Диаммара - Мэгги Фьюри

— Глупости! — оборвала его Дульсина. — Хватит ныть, Паррик! И без того тошно. Лучше предложи Занне и Тарналу вина, если хочешь, чтоб от тебя была хоть какая-то польза. — Она повернулась к Занне. — Только богам известно, как кому-то удалось проникнуть в дом и совершить эту гнусность. По всей видимости, был отравлен хлеб, но повар умер одним из первых, и теперь нам уже никогда не узнать, как это могло случиться. Я осталась жива лишь потому, что в этот день ночевала у Геббы: она в последнее время неважно себя чувствовала. — Дульсина закусила губу. — Надо признать, Занна, это очень жестокий яд. Твой отец так мучается, что смерть была бы ему отрадой. — В глазах у нее вновь заблестели слезы. — Прости, моя девочка, но даже Бензиорн говорит, что ничего нельзя сделать. Он может только дать Ваннору напиток забвения, чтобы облегчить ему переход в иной мир.

Перед глазами у Занны все затуманилось. Она судорожно всхлипнула. Тарнал обнял жену, и это придало ей мужества.

— Могу я его увидеть? — чужим голосом спросила она.

Занна не вела счет часам, которые просидела у постели отца, но за окном давно уже была новая ночь. Дульсину шатало от усталости, но она бодрствовала вместе с ней. Бензиорн время от времени заходил взглянуть на больного, печально качал головой и со вздохом уходил. Ваннор был холоден и неподвижен, как труп, его полуприкрытые глаза смотрели, не видя, дыхание едва прослушивалось. Занна держала в ладонях его искалеченную руку и понимала, что ему не выжить, — это только вопрос времени. Ожидание было невыносимо, и порой она почти желала, чтобы все скорее кончилось. Смотреть, как он умирает, и уповать на чудо было хуже любой пытки. Она вспоминала о том, как вырвала его из когтей чародеев, и они вместе прошли сквозь темные катакомбы и вонючие канализационные трубы. Но теперь Ваннор уходил от нее еще более темной и страшной дорогой — и на этот раз ей не удастся его вернуть.

Должно быть, она задремала, потому что испуганно подскочила, когда за дверью послышались невнятные голоса. Что такое? Кто осмеливается шуметь в доме, где лежит умирающий?! Но в этот момент дверь приоткрылась, и Тарнал жестом поманил Дульсину и Занну в коридор.

— Надо посоветоваться, — шепотом сказал он. — Тут появилась какая-то старуха, с головы до ног закутанная во всякие тряпки. Говорит, что она знахарка и знает секрет древнего снадобья, которое может спасти Ваннора. Скорее всего чушь, конечно, но… — Он развел руками. — Что мы теряем? Вот только Бензиорн пришел в ярость — кричит, что она шарлатанка и такого лекарства не существует. Мол, бабка хочет получить денежки за попытку. Он требует ее прогнать, а что скажете вы?

Занна и Дульсина переглянулись.

— Пришли ее сюда! — крикнули они хором. Старуха настаивала, чтобы ее оставили с больным наедине. Занне это не понравилось, но потом она подумала — пускай. В конце концов, чем можно повредить умирающему? Знахарка вошла, и теперь оставалось только ждать и молиться. Дульсина, Занна и Тарнал сбились в кучу у двери, которую старуха тщательно за собой прикрыла, а вскоре к ним присоединился и Паррик, бледный и изможденный. Для укрепления духа он принес бутылку с чистейшим спиртом и несколько разномастных кружек. Пока знахарка трудилась, все глотали обжигающий спирт и обменивались пустыми фразами. Бензиорн ходил из конца в конец коридора, бормоча ругательства и бросая мрачные взгляды на закрытую дверь.

С корзинкой в руке, на дне которой был спрятан волшебный кубок, Элизеф вышла от Ваннора и едва не расхохоталась, увидев тревожные лица, обращенные к ней. Все прошло, как было задумано. Она прикончила купца еще одной порцией яда, а потом вернула его к жизни. Теперь он должен быть в ее власти.

К ней подскочила Занна, и Элизеф разрешила себе взглянуть ей в глаза.

— Ну, что там, добрая женщина? Что с моим отцом?

Быстро сосредоточившись, Элизеф создала иллюзию беззубой улыбки на своем лице и старательно прошамкала:

— Будь покойна, госпожа. Твой отец был очень плох, но мое искусство вернет его к жизни. Собственно, он уже поправляется… — Последние слова она произнесла в пустоту: с радостным криком Занна ворвалась в комнату, Дульсина — за ней.

— Простите их, матушка, — с улыбкой сказал старухе. Тарнал. — Они вовсе не так неблагодарны, как вам могло показаться. Наша семья в неоплатном долгу перед вами, и вы получите любое вознаграждение, ибо поистине совершили чудо. Я уверен, они скоро вернутся, убедившись, что Ваннору действительно лучше, а пока не хотите ли вы сойти вниз и выпить чего-нибудь освежающего?

Элизеф покачала головой:

— Благодарю, я лучше здесь подожду. Впрочем, ей не пришлось долго ждать. Дверь открылась, и на пороге появилась Занна с сияющим от счастья лицом.

— Он в сознании! Он узнал меня! Он поправится! — Опомнившись, она повернулась к Элизеф. — Матушка, как мне вас благодарить? Я сделаю для вас все, что в моих силах, — вам стоить сказать лишь слово…

Волшебница вновь сделала отрицательный жест:

— Я ничего не прошу. Видеть нашего дорогого Ван-нора в добром здравии — для меня лучшая награда.

— Но я тоже хочу вас вознаградить, — возразила Занна.

— Право же, мне ничего не нужно. С вашего позволения, я пойду.

Оставив смертных стоять с разинутым ртом, она медленно, как подобает старухе, спустилась по лестнице и заковыляла прочь. К счастью, никто не пытался ее остановить — а то многим бы не поздоровилось.

«Не волнуйся, Занна, — думала волшебница по пути в Академию. — Свою награду я получу, когда твой папочка убьет твоего муженька и детей, а тебя оставит мне». Она улыбнулась мерзкой улыбкой. Семь лет назад Занна совершила роковую ошибку, встав на пути Элизеф. Но чтобы месть была сладостнее, ее следует растянуть. Если она хочет с помощью Ваннора управлять Нексисом, необходимо, чтобы на первых порах он вел себя как обычно, иначе это вызовет подозрения. Кроме того, важно, чтобы Ориэлла, когда вернется, доверяла ему — это позволит ей, Элизеф, получить нужные сведения.

Было раннее утро, и город еще спал. Никем не замеченная, Элизеф преспокойно вернулась в Академию и сняла с Берна заклятие, которым сковала его на время своего отсутствия. За последние дни она хорошо убедила пекаря в том, что именно он убил свою жену и детей, и теперь солдаты прочесывают город, разыскивая его. За то, что она предоставила ему убежище в Академии, он поклялся служить ей верой и правдой, но все равно сильно переживал, и Элизеф опасалась, что в припадке раскаяния он отправится во всем признаваться и выдаст ее.

Отправив Берна готовить завтрак, Элизеф достала из корзинки кубок. Ей не терпелось проверить, как поживает Ваннор и как протекает его так называемое выздоровление. По пути она уже успела придумать ему парочку заданий, чтобы обезопасить себя и прибрать к рукам смертных.