Ритуал - Смит Лиза Джейн

Ванная комната выглядела старомодной, «но не по-уродски», — решила Кэсси. Ее украшали очаровательные мелочи в виде разноцветных баночек с солью для ванн, ароматических смесей из сухих цветов, пестрых полотенец и прочих удачно расставленных банных принадлежностей.

Кэсси влезла в уютные белые тапочки, предусмотрительно оставленные Дианой, и прошлепала в коридор. Дверь напротив была приоткрыта: девушка робко постучалась и, не дождавшись ответа, толкнула ее, вошла и смущенно остановилась на пороге.

Диана сидела у окна, разложив на коленях свитер Кэсси. С верхней рамы окна свешивались светоотражающие кристаллы: когда солнце попадало на одну из их граней, по комнате разлетались маленькие переливчатые фигурки — фиолетовые, зеленые и алые дужки. Они скользили по стенам, танцевали на полу, порхали по рукам и волосам Дианы, будто помещая ее в центр калейдоскопа. Вся комната искрилась и переливалась.

Диана оторвалась от работы, подняла глаза на Кэсси и улыбнулась.

— Заходи, я пытаюсь привести в порядок твой свитер.

— Ох, он же кашемировый; боюсь, это будет сложно.

— Не беспокойся, станет как новенький, — Диана сняла с дивана какой-то приличного размера талмуд и переложила его в стоящий у стены шкаф. Кэсси обратила внимание, что она сразу же заперла шкаф на ключ. Потом вышла из комнаты вместе со свитером.

Кэсси окинула любопытствующим взором рабочее место у окна, где только что трудилась Диана: ни малейших следов пятновыводителя — лишь пакетик сухих цветов да кучка камушков с пляжа.

Потом она стала рассматривать комнату. Та была бесподобна: симпатичная мебель антикварного образца так уместно соседствовала в ней с современными предметами интерьера, что казалось, прошлое и настоящее живут здесь в абсолютной гармонии.

На кровати лежало покрывало небесно-голубого цвета с узором в виде молодых стелющихся побегов, легких и воздушных. На стенах, вместо привычных афиш и постеров, висели художественные репродукции. Все вместе выглядело, как бы это лучше выразиться, — первоклассно. Комната была стильной, элегантной, артистичной и, что немаловажно, комфортной для проживания.

— Тебе нравятся репродукции?

Обернувшись, Кэсси обнаружила, что Диана вернулась и стоит у нее за спиной. Бедняжка кивнула, мучительно отыскивая в своей бедовой головенке какую-нибудь умную фразу, чтобы сказать ее новой знакомой, которая, конечно же, интеллектуально была на двадцать пять голов выше, чем она сама.

— Кто здесь изображен? — она наконец выдавила из себя гениальный вопрос, уповая на то, что ответ на этот вопрос не должен быть известен любому первокласснику.

— Это греческие боги, вернее, богини. Вот Афродита, богиня любви. Видишь, вокруг нее вьются голубки и херувимы?

Кэсси принялась разглядывать женщину на картинке: она полулежала на некоем подобии кушетки, красивая и томная; что-то в ее позе или, может, в откровенно неприкрытой груди напоминало Сюзан.

— А это Артемида, — Диана повернулась к другой репродукции, — богиня охоты. Ни разу не была замужем; если мужчина заставал ее во время купания, она спускала своих собак, и те разрывали несчастного на кусочки.

Изображенная девушка была стройна и грациозна; ее руки и ноги слегка смуглели от загара; она стояла на одном колене, натянув тетиву лука. Темные локоны струились по спине легкими непослушными волнами. Вся ее поза отражала сосредоточенность и вызов. Кэсси подумала, что так иногда выглядит Дебора. Потом перевела взгляд на следующую картинку и ахнула.

— А это кто?

— Царица богов, Гера. Она могла быть иногда довольно… деспотичной.

«Оно и видно», — подумала Кэсси. В высокой горделивой молодой женщине чувствовалась неуемная жажда власти. Кэсси поразили глаза царицы: градус страсти, воли и опасности в них настолько зашкаливал, что казалось, еще немного, и они прожгут картину. Страшные глаза крадущейся рыси.

Девушка вздрогнула и отвернулась.

— Ты в порядке? — забеспокоилась Диана.

