Весь мир на дембель (СИ) - Нестеров Николай

Причём, без разницы, где я находился до этого: в армии, или дома, в институте, или в славном городе Реутове, в ресторане Бакы в компании с Аллегрова и Магомаевым, или в сыром пустом овощехранилище – я всюду чувствовал себя прекрасно, как рыба в воде, всегда преисполнен оптимизмом и радостными надеждами. За исключением времени, проведённого в заточении, само собой, разумеется.

В любой ситуации у меня даже сомнений не возникало, что все будет хорошо и даже замечательно, проблемы решаться, а дела обязательно наладятся. За все время ни разу всерьёз не волновался, как и на что я жить буду. Здесь такой проблемы вообще не существует, а успеха можно добиться абсолютно в любом месте и в любой ситуации.

В принципе, даже эту рыночную помойку, гордо именуемую колхозным рынком можно прекратись в образцово-показательную конфетку, эталон советской торговли, образ для подражания и умиления. Привести все в порядок настолько просто и легко, что диву даёшься, почему никто этого до сих пор не сделал? Или это только мне, с моим богатым жизненным опытом в бизнесе и управлении, так кажется, а для современников – это непосильная задача, поэтому они блуждают в трёх соснах по кругу, не в силах выйти из плоскости привычного им мышления и оценить ситуацию в полном объеме?

– Хорош баклуши обивать, работа есть, – выросла в дверях фигура бригадира. – У Тофика машина под разгрузку встала.

Имя клиента Бурыч произносил немного странно, растягивая и по слогам, а последняя буква у него звучала как «г» и получалось забавно: то-фиг, то ли пофиг. Оказалось, что не случайно – Тофика народ недолюбливал за скупердяйство и вредность, а так же за склонность к тотальному контролю и постоянному «стоянию над душой».

Оказалось, что выгружать мы будем вино!

– Я сегодня там, где дают «Агдам», – радостно прокомментировал Марат это событие переделанной строкой из «Песняров», но коллеги его восторг не разделили.

– У него снега зимой не выпросишь, не надейся.

Но сразу к разгрузке мы приступить не смогли. Сначала уважаемый Тофиг долго ругался и спорил с экспедитором на родном языке (судя по номерам, машина пришла из Баку). Как я понял, прислали не то, что заказывали, но гнать обратно машину за две тысячи километров никому в голову не пришло, поэтому после десяти минут возмущённых криков было принято соломоново решение все-таки выгружать ящики на склад.

Однако, и после этого процесс выгрузки не сдвинулся с мертвой точки. Как только открыли заднюю дверь, сразу выяснилось, что последний ряд коробов рухнул, и полсотни бутылок раскололось вдребезги.

Уважаемый Тофик-оглы впал в настоящую истерику, на что водитель лишь пожал плечами, предложив составить официальный акт о усушке или утряске. Напирая на то, что все бутылки с запечатанными горлышками, а значит, это законный и допустимый «бой». Как нетрудно было догадаться, никаких актов кладовщик составлять не захотел, груз явно отдавал «леваком» и наглый водила это прекрасно знал. Недостача же целиком вешалась на покупателя.

Все бы ничего, если бы не Марат за пару минут до этого не напомнил мне про «Агдам». Именно этот прекрасный незабываемый запах, известный каждому советскому человеку, исходил от колотых бутылок, хотя на этикетках значилось, что это марочный портвейн высшего качества «Акстафа», о чем имелась подтверждающая надпись на этикетке и даже знак качества СССР имелся.

– Тофик-Джан, вас нагло дурят, – решил я изобличить вора. – Неужели вы не чувствуете запах дешевого портвейна? Да и где здесь два ящика вина разлитых? Максимум бутылка «Агдама». Обманывает он вас.

Очевидный факт тут же подтвердили все присутствующие, запах и цвет явно не совпадали с предъявленной легендой, Марат даже предложил открыть пару бутылок и сравнить их содержимое, проведя дегустацию, как говориться, не отходя от кузова, но был вежливо послан куда-то в сторону Уральских степей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Водила побледнел, запаниковал, тут же был прижат к стенке, причём буквально, после чего сделал чистосердечное признание, что бутылки были специально поколоты, вино процежено через ткань, слито в канистру и продано на сторону.

