Гонки с дьяволом - Владимир Кузьменко

Глава X

СОБРАНИЕ

Признаться, я сильно волновался. Задуманное могло обернуться и против меня. Но, тем не менее, это необходимо было сделать.

Небольшой актовый зал, вернее, зал кинотеатра, был переполнен. Пришли все. Я заметил, что, девчата принарядились. Почти все нацепили доставшиеся им после разгрома банды украшения. Ящик с ювелирными изделиями мы нашли в кузове одной из грузовых машин. Здесь были перстни, серьги, колье, золотые часы, браслеты. Я не очень-то разбираюсь в ювелирных изделиях, но по-моему, там были вещи и с драгоценными камнями, во всяком случае, я видел изумруды. Ценности они, конечно, теперь не представляли.

— Что с этим делать? — спросил тогда Борис Иванович.

— Раздайте девчатам, пусть носят!

Так и сделали. Теперь, по особо торжественному случаю, они цепляли эти побрякушки.

Ждали, видимо, только меня, так как, только я вошел, воцарилась тишина.

Я прошел на трибуну и оглядел собравшихся. В первом ряду сидели взрослые — то есть, мои помощники и школьные учителя. Отдельно, большой группой разместились бывшие пленницы. Ребята предпочли расположиться сзади. Левое, самое крайнее, «радикальное» крыло занимали старожилки стационара во главе со Светкой. Она что то яростно доказывала им.

— Друзья мои, — начал я, — было время, когда тяжелые обстоятельства принудили нас действовать быстро и решительно. Нам предстояло собрать запасы, развернуть хозяйство, наконец, закончить сельскохозяйственные работы. Теперь мы имеем все. Мы собрали хороший урожай и обеспечили на зиму продовольствием себя и кормами скот. Пришло время подумать об организации нашей общины. До сих пор, на правах бывшего начальника стационара, ею руководил я и назначенные мною помощники. Теперь нет стационара, нет прежнего общества. Мы должны создать новое общество, утвердить его законы в соответствии с нынешними условиями нашей жизни. От того, какие мы здесь примем решения, зависит не только наша судьба, но и судьба будущих поколений. Первое, на чем я особенно настаиваю — это то, чтобы наше общество развивалось на демократической основе, на уважении прав каждого человека и это мы должны будем закрепить и передать нашим потомкам. История человечества обагрена кровью и омрачена насилием. Я не знаю и даже не могу предполагать, как будут организованы другие общины, сохранившиеся на нашей планете. Но я хочу, чтобы наша была тем очагом свободы и демократии, который, надеюсь, сможет со временем оказать влияние на остальное общество. По крайней мере, попытаться следует. Мы сохранили какие-то источники информации и знаний. Возможно, это поможет нам не опуститься до уровня дикости, чтобы затем в течение глухих тысячелетий карабкаться вновь к цивилизации и культуре.

Перед нами нелегкая дорога. С каждым годом мы будем испытывать все больше и больше трудностей, но эти трудности легче преодолеваются, если сохранить и использовать хоть часть знаний и культуры, которые оставила нам погибшая цивилизация. Этого нельзя достичь принуждением! Здесь необходима сознательная воля всех членов общины. Поэтому первое, что мы должны установить у нас — это принцип демократической организации.

Две недели назад я поставил вас в известность, что слагаю с себя обязанности руководителя общины и предлагаю выбрать себе нового. Я думаю, что в наших условиях следует предоставить право новому руководителю самому подобрать себе помощников. Но мы должны избрать своего рода Трибунов или контролеров, как вам будет угодно их называть, которые были бы уполномочены общиной контролировать действия руководителя. Это может стать зачатком будущего парламента или совета. Не в названии дело, а в его сути. Власть не должна быть вне контроля. Полагаю, что руководство должно избираться, скажем, на четыре года. Потом должны проходить новые выборы. Нас слишком мало. Поэтому управленческий корпус должен быть небольшим. Возможно, что мы ограничимся пока выборами руководителя и четырех Трибунов.

Понимаю, что мое присутствие может помешать вам при выборе. Поэтому я пока уйду. Хочу уверить вас, что буду так же охотно подчиняться тому, на кого падет ваш выбор, как вы все это время подчинялись мне.

