Леди Джейн - Сесилия Джемисон

Когда коляска уже почти повернула за угол, она еще раз пристально посмотрела на девочку. "Бедная малютка! - подумала она. - Напрасно я не приказала извозчику остановиться и спросить, кто она такая".

Это была леди Джейн. Но кто бы мог подумать, что это она!

После той мучительной ночи, когда Жозен грубо разбудила спящую малютку и приказала немедленно встать и одеться, потому что им нужно сейчас же ехать, леди Джейн совсем растерялась. Сначала она не хотела повиноваться, стала звать на помощь Пепси, Диану, Жерара, но все напрасно. Жозен побила и до того запугала ее, что бедняжка покорилась.

Страшная гроза в ту ночь, физиономии двух черномазых извозчиков, толчки и брань Жозен - все это до того ошеломило девочку, что она помертвела от ужаса и не смогла вымолвить ни слова.

Вот как за четыре месяца изменилась судьба бедной леди Джейн! Прежде изнеженная вниманием, ласками и заботами друзей, теперь она стала беспомощной сиротой.

В ночь побега Жозен схватила сильную простуду. Ревматизм сковал ее ноги, ей приходилось лежать в постели почти целыми днями. Деньги - а их было теперь очень мало - так и таяли. Голод стоял у порога. Больная старуха дрогла от холода, не имея возможности купить топлива. Она должна была скрывать место жительства. Больная и измученная, она оказалась совершенно одинокой.

С помощью негра Пита ей удалось распродать уцелевшие пожитки. Однажды, отправив леди Джейн собирать милостыню, продала какому-то итальянцу за два доллара и голубую цаплю. Когда под вечер леди Джейн вернулась в свою конуру и увидела, что Тони нет, она пришла в такое неистовое отчаяние, что даже Жозен перепугалась.

Цапля была единственной отрадой для девочки, единственным живым воспоминанием о ее недавнем счастье.

С этого дня девочка утром и вечером бродила по соседним улицам, отыскивая свою милую цаплю. Когда Жозен впервые отправила ее на улицу петь и собирать милостыню, леди Джейн повиновалась. Она уже привыкла угождать старухе. После бегства с улицы Добрых Детей Жозен совсем перестала заботиться о девочке. Она возненавидела ее. По мнению старухи, леди Джейн была главной причиной всех ее бед Перед тем как отправить ее на улицу за милостыней, Жозен дала ей следующую инструкцию:

- Ни под каким видом никому не говори, что мы жили на улице Добрых Детей. Не рассказывай, что ты знакома с Маделон, Пепси, семьей Пэшу и стариком Жераром - вообще с кем бы то ни было из известных тебе лиц. Не смей разговаривать с чужими людьми, никому не сообщай своего имени и адреса теперешней нашей квартиры. Пой, пой, пой и протягивай прохожим руку. По временам можешь плакать, если тебе будет грустно. Но смеяться не смей!

Девочка строго исполняла эти приказания, за исключением одного плакать публично. Как бы тяжело ни было на сердце, она никогда не выдавала своего горя. Удивительно, сколько мелкой монеты сыпалось в руки девочки, когда на улице раздавалось ее пение. Иногда она возвращалась домой с туго набитым кошельком в кармане. Замечательный голос ее, такой кроткий, симпатичный, грустное личико и задумчивые глаза до слез трогали самых равнодушных людей. Если бы Жозен не была такой скаредной и не продала голубую цаплю, она ежедневно могла бы получать хорошие деньги; но когда леди Джейн лишилась своей любимицы, она уже не в состоянии была петь на улицах; и когда прохожие просили ее, чтобы она побаловала их своим прекрасным голосом, малютка отвечала только рыданиями.

Леди Джейн бродила по дворам, отыскивая свою голубую цаплю. Девочка трепетала от ужаса, когда ее кошелек к вечеру оставался пуст. Осторожно пробираясь в квартиру, она пряталась куда-нибудь, чтобы подольше не попадаться на глаза старухе.

Однажды утром, когда на дворе стояла очень холодная погода, леди Джейн по обыкновению было велено идти петь на улицу. Девочка очень плохо себя чувствовала, и, когда Жозен сказала, чтобы она не смела приходить обедать, если не соберет денег, Джейн горько заплакала и впервые попросила разрешения остаться дома, так как она не может петь в такой холод, а главное - боится злых мальчишек, которые накануне забросали ее грязью и пригрозили, чтобы она не смела показываться на их улице.

Такое неожиданное неповиновение привело Жозен в бешенство. Она схватила девочку и начала трясти изо всех сил, затем размахнулась и так сильно ударила ее по лицу, что у малютки зазвенело в ушах.

- Убирайся сейчас же! - крикнула рассвирепевшая старуха. - И не смей возвращаться, пока не наберешь побольше денег!

Леди Джейн впервые в жизни получила пощечину. В ту же минуту она перестала плакать, утерла слезы и с изумлением, смешанным с негодованием, пристально посмотрела на свою мучительницу, а затем молча вышла из комнаты.

Спустившись с лестницы, оскорбленная девочка приложила холодную, как лед, руку к пылающей щеке, стараясь успокоиться. Отдохнув немного, она с не свойственной ребенку твердостью собралась с духом и побежала без оглядки от дома, где жила Жозен.

