Убить эмо - Юля Лемеш

– Неплохо погуляли, – истерически смеялась Катька, сидя в электричке.

Теперь нам достался целый вагон. Почему-то никому из пассажиров не захотелось разделить с нами эту поездку.

– Ничего, отстираемся, но до дома придется добираться пешком.

– Щас! Мы в метро поедем! – запротестовали веселые эмочки, которых после боевого крещения все сильно зауважали.

Через день Кирилл посмотрел кино про укокошенных кроликов, разглядел фотографии и задумался:

– Сука этот ваш Вайпер. Провокатор гребаный. Он заранее проплатил мужику это представление. Если бы не ваши девчонки, то вы бы поистерили, поплакали, проблевались и пошли бы обтекать по домам.

– Катькин парень хотел ему морду набить. Не Вайперу, конечно, палачу этому.

– Если в следующий раз тебе приспичит поиграть в вайперовские игры, позови меня с собой.

– В качестве кого? На эмо ты не похож.

– В качестве горячо любимого друга. Надеюсь, хоть на друга я похож?

Кирилл оказался прав. Вайпер действительно организовал представление за деньги, а потом ему еще пришлось оплатить отмывание бревен, из которых был построен дом кроликовода.

Некоторое время девчонки ездили в тот поселок, разрисовывали забор кроликовода обидными надписями. А потом кролики исчезли самым таинственным образом. Даже ни одна собака не залаяла.

Снова его комната. Кирилл развалился на диване, а я пристроилась рядом. Положив голову ему на плечо. Легкая стадия медитации. Глаза смотрят в потолок. Мысли отсутствуют. Но только не у Кирилла.

– У меня к тебе предложение, – так ко мне пока никто не обращался.

– Руки? – Вскинутая в воздух рука кажется слишком тонкой, почти прозрачной. – Не дам. Она мне самой пригодится.

– Ушей. Слушай сюда. Если честно, когда я был готом, мне случалось пересекаться с эмо.

– И они тебе активно не понравились, – догадалась я.

– Мягко выражаясь. У нас к эмо относятся как к исступленным невротикам.

А теперь он должен сказать, «но ты – другое дело». Но вместо этого звучат совсем другие слова:

– Мне кажется, что у меня есть неплохой план.

– Да ну? И где он?

– Прекрати паясничать. Эмо живут эмоциями…

– А готы – готикой. Ты был эст-готом или вестготом? Носил жутко готические трузера и пользовался истлевшей готической туалетной бумагой. Все. Молчу, – с удовольствием отмечаю, что он, несмотря на уверения в своей невозмутимости, все-таки злится.

– Давай поиграем в любовь.

Как же мне хотелось его перебить, даже язык чесался от желания произнести крайне остроумную пошлую реплику.

– Ты увлеклась эмо по нескольким причинам. Я слышал, что эмо становятся люди, которые не верят в положительные эмоции, или их кто-то не пожелал любить, или их просто зацепила внешняя сторона вопроса. Макияж, прическа, шмотки и другие эмовские прибамбасы. Но теперь, когда я познакомился с тобой, мне кажется…

– Когда кажется, креститься надо. Ты ничегошеньки не понял. Эмо разные! Те, кто ползет как вошка по проторенной дорожке, вовсе не эмо. Меня вообще бесит термин «субкультура». Культура – от «культ», а у эмо культа нет и быть не может! Я не понимаю, что вы все носитесь обвешанные лозунгами и прокламациями. Какой-то провокатор прицепил ярлык «эмо – потенциальный самоубийца». Хрень! Еще хуже, чем хрень. Это извращенный повод чморить всех подростков, которым не по фигу спасение собственного внутреннего мира. Ну и что с того, что эмо часто ходят в черном. Давайте ринемся переодевать всех монахов. Пускай носят сине-зеленое в крапинку.

– Ты чего так разоралась? Какие, на хрен, монахи? Я ничего обидного не говорил.

– И не говори! Ты просто не в курсе, как над нами издеваются все кому не лень! Из нас сотворили государственного козлика отпущения. Ме-е-е!

– Насчет козлов лучше молчи. А то неправильно поймут. И такого вам понавесят, мало не покажется. Я вообще-то не спорю, что мир устроен тупо. И государство у нас тупое. И чем дальше, тем тупее. Лет через пять за слово против – расстрел. Нас унифицируют и тавро на лбу выжгут. Чтоб не сбежали. Как было слово «нельзя» самым главным, так и будет, чем бы его ни прикрывали.

Наверное, он умный. Хоть и не исключено, что мы оба дураки.

Мне отчего-то захотелось сказать слово в защиту государства:

– Государству выгодно, чтоб мы были богатые.

– Не. Мы для них навроде кроликов. Прости. Толстый кроль меньше думает и плотно занят перевариванием.

