Тысячу раз «да» - Рони Лорен

сдалась и решила подождать, пока пройдет наркоз. Но в какой-то момент, очевидно, заснула.

Она посмотрела на часы на стене: чуть больше пяти утра.

– Вы отвезете его домой, когда его выпишут? – спросила медсестра.

Она моргнула.

– Эм-м. Я надеюсь, что, когда он снова проснется, он сможет сказать мне, кому позвонить. Мы просто… коллеги.

Медсестра одарила ее доброй улыбкой.

– Ну, вы очень хороший друг, раз остались с ним вот так. Никому не нравится просыпаться в больнице в одиночестве.

Холлин поджала губы и кивнула, чувствуя себя полной дурой, потому что первоначально собиралась оставить его здесь одного.

– Док будет совершать обход в течение следующего часа или около того. – Медсестра что-то пометила на электронном планшете, который принесла с собой. – Мы не можем выписать его, пока он не сможет удерживать в организме жидкость и перестанет мочиться, так что если он проснется, в этом кувшине – ледяная вода.

Холлин поежилась. Она знала Джаспера всего пару дней, а кто-то обсуждал с ней его мочеиспускание. Она и представить себе не могла, как он на это отреагирует.

– Хорошо.

Медсестра поставила пластиковый кувшин на боковой столик.

– Мне нужно проверить еще нескольких пациентов, но почему бы вам не попытаться поговорить с ним и осторожно разбудить? Затем, если он будет готов, заставьте его съесть несколько кусочков льда или выпить немного воды. Я свяжусь с вами через некоторое время.

Холлин застыла.

– Погодите, вы хотите, чтобы я…

Но медсестра уже вышла в коридор, слишком занятая, чтобы беспокоиться о Холлин и ее неловкости. Холлин уставилась на закрывающуюся дверь, а затем снова переключила внимание на Джаспера. Его грудь поднималась и опускалась с ровными вдохами. В тонком больничном халате, спящий, он выглядел гораздо менее устрашающе, но ее сердце учащенно билось при мысли о том, чтобы разбудить его и объяснить ему ситуацию.

Тебе сделали операцию.

Я здесь, потому что… потому что ты потерял свой телефон? Потому что я не могу оставить тебя в покое? Потому что я полностью игнорирую личное пространство и болтаюсь в твоей комнате, как преследовательница? Тьфу.

И она должна не только разбудить его, но и поговорить с ним о том, чтобы он пописал?

Просто убейте меня сейчас, и покончим с этим.

Она со стоном поднялась на ноги. Пальцы отбивали счет. Она откашлялась и подошла поближе.

– Эм-м, Джаспер?

Его веки не дрогнули.

Она облизнула губы. Боже, она не хотела этого делать. Она предпочла бы, чтобы он вообще не знал, что она здесь была. Холлин оглянулась на стул. Ее сумочка валялась на полу, а сверху лежал телефон Джаспера. Прошлой ночью она попыталась дозвониться до его контактов, но телефон был заблокирован. Ей нужен был его пароль или… Она оглянулась на Джаспера и руку, из которой не торчала капельница.

Ее захлестнула волна облегчения. Если бы она могла приложить его большой палец к телефону, чтобы получить отпечаток пальца, она была бы свободна и пошла бы домой. Она поспешно схватила его телефон и вернулась к краю кровати. Еще раз взглянула на его лицо, убедившись, что он крепко спит, а затем повернулась к нему спиной, осторожно взяла его за запястье и подняла руку. Рука оказалась теплой и шершавой, длинные пальцы мягко сжались. Она положила телефон на кровать, а затем попыталась приложить его большой палец к кнопке, чтобы считать отпечаток. Если бы она могла добраться до его списка контактов, она могла бы позвонить кому-нибудь, чтобы он приехал за ним в больницу.

Она поднесла его руку к телефону, но угол был неправильным, большой палец изогнулся слишком сильно. Она осторожно переместила хватку и взяла только большой палец, пытаясь повернуть его.

– Так ты действительно из ЦРУ или просто пытаешься украсть информацию о моем банковском счете?

Холлин вздрогнула и выпустила руку Джаспера. Повернулась и встретила его глуповатую ухмылку.

– Не хотелось тебя огорчать, но банковский счет тебя разочарует, – сказал он хриплым голосом Марлона Брандо. – Я перевел все свои миллионы на офшорный счет.

Сердце Холлин забилось в горле, как колибри.

– Ты проснулся.

– Думаю, да. – Джаспер попытался сесть и зашипел, очевидно, боль застала его врасплох. Он снова откинулся на подушки. – Если только это не очередной сон. Ты не собираешься превращаться в шимпанзе?

Мышцы ее лица подергивались. Даже если бы она не чувствовала знакомых сокращений, она видела, как он изучает выражение ее лица. Она уставилась на одеяло.

– Я пыталась разблокировать твой телефон, чтобы посмотреть, кому я могу позвонить для тебя. Возможно, они скоро смогут тебя выписать.

– Да?

Она кивнула.

– Да, как только ты сможешь…

Он снова попытался пошевелиться, и больничная кровать заскрипела.

– Пройтись колесом? Сделать стойку на голове? Поделить в столбик? Чувствую, что полностью к этому готов.

Она снова откашлялась.

– Нет. Скорее, выпить чего-нибудь и, понимаешь…

Она сделала какое-то нелепое движение рукой.

– Ах, – с тихим смешком сказал он. – Мне нужно помочиться в утку.

– Да.

– Фантастика. Выступать под давлением, – сказал он. – Думаю, мне лучше попробовать что-нибудь выпить, чтобы подготовиться к важному моменту. Я намерен получить за это действие десять баллов из десяти.

Она подняла голову, ее взгляд метнулся к нему.

– Что? – спросил он.

Мгновение она пристально смотрела на него.

– Ничего, просто… ты говоришь вещи, из-за которых другие чувствовали бы себя неловко.

Он одарил ее обезоруживающей улыбкой.

– Это все импровизация. Игра без стыда. – Он отвернулся и поправил простыни. – Плюс я был приемным ребенком. То, что ты новичок в семье шесть раз подряд, как бы избавляет от неловкости.

Ее глаза расширились.

– Ничего себе.

– И на самом деле все неловкости – это способ показать кому-то другому, что ты человек. Я думал, что этот секрет уже раскрыт. – Он бросил на нее мрачный взгляд. – Холлин, я не робот – к большому разочарованию моего прежнего девятилетнего «я», влюбленного в «Трансформеров».

Она слегка улыбнулась, но его сосредоточенное на ней внимание было слишком сильным. Она заставила себя отвлечься, налила и предложила Джасперу стакан воды со льдом.

Он протянул руку, но прежде, чем она поняла, что он делает, он сжал руку, которую она держала на перилах его кровати, вместо того чтобы взять чашку. Она вздрогнула от теплого прикосновения, но руку не убрала. Он стиснул ее пальцы.

– Так значит, ты осталась.

Она почувствовала, как застывает под его пристальным взглядом. Его рука касалась ее руки. Вспомнились слова Кэла о тактильном голоде.

– Я…

– Это, типа, удивительно круто с твоей стороны. – Он выпустил ее руку и взял чашку. Сделал маленький глоток и слегка поморщился. – Особенно после всего, что произошло прошлым вечером.

– Все в порядке, – пробормотала она.

– Нет, дело не только в этом. Я был придурком, а ты все равно осталась. Поэтому, прежде чем я потеряю все очки выносливости и начну ныть о том, как сильно у меня болит живот, и умолять тебя привести сюда медсестру с каким-нибудь серьезным обезболивающим, я хочу, чтобы ты знала, что я правда ценю