Очутившись довольно далеко от ненавистного ей переулка и зная, что теперь она в безопасности от преследовавших ее злых мальчиков, леди Джейн повернула на незнакомую улицу.

Несмотря на то что дул резкий ветер, день был солнечный. Леди Джейн укутала голову в поношенную маленькую шаль и тихо побрела по городу.

- Если я обойду все улицы, - думала девочка, - то непременно попаду на улицу Добрых Детей. Буду там всех спрашивать, где живет Пепси или мисс Диана. Побегу к ним и попрошу, чтобы они взяли меня к себе, потому что я больше никогда, никогда не вернусь к тете Полине.

Мало-помалу леди Джейн начала уставать. Вскоре она очутилась на широком бульваре, по обеим сторонам которого возвышались большие дома с палисадниками у ворот.

Леди Джейн присела на скамейку, и ей невольно вспомнилась Пепси.

"Вот бы где ей погулять, - подумала девочка. - Здесь так хорошо!.. Как бы она, милая, обрадовалась, если бы вдруг увидела из окна, что к ее крыльцу подъезжает коляска, а в коляске я!.."

Но пока леди Джейн мечтала, подул такой сильный ветер, что она совсем продрогла. Она перебежала на солнечную сторону и приютилась у подъезда какого-то дома. Поджав свои холодные ножки, леди Джейн старалась прикрыть их своим плохоньким платьем.

Ах, если бы кто-нибудь указал ей дорогу на улицу Добрых Детей! Страшно только обратиться с вопросом к незнакомым людям. Ведь тетя Полина строго-настрого запретила ей разговаривать с чужими!

"Разве вот что, - утешалась девочка, - теперь я, к счастью, далеко от той противной улицы, где живут злые мальчики. Их нечего бояться; может быть, сейчас даже попадется кто-нибудь из прежних друзей и отведет меня к Пепси. Например, хоть месье Жерар. Отыскал же он меня, когда я потерялась на маскараде. А ведь теперь я не в домино, лицо не закрыто - он еще скорее меня отыщет и приведет к своим. Мало того, я уверена, что он тотчас бросится разыскивать Тони и завтра же привезет ее к Пепси. Какая я буду счастливая!.."

Эти сказочные мечты немного успокоили бедного ребенка. Прошло еще какое-то время. Перед домом остановилась женщина, в руке она держала корзину с провизией и что-то ела. Заметив, как ребенок жадно впился глазами в нее, она поняла, что малютка голодна. Женщина спросила:

- Не хочется ли тебе покушать, милая?

- Очень хочется, - робко ответила леди Джейн.

Добрая женщина подала ей мягкий продолговатый хлебец и румяное яблоко, улыбнулась и пошла дальше. Леди Джейн торопливо вернулась в свой уголок и с аппетитом принялась есть хлеб и яблоко.

Четверть часа спустя мимо нее прокатилась тележка молочницы, которая повернула к соседнему дому. Девочка так и задрожала от радости. Уж не тетя Модя ли? Увы, нет. И девочка снова уселась доедать свое яблоко.

Между тем время шло. Утолив голод и успокоившись мыслью, что, может быть, скоро проедет и знакомая молочница, леди Джейн уселась поудобнее, очень довольная тем, что она теперь сыта и, верно, скоро доберется до милой Пепси. Начинало темнеть, солнце скрылось за верхушками домов, серый туман заволакивал улицу. Малютка начала подумывать, как ей быть дальше, и упрекать себя, что она так долго оставалась на одном и том же месте. Вернуться в дом Жозен ей в голову не приходило, да и дорогу она не нашла бы. Пришлось опять тронуться в путь в поисках улицы Добрых Детей.

Впервые в жизни леди Джейн очутилась на улице ночью. Она вся дрожала от страха. Раз на нее зарычала большая собака и хотела броситься. Девочка опрометью вбежала в ближайшую парадную дверь, чтобы спрятаться, но грубый швейцар безжалостно выгнал ее. Бредя все дальше и дальше, она часто останавливалась перед окнами домов и засматривалась на них. Особенно ей понравился один дом. Комнаты его были ярко освещены. На стенах висели картины, на зеркальных окнах с приподнятыми занавесями стояли цветы. Слышались голоса взрослых, детский смех, музыка, и вдруг раздалось женское пение, которое напомнило малютке Джейн ее друга - мисс Диану. Она тяжело вздохнула. Потом леди Джейн очутилась перед одноэтажным домом. Кружевные занавеси были высоко подняты, комната залита светом. На рояле играла мадам Ланье, а две прехорошенькие маленькие девочки, ее дочери, в белых платьях, с пунцовыми бантами на поясах, танцевали перед матерью. Леди Джейн прижалась к чугунной решетке и впилась своими блестящими глазками в детей. В зале раздавались звуки знакомого вальса: месье Жерар научил ее тем же па, которые исполняли в эту минуту хорошенькие дети. Старичок Жерар постоянно насвистывал этот вальс, когда давал урок своей ученице. Забыв обо всем на свете, девочка сбросила с себя старенькую шаль, сделала пируэт, маленький скачок вбок и, придерживая обеими руками плохонькое, поношенное платьице, принялась грациозно танцевать. Кудрявые волосы растрепались, щеки разрумянились, и малютка носилась около фонаря, кружась и порхая.