Кэсси кивнула, хотя чувствовала себя неважно. Как ни странно, теперь, когда она оказалась в безопасности, страхи стали возвращаться: события уходящего дня, прошлой недели, вся боль, все унижение. Одноглазая кукла в шкафчике, «шутка» с резиновой змеей, игры в «картошку» с ее рюкзаком, отверженность…

— Кэсси? — теплая рука коснулась ее плеча.

И стала той каплей, которая переполнила чашу: захлебываясь от рыданий, наша героиня бросилась в объятия Дианы.

— Все хорошо. Все будет очень хорошо, правда. Не бойся… — Златокудрая красавица обнимала ее и успокаивающе похлопывала по спине.

Все слезы, которым не удалось вылиться ни перед мамой, ни перед бабушкой, обрушились на едва знакомого, но уже близкого человека. Кэсси вцепилась в Диану и плакала навзрыд, как малое дитя.

Она вдруг опять почувствовала себя семилетней девочкой, которую успокаивает мама. Так же, как тогда, в библиотеке. И, как по щучьему веленью, по Дианиному хотенью, неожиданно появилась уверенность, что все действительно наладится.

Рыдания пошли на убыль, сначала уменьшившись до икоты и похрюкиванья, а потом и вовсе прекратившись.

— Знаешь что? — сказала старшая подруга, протягивая Кэсси платок. — Оставайся-ка ты на ужин. Папа приходит поздно, он у меня адвокат. Я позову подружек, закажем пиццу. Как тебе мысль?

— Она мне нравится, — пробормотала Кэсси, от смущения покусывая губы. — То есть безумно нравится!

— Надень вот это, пока твои вещи не высохнут. Может, окажется слегка великовато, но не смертельно. Потом спускайся, — Диана остановилась, сфокусировав взгляд изумрудных глаз на Кэсси. — Что не так?

— Да нет… ничего, просто… — бедняжка запуталась и, рассердившись на себя, затрясла головой. — Просто… я не понимаю… почему ты так добра ко мне? — выпалила она быстро, чтобы не застесняться еще больше.

Еще несколько секунд Диана пристально смотрела на новую подругу, потом улыбнулась — только глазами, губы при этом оставались серьезными — и ответила:

— Не знаю… просто мне показалось, что ты хороший человек, достойный хорошего отношения. Если хочешь, я могу попробовать относиться к тебе похуже.

Кэсси снова затрясла головой, на этот раз уже вовсе не сердито.

— Кроме того… — Теперь Диана смотрела куда-то в космос, взгляд ее зеленых глаз словно видел нечто нездешнее, далекое. — Мы все сестры, понимаешь?

Кэсси затаила дыхание.

— Ты так думаешь? — прошептала она.

— Да, — убежденно промолвила златовласка, все еще пребывающая в далеких далях, — сестры. Невзирая ни на что, — потом вернулась на землю. — Маме можешь позвонить вот с этого телефона, — сказала она Кэсси, указывая на трубку, — а я пойду вниз и закажу пиццу, — и вышла.

8

Подруг звали Лорел и Мелани.

С Лорел Кэсси уже встречалась. Смешливая девушка, утащившая Диану из библиотеки, при ближайшем рассмотрении оказалась стройной лисичкой с длиннющими русыми волосами в хиппанском платье с цветочным орнаментом и высоких розовых кедах.

— Надеюсь, пицца вегетарианская? — вот первое, что она спросила, захлопнув дверь ногой, поскольку обе руки ее были заняты контейнерами с продуктами. — Ни за что не поверю, что ты могла заказать какую-нибудь допотопную пепперони!

— Скажем мясу «нет», — успокоила ее Диана, снова открывая дверь, так неловко захлопнутую прямо перед носом терпеливо дожидающейся своей очереди следующей подруги.

— Упс, извини! — прокричала Лорел по пути на кухню. — Я тут кое-что прикупила для салата.

Диана с новоприбывшей девушкой обернулись и, как по команде, закричали: «Только не тофу!»

— Успокойтесь, здесь нет ничего, кроме овощей и зелени, — крикнула она в ответ; услышав это, девушки вздохнули с заметным облегчением.

Кэсси ужасно стеснялась, но работала над собой; подруга, которую она видела впервые, казалась страшно взрослой — наверное, училась в выпускном классе — и страшно строгой. Высокая, изысканная, с гладко убранными назад волосами и трезво-проницательным взглядом серых глаз, только она из всех людей, известных Кэсси, выглядела так, будто была в очках, хотя никаких очков на ней не наблюдалось.