– Если придерживаться твоих сравнений, то эмо – кошки, которые гуляют сами по себе. Кошку хрен принудишь, она всегда останется при собственном мнении.

Кирилл заметно растерялся. В его планы не входило погружаться в вязкий диспут с непредсказуемым эпилогом. Что за ерунда – кролики, кошки… Он поразмыслил и нашелся как перевести беседу в нужное русло:

– Давай говорить о тебе.

– Да я не против. Но извини, ты – зануда, – неужели я в нем так ошиблась?

– Ты знаешь, чем ты мне сразу понравилась? Главное – в тебе мало эгоизма. И ты не функционируешь. Ты живешь.

– Ты действительно занудец или просто прикидываешься? Я еще как функционирую. Щас зафункционирую на полную катушку, разнесу тут все вдребезги. А давай стекла в школе побьем? Ну давай! Или давай посадим прекрасный сад и станем там гулять парами. Хотя нет. Лучше мы сожжем себя заживо перед Кремлем. Ничего не объясняя. И станем символом всех задолбанных системой подростков.

– Ты вообще слышала, что я тебе сказал?

– Ага. Ты хочешь попользоваться мной и выбросить как мусор. Богатому мальчику захотелось поиграть в любовь. Такая новая развлекуха. Только он забыл, что любовь – это тебе не розочки нюхать. Кроме того, ты очень убедительно прикидываешься занудой.

– Не прикидываюсь. Просто мне интересно, как далеко ты сможешь зайти в игре в эмо?

– Предлагаешь сыграть партию на двоих?

– А почему нет? Мне с тобой интересно. Ты не такая как все.

– Это я уже много раз слышала. Тебе скучно терпеть временную ссылку? О, тебе скучно, богатенький мальчик, или, если угодно, упитанный сын упитанных кролей. Ты решил сделать из меня клоуна, который станет тебя веселить. Не получится, дорогой. Я кусаюсь.

Увернувшись от моих зубов, Кирилл лег на живот. Отчего его голос стал звучать глухо, как из подземелья.

– Ладно. Попробуем подступиться к проблеме с другого края. Я предлагаю тебе поиграть в любовь. Заранее предупреждаю – без секса. Секс – это для кроликов и плебса.

– Ни слова про грызунов! – взвыла я.

– Извини. Я все-таки попытаюсь тебе объяснить свою идею. Мы с тобой вроде как две белые вороны в одной лодке…

– Полный писец. Прикинь, чем они будут грести? Ножки тощие – а вода мокрая. Может, дружить попробуем? – Я попыталась помочь разрулить запутанную ситуацию.

– Ага. Семьями. Хороша дружба. Поперлась к какому-то садюге смотреть, как он кромсает зайцев! Куда тебя в следующий раз занесет? Подворотни наркоманских притонов изучать? Или снова по парку таскаться в поисках приключений?

Бог ты мой – а он и вправду за меня переживает!

Его зацепил просмотр записи приключения в вотчине зверовода. Он и меня не оставил равнодушной, но по другой причине. Крупный план – мое перекошенное ужасом лицо, мое лицо, перекошенное яростью, а потом много лиц со сморщенными от вони носами.

Вайпер снова оказался прав, собака он поганая. Эмоции кипели так, что зашкаливало. Словно мы побывали на военных действиях.

– Он действительно мог вас перестрелять, – скучным голосом пробормотал Кирилл.

– Всего один разок пальнул в дверь, – презрительно возражаю я.

– Пошла ты со своей самоуверенностью. Кто знал заранее, что у него картечь на уток?

Кирилл медленно но верно переходил в состояние раздражительности.

– Ты все-таки подумай над моим предложением? – примирительно спросил он.

– Предложением чего? Эрзац-любви? Перед классом выставляться? Или перед твоими родичами? Или друг перед другом? Сам-то понял, что сказал?

Как ни кипятилась, но не отказалась. А что? Поиграем. В отношения, в которых он – источник многочисленных переживаний. Так кто из нас самоуверенный? Я ему такое устрою! Мало не покажется. Поделом ему, раз он не в состоянии по-человечески сказать «ты мне нравишься» или что там обычно говорят в таких случаях.

Позже я снова подумала, что Кириллу надо просто тянуть время до отъезда домой. А может, я вообще не поняла, в чем суть.

– И Ирка от тебя отвянет, – рассудила я. Кириллу хватило ума промолчать. Ирка действительно целеустремленно усложняла ему жизнь.

– Так не любят. Ирка до усеру влюблена в себя.

Мы еще немного помолчали. О чем думал Кирилл, не знаю, а я никак не могла сообразить, почему у него такая неприязнь если не ко мне, то к моим друзьям.

– Почему ты так негативно относишься к эмо? – подозрительно осведомилась я.

Кирилл помотал головой, словно стряхивая навязчивые мысли: