Город над бездной - Алина Борисова

Мы прислонили велосипеды к стене, и расположились на настиле, свесив ноги на ступеньки, глядя на поблескивающую на солнце поверхность пруда, на далекий противоположный берег, шумный и многолюдный. Там, почти у самой воды расположились детские площадки, батуты и карусели, там стояли в рядок лотки с пирожками и мороженым, воздушными шарами и игрушками, дымили многочисленные закусочные, соблазняя гуляющую публику ароматами жареного мяса. На нашей стороне пруда не было ничего. Кроме этого домика, ковра засохших листьев под ногами да сплошной стены вековых деревьев.

– Наверное, ты помнишь эти деревья еще саженцами, – проговорила, поддавшись настроению.

– Здесь всегда был лес, – не согласился Анхен, – его просто облагородили, проложив дорожки, да запрудив речушку, что протекала по дну оврага. А на той стороне – да, и саженцы, и торжественная закладка главной аллеи, и гордые речи, полные похвальбы и надежды. Меня приглашали на открытие.

– Сколько тебе лет, Анхен?

– Восемьсот шесть.

– И кого вы сожрали на последнем юбилее? – не смогла удержаться, хоть и чувствовала, что сейчас все испорчу.

– Это очень личные воспоминания, и я не уверен, что хочу ими делиться, – ответил он совершенно спокойно.

– Хорошо, вопрос неправильный, допустим. Но ты можешь мне честно сказать: как часто ты убиваешь людей? Не тех, которыми тебя угостили, а сам, лично?

– Одного-двух в год. Иногда никого, иногда и больше – зависит от конкретных людей и ситуаций.

– И это считается нормальным? Ну, по вашим, вампирским нормам.

– Да, вполне. Кстати, и по вашим тоже, хоть это и не афишируется. Ваши правители здорово боятся перенаселения, ведь расширяться вам особо некуда.

– Какая глупость, у нас есть множество незаселенных территорий. А у вас и того больше. Насколько я помню географию, непроходимые леса к востоку от вашего Города тянутся на тысячи километров. В случае перенаселения сможете и подвинуться.

– Нет, какие наглые проворные человечки. Не успели обрести свободу, а уже жаждете заполонить собой всю землю, – засмеялся он. – Но правда в том, что никто не жаждет выделять средства на развитее и заселение новых земель в вашей счастливой стране. Вашему правительству удобней, чтоб в этом просто не возникало необходимости. Что же касается идеи заселения людьми части наших восточных территорий, с последующей придачей им статуса суверенного государства, то такой проект уже рассматривался Высшим Советом Вампиров, и был одобрен, хотя и отложен на далекую перспективу.

– А ты мне можешь объяснить: зачем вам это? Зачем вы возитесь с нами, помогая развивать науку и повышать уровень жизни?

– Ну, во-первых нам просто нравится создавать, смотреть, как из саженцев вырастают деревья, а из вчерашних полуразумных существ, едва владеющих речью, вырастают инженеры и биохимики.

– А во-вторых? – потребовала я, увидев, что продолжать он не собирается.

– А во-вторых тебе не понравится.

– А ты обещал отвечать честно.

– Но я не обещал рассказывать абсолютно все.

– Неправда! Ты обещал ответить на все вопросы, которые мне придет в голову тебе задать.

– Хорошо, сама напросилась. Причина в том, что ваша кровь вкуснее. Чем более разумной, полноценной жизнью живет человек, чем больше у него знаний, навыков, реализованных и нереализованных желаний, тем богаче и насыщенней вкус его крови. И потому, как бы ни были полны наши загоны и стойла, мы всегда будем приходить к вам, и пить вашу кровь, порой забирая ее вместе с жизнью. А знания и навыки – это единственное, чем мы можем с вами за это расплатиться. К вашей и нашей выгоде. Такой ответ засчитывается?

– Он больше похож на правду.

– Он так же правдив, как и первый. Почему ты хочешь отказать нам в стремлении к красоте и гармонии?

– Потому что в убийстве человека нет ни красоты, ни гармонии.

– Это не убийство, дурочка, это воссоединение. Твоя кровь сливается с моей кровью, твоя душа навеки становится частичкой моей души, обретая мое бессмертие, а пустая телесная оболочка просто становится не нужной, вот и все.

– Но я не хочу ни с кем сливаться. Не хочу быть частью чьего-то бессмертия!

– Сейчас – возможно. Твое право. Всегда есть достаточно тех, кто хочет.

Я вспомнила маму, ласково глядящую нам вслед.

– Или думает, что хочет. Потому что кто-то заставил его так думать.

– Или думает. Постарайся понять простую вещь: мы сильнее вас. Психологически, ментально. Наш разум подавляет ваш самим фактом своего нахождения рядом. Не потому, что мы прилагаем к этому усилия. Напротив, усилия приходится прилагать, что бы не подавлять, чтобы услышать от любого человека, с которым я общаюсь, не мои мысли, а его собственные. Усилия приходится прилагать, чтобы ваше свободное и независимое государство действительно было таковым, чтобы ваши правители не бежали к нам за советом по самому ничтожному поводу, чтобы ваши медики действительно разрабатывали свои методики лечения, свои лекарства, методы диагностики, наконец, а не смотрели мне в рот, пытаясь угадать, какой ответ будет правильным. Вот как при таком отношении ты хочешь, чтобы мы не считали вас продолжением себя? Не считали возможным взять любого из вас в любой момент времени? Если вы сами ничего другого хотеть не в состоянии? Ведь, как я уже сказал, вы чертовски вкуснее тех, кто принадлежит нам по праву. Так что мы еще сдерживаемся. Который век уже сдерживаемся, и все ждем, что из вас все-таки получатся разумные люди.

– Мне всегда казалось, что мы УЖЕ разумные люди. И если бы вы оставили нас совсем, то возможно, нам бы и не понадобилась ваша помощь.

– Ага, и сидели бы вы голые, ждали, когда молния с неба ударит, чтобы хоть костер развести да обогреться. Нам это зачем? Вы – хоть ты как изводись – наша пища. У вас свой интерес, у нас свой. По-моему, симбиоз получился весьма органичный. К немалой выгоде сторон.

– А твой дружок говорил, что вы и без нас не голодаете, а мы так, на десерт.

– На десерт, на обед, на перекус. Я подолгу живу в вашей стране, и пью – и пил, и буду пить – вашу кровь у многих и часто, и все они живы и здоровы, и весьма довольны, что им так в жизни повезло: ощутить укус вампира, поделиться с ним своей кровью.

– Да, здорово. А как же те 1–2, которых ты все же убиваешь?

– Так, как я уже говорил: умирают, сливаясь со мною в вечности. И становясь куда более счастливыми, чем те, у кого я просто попросил каплю крови для поднятия настроения.

– Отпусти меня домой, пожалуйста, – мое настроение было безнадежно испорчено.

– Я настолько тебе неприятен?

– Не знаю. Просто, чем больше я задаю вопросов, тем отчетливей понимаю, что не слишком хочу знать ответы.