье, пока она не умрет от жажды и голода или пока ее не съедят крысы. Что-то скользнуло по ее обнаженной ноге, и она закричала. Вместе с криком пришло сознание полной безнадежности, и Джинни вдруг поняла, что кричит не переставая.

Ее охватил животный страх — такой, от которого сходят с ума. В горле у нее пересохло, и вместо крика она издавала беззвучный хрип. С каждой минутой она все более отчетливо слышала звуки, доносящиеся из углов подвала. Что это? Крысы? Господи, ты этого не допустишь! А вдруг здесь живут и змеи? Ей казалось, что по ее телу ползают крохотные существа с острыми коготками. Джинни сделала отчаянную попытку освободиться от пут, но лишь скинула одеяло, едва прикрывавшее ее.

Джинни снова почувствовала, что задыхается, и в мертвой тишине услышала свой прерывистый хрип. Потом тьма поглотила ее — она потеряла сознание.

Карл на следующее утро зашел к своей пленнице. Он тихонько посвистывал и выглядел свежим и отдохнувшим. Он даже подстриг бороду и волосы. Когда он шел через лагерь, а затем вверх по холму, его сильная стройная фигура, затянутая в армейский мундир, привлекла к себе не одну пару женских глаз.

В это утро он был в полном ладу с собой, хотя ночью почти не сомкнул глаз: Карла донимали мысли об оставленной в погребе Джинни, которая благодаря безупречно сработавшему плану оказалась полностью в его власти. Да, та самая Джинни, о которой он грезил столько лет. Неужели она теперь безраздельно принадлежит ему одному и он сможет делать с ней все, что захочет? Карла преследовали воспоминания о минувшем вечере. Он видел ее прекрасное тело, длинные ноги, испуганный, затравленный взгляд зеленых глаз, слышал стоны, вырывавшиеся у нее из груди, когда он начал ее ласкать. Ему еще не случалось брать женщину силой, но, оказывается, это не лишено своеобразной прелести. Более того, возбуждение, охватившее Карла, было куда сильнее того, что ему приходилось испытывать раньше. Его опьяняла мысль, что роскошное тело Джинни всецело в его власти и он может осуществить любую, самую смелую свою фантазию. Вот это он многократно доказывал ей там, в погребе, с присущим ему тайным садизмом, о существовании которого он и сам толком не знал. Его усилия не пропали даром — Джинни под конец так ослабела, что перестала сопротивляться и даже стонать. На то, что жизнь еще теплилась в ней, указывала лишь нервная дрожь, волнами пробегавшая по ее телу.

Оставив Джинни в полной темноте поразмыслить о создавшейся ситуации, Карл считал, что наутро она станет с ним полюбезнее. Одно только казалось ему странным: добиваясь ее покорности, он надеялся получить отпор. Тогда он вновь сломил бы ее и окончательно утвердился в роли властелина и повелителя.

Разрушенные стены придавали старинному храму, к которому направлялся Карл, зловещий, почти мистический вид. Поговаривали, что в развалинах обитает нечистая сила, и это отпугивало вездесущих мексиканских мальчишек. В стенах зияли проломы, повсюду валялись обломки кирпича и осыпавшаяся штукатурка.

Неторопливо пробираясь через развалины, Карл время от времени оглядывался, проверяя, не следит ли кто-нибудь за ним. Наконец он вошел под своды разрушенного главного придела храма. На полу остались лужи после ночной бури. Здесь было очень прохладно, ибо толстые стены не пропускали тепла. Только оказавшись здесь, Карл заторопился. Спустившись вниз на один пролет по пологим ступенькам, он очутился в подвале. Теперь Карл достал свечу, спрятанную неподалеку. Даже в подвале было темно и сыро, и он представил себе, что творится в погребе. Что ж, ухмыльнулся он, возможно, Джинни будет не прочь повидаться с ним.

Джинни, однако, лежала без движения, хотя Карл с шумом отодвигал доски. Трепетный огонь свечи осветил ее обнаженное тело.

Ночью, когда ее мучили кошмары, Джинни сбросила одеяло и не смогла натянуть его на себя, поэтому теперь, чтобы согреться, подтянула колени почти к подбородку. Ее волосы разметались и, словно плащом, укрывали спину. Лицом же она уткнулась в грязные мешки, служившие ей подстилкой.