Забавная история никакой материальной пользы не принесла, Тофиг подтвердил звание «жмота непревзойденного» и не накинул ни рубля к начальной цене, и так самой низкой из возможных.

– Ого, знаменитый «Кюрдамир»? Помнится, Фокс из фильма «Место встречи изменить нельзя» именно это вино пил с гражданкой Груздевой.

– Да, ну? Откуда ты все знаешь? Ты же, вроде, не пьёшь, – ехидно поинтересовался мой сосед, задумчиво рассматривая этикетку.

– Дедушка на Кизлярском винзаводе главным технологом двадцать лет отработал. Меня родители в детстве к нему на каникулы, на все лето отправляли. Хочешь – не хочешь, а выучишь. Вино «Кюрдамир», например, красное, десертное, изготавливают уникальным способом, спиртование проводят без отделения мезги – мякоти и косточек винограда, сразу добавляя спирт. Потом отстаивается и фильтруется, но при таком техпроцессе много спиртуса остаётся в мякоти, поэтому вино заметно дороже получается, но и вкус богаче, интереснее.

– Таким винишком и Зойку из парикмахерской угостить можно. Рафик, продай, глубокоуважаемый, пару бутылок по госцене?

– Обойдёшься, – обломал его Тофиг-Джан. – У нас учёт строгая, по накладной все совпадать должный. Ты правда вино хорошо разбираться умеешь? – обратился он уже ко мне.

– Бесплатно только в больнице консультируют, – наученный свежим горьким опытом, я решил сразу взять предоплату. Благодаря знанию азербайджанского, я сразу понял о чем спорили граждане бутлегеры в самом начале, и специально закинул удочку про «Кюрдамир». Товарищу Рзаеву Тофику Ахмдедовичу «впарили» целую фуру марочного вина разных сортов, которых он не заказывал. Поскольку цена на них заметно выше, то спросом оно, видимо, не пользовалось (даже мне некоторые марки не знакомы, что уж говорить о простых советских гражданах). Продать их можно, и даже с выгодой, ведь не для того тащили десять тонн стекла и вина за тысячи километров, чтобы отдать по государственной цене. Но тогда надо знать, как это правильно сделать, а если не знаешь, чем отличается розовый «Даляр» от белого аг-портвейны «Алабашлы», то сядешь в лужу, продав за бесценок уникальный товар и останешься с безнадежными неликвидами на складе.

В своё время, был у нас с компаньоном свой небольшой винзавод, так что понимаю о чем речь. Правда, виноматериалы привозные были, в цистернах, как говорится: немного, но в теме. Даже выращивать свой виноград пытались, но в нашем климате только белые сорта вызревают, так что толку не было, и бизнес через пару был продан на сторону, где и захирел окончательно.

Глава 13

Есть, наверное, какой-то закон кармы для попаданца. Иначе трудно объяснить, чего это меня так бросает из крайности в крайность по всем граням советской реальности. Началось с армии и национальной окраины Империи, затем занесло в родной провинциальный Нижневолжск, среднестатистический во всех смыслах, потом судьба посредством генерала Леонтьева выдернула и перенесла меня в закрытый наукоград, некий отдаленный прообраз города будущего. Чистый, светлый, милый. И наконец, колесо фортуны, провернувшийся в очередной раз, швырнуло меня почти на самое дно общества – в криминальное болото советской торговли, в её худшее воплощение – «колхозный» рынок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Если и были у меня сомнения по поводу дна и криминала, то за неделю пребывания в этом достойном окружении, они развеялись без следа. Под управлением мудрого Рафика Ибрагимовича эта торговая язва на теле советского общества расцвела и разрослась, так что возникало иногда ощущение, что мы незаметно перенеслись в начало девяностых. Директора рынка видел пару раз издалека, но пока на контакт решил не идти, хотя компромата набралось – на два расстрельных срока с запасом. Причём, это не преувеличение, за хищение социалистической собственности до сих пор применяется высшая мера наказания.