Лоцман и Берегиня - Евгения Гордеева

— Я говорить правда! Из этих джиннов — я самая сильная, — горестно вздохнул абиссинец.

— Так вы что, ученики? — догадался Перун.

— Да, да, так есть — ученик! — обрадовался джинн.

— Ах ты..! — Громовержец стиснул зубы. — Да, как ты..? Как вы, вообще, посмели?! Песчаные крысы! Обитатели горшков! Вызывай своего учителя!

— Забыла! Я всё забыла! — стонал джинн и горестно хватался за лысую голову.

— Если не хочешь, что бы я превратил тебя в безвозвратный прах, — взревел Перун, потрясая секирой перед самым носом пленного, — вызывай!

— Ой-ой-ой! Я вспомнила! Вспомнила! Прах не нада-а-а-а! — стенал несчастный.

— Вызывай! Или..! — секира угрожающе застыла перед расквашенным носом джинна. Тот выпучил на золотое лезвие свой единственный глаз и судорожно протолкнул в горло воздух.

— Вызываю… — Джинн сложил ладони лодочкой и принялся что-то быстро шептать. Его стало заволакивать туманом.

Тут раздался свист, и белесый туман вмиг сдуло ветром. Посвист довольно ухмылялся в усы.

— Сбежать вздумал? И не надейся! Мои ветры твои ноги опутали! — проникновенно, по-доброму, разъяснил он ситуацию хитрецу. — Не балуй! Вызывай главного!

Джинн ещё раз горестно вздохнул и начал шептать.

— О, учитель! О, великая Джамалл Перец! Явись на зов своего недостойного ученика-а-а! Да продлятся годы твои-и-и! Да будет небосвод твоей мудрости безграничен, а дорога твоей…

Допричитать он не успел, через мгновение огромная прозрачная фигура нависла над площадью.

— Ты звал меня, Амерхан? — прогремел призрак.

— Звал, о, учитель! — продолжал вздыхать джинн. Как же горько он переживал своё поражение.

— Эй, Джамалл! — грозно перебил их Перун. — Спускайся к нам! Будем конфликт разрешать!

— Это кто там? Перун? — джинн стремительно уменьшился в размерах и опустился рядом с Громовержцем. Он недоверчиво оглядел поле битвы, поверженных своих учеников и удивлённо поинтересовался.

— Зачем вы, о мои ученики, прибыли в чертоги северных богов, не испросив на то позволения? — ученики дружно отмалчивались. — Почему вы связанные и побитые, а у русских богатырей нет следов борьбы ни на лицах, ни в иных местах? И зачем вы надели эти кудрявые шапки, забыв кодекс джиннов?

Все джинны, которые могли дотянуться до своих голов, сняли парики. Но объяснять что-либо учителю они не решались.

— От этих олухов ничего не добиться! — Джамалл отчаялся получить ответ от своих подопечных. — Перун, объясни, что здесь произошло?

— Я сам могу только догадываться! — дипломатично ушёл от объяснений Громовержец.

— Но всё же!

— Изволь! — усмехнулся Перун. — Если ты хочешь услышать это от меня… У нас сегодня праздник! Русалии! Мы, всем пантеоном отправились в Порубежье. Только собрались чествовать своих героев, как были похищены две богини: Макошь и Маржана!

— Макошь и Маржана? — ужаснулся Джамалл. — О, я несчастный джинн!

— Вот именно! И девушка Варвара!

— Шайтан — девка! — горестно вскричал Амерхан.

— Заткнись! — рявкнули на него со всех сторон. Джинн сжался в комок.

— По следу похитителей мы вернулись в Белогорье, — продолжил Перун. — И… Короче, пленили твоих учеников. Но они не только похитили богинь, но заковали их в волшебные кандалы! А снять их не могут! Богини теряют силы! Это чревато международным конфликтом, Джамалл!

— О, я несчастный учитель! — вновь запричитал джинн. — О, мои ученики, подобные пустынным шакалам..! — и вдруг прорычал. — А-мер-хан! Кто налагал заклятье?

— Я, о, учитель! — прошептал горе — заклинатель.

— Снимай!!! Шелудивый пёс!

— Не могу-у-у-у! — ученик дрожал, как заячий хвост.

— Что-о-о!!!

Разъярённый джинн взмыл в небо с эффектом взлетающей ракеты. Амерхан уже находился в предобморочном состоянии. Когда он угрожал мне, то держался значительно увереннее и наглее. Наши взгляды встретились, мой — презрительный и его — затравленный и он совсем сник. Я испытала чувство глубокого удовлетворения.

Джамалл вернулся на площадь из поднебесья. Лицо его было на удивление спокойным, как будто ничего не случилось. Надо же, как быстро он овладел собой!

— Подойди ко мне, Амерхан! — ученик послушно приблизился к нему. — Вытяни руки! — тот повиновался. — Ты сам во всём виноват, — вздохнул джинн, протянул свою правую руку в сторону закованных богинь и резко перевёл её в сторону рук Амерхана. И золотые, и серебряные оковы мгновенно переместились на руки ученика.

— Ох! — тяжело выдохнул тот.

— Раз женщины выдержали твои заклинания, значит, и ты сможешь, пока не вспомнишь или не придумаешь, как их снять, — вынес свой приговор Джамалл и отправился осматривать своих поверженных учеников.

Макошь и Маржана, лишившись оков, стали приходить в себя.

— Варенька! — подошла ко мне Макошь, — если бы не ты! — она ласково обняла меня. От её прикосновения по мне как будто прошла волна возвращающейся в меня силы. Усталость и боль ушли, и только ныла левая рука. Я непроизвольно глянула на рану. — Покажи-ка ладонь? — Макошь заметила мой взгляд. — Надо же, до крови! А я всё думала, как ты так быстро двигаешься! Еле успевала за тобой следить!

— Я двигалась быстро?

— Раз в пять быстрее обычного человека! Даже джинны не смогли справиться с твоим темпом!

— А я думала, они издеваются надо мной. Балет какой-то устроили!

— Это не балет! Это родимая земля, окроплённая твоей кровью, силы тебе придала!

— Так, вроде, не силы, а скорости…

— А разницы то нет. Маржана, посмотри, пожалуйста! — позвала она богиню смерти.

Подошла Маржана, молча глянула на мою ладонь. Провела по ней краем своего савана. Рана затянулась. Боль почти ушла. Инфекция не страшна.

— Спасибо, Маржана! — я с удивлением разглядывала свою руку.

— Тебе спасибо! Теперь я — твоя должница, — бесцветным голосом отозвалась та.

— Должница?

— Да. Один раз ты можешь на меня рассчитывать, — таким же мёртвым тоном пояснила она.

— ???

Я хотела расспросить её подробнее, на что я могу рассчитывать, но, она удалилась ничего не объяснив, и я ничего не поняла. К нам подошли Перун и Джамалл.

— Варвара! — торжественно обратился ко мне джинн. — Мои ученики зовут тебя Шайтан — девкой, — моя физиономия недобро перекосилась. — Извини. Как ты с ними справилась? Они, хоть и ученики, но уже очень могущественные джинны! А ты, всего лишь человек!

— А я не знала, что они — могущественные! — непочтительно, с вызовом ответствовала я. — На вид — простые цыгане!

— Цыгане? — лицо Джамалла изобразило крайнее раздражение. Видать, моя идентификация задела его за печёнку.