Благодарю за внимание…

Я вышел. За дверью некоторое время стояла тишина. Потом начался шум. Я пошел к берегу озера. Стояла тихая солнечная погода. Вода напоминала огромное зеркало. На мелководье шныряли стайки мелкой рыбешки. Справа у камышей пара белоснежных лебедей не спеша и величаво плыла во главе своего подросшего выводка. Из года в год эта пара прилетает к нам. Они совсем ручные. Иногда, когда я, урвав время, занимался своим любимым развлечением — ловлей рыбы с лодки, они приплывали ко мне на традиционное угощение. Обычно, на него шел завтрак, прихваченный из дому. Вот и сейчас, завидев меня на берегу, они подплыли ко мне, взмахивая крыльями и изгибая шеи. Я сожалеюще развел руками: не обессудьте — ничего нет и пошел дальше вдоль берега. Ноги вязли в рыхлом белом песке. Ни о чем не думалось. Величественный вид озера на меня так обычно и действовал. Может быть поэтому я так любил выезжать в лодке на рыбалку и, если позволяли обстоятельства, просиживать в одиночестве несколько часов кряду. Вдруг сзади послышались крики. Я обернулся и увидел Бориса Ивановича с группой ребят. Они звали меня.

— Далековато вы забрались! — упрекнул меня Борис Иванович, — еле нашли…

Мы вернулись в зал. За столом президиума уже сидел новоизбранный Трибунат. В него вошли двое ребят и две девушки. Одна из них была из бывших пленниц. Насколько я помню, ее звали Оксана. Она была уроженкой какого-то небольшого села и успела окончить девять классов. Это была высокая и красивая девушка с толстой русой косой и светлосерыми глазами. Второй, к моему удивлению, оказалась Светка. В последнее время она развила бурную общественную деятельность. Надо сказать, что она пользовалась большим авторитетом среди девушек — старожилов стационара. Особенно, после того случая, когда она оглушила бандита чугунным бюстом Пушкина. Светка всегда была возмутителем спокойствия и лидером всякой оппозиции. Я ее в шутку потом стал называть «главою теневого кабинета».

Мне снова пришлось выйти на трибуну и поблагодарить собравшихся за доверие. Зал ответил, как полагается в этих случаях, аплодисментами. Когда они стихли, я представил членов будущего «правительства». Ими стали все мои бывшие помощники. Между ними и были распределены «министерские портфели». Все они заняли места в президиуме. Я невольно «залюбовался» Александром Ивановичем, уж очень торжественный у него был вид, когда он величественно шествовал на сцену. При распределении обязанностей ему достался «портфель» министра внутренних дел и госбезопасности и, разумеется, — министра здравоохранения. Слово «министр» употребляется мною безусловно в ироническом смысле. Но, право, если бы к Александру Ивановичу кто-то всерьез обратился, называя его министром, он бы принял это как должное.

И все же, несмотря на некоторую комичность ситуации, назначение правительства не было игрой. Закладывались основы нашего общества и по лицам присутствующих в зале я видел, что они это понимают. Когда-нибудь, если мы выживем в этом изменчивом мире, наши потомки будут изучать на уроках истории это первое законное избрание правительства, окружая все это, как полагается, героикой и вымыслом. Ведь любому народу ужасно хочется иметь героическое прошлое! Возможно, найдется и новый Гомер. И воспоет он наш бой на лесной дороге и подвиги, которые совершали в этой битве герои. Не исключено, что сражение по его воле растянется на несколько дней. Каждый из которых будет описан отдельной главой или песней. Так рождаются мифы. И кто знает, может быть в этих мифах, будет фигурировать новая прекрасная Елена, похищенная коварными «троянцами»-бандитами, во главе с подлым Парисом-Виктором. Я вдруг поймал себя на мысли, что вновь называю его по имени. «Да, Виктор, — мысленно обратился я к нему, — то, что мы сейчас делаем, это как раз противовес тому, что ты считал неизбежным в развитии общества после катастрофы. И все, что я буду делать — будет продолжением нашего спора там, на лесной поляне. Может быть, этот спор продлится и в будущих поколениях…»

От размышлений меня оторвал голос председательствующего. Борис Иванович предоставил слово Наталье, которая должна была выступить с первыми законопроектами. Хотя я всегда был против всяких «сценариев» в подобных случаях, но на этот раз мы заранее обсудили между собой некоторые положения нашей организации и решили поручить выступить с ними Наталье. На тот случай, если пройдет моя кандидатура, в чем, впрочем, никто не сомневался.

— Предлагаемые законы, — начала Наталья, — войдут со временем в содержание конституции. Пока это первооснова. Остальные законы будут вырабатываться в соответствии с обстоятельствами нашей жизни. Первое, что нам надо решить, это то, как мы будем называть себя. Я имею в виду социальную основу нашего будущего строя.