Хозяйка Изумрудного города - Антон Леонтьев

Индифферентный водитель, которому было все равно, куда доставлять пассажиров, лишь бы у них имелись деньги, молча кивнул. В голове Надежды моментально созрел план. Сколько раз, глядя на белоснежный пароход, она мечтала о том, чтобы оказаться на другом конце света, где-нибудь в Южной Америке, Австралии или Юго-Восточной Азии. Ее всегда влекла экзотика. И вот на ее долю выпал уникальный шанс — удрать из промозглого, туманного Гамбурга. Там, гденибудь в Боливии или Парагвае, мафиози ни за что не отыщут ее. Она сможет преспокойно найти себе обеспеченного мужа-плантатора, в этом Надежда не сомневалась, и обеспечить будущее себе и Сереже.

Они оказались в порту, Надежда подбежала к кассам. Так и есть, в огромном приморском порту находилось несколько пароходов, совершавших круизы.

Она сразу же отмела возможность отправиться в Венецию и Флоренцию. Нет, хватит с нее итальяшек, прочь из Старого Света.

Вот то, что ей надо. Круизный пароход с великолепным названием «Мона Лиза» вечером отправляется через океан в теплые края, куда-то в Южную Америку. Надежда мельком взглянула на расписание плавания. Куба, Мексика, Венесуэла, Коста-Бьянка… Какие заманчивые романтические названия!

— Осталась всего лишь одна каюта первого класса, — сказал кассир. — Вы желаете приобрести билет?

Ваш мальчик, если ему нет пяти, имеет право сесть на «Мону Лизу» бесплатно.

Надежда задумалась. Каюта первого класса, великолепное обслуживание, ресторан, прогулки по палубе, восходы и закаты… Но у нее совершенно нет вещей, она захватила только документы и деньги.

— Да, я покупаю этот билет, — решительным тоном произнесла она и протянула кассиру почти всю наличность. У нее останется совсем немного денег, но что поделаешь, в конце концов, не в первый раз в своей короткой жизни Надежда оказывалась в подобной переделке.

— Прошу вас. — Несколькими минутами позже она получила конверт с красочным билетом. — Мадам, «Мона Лиза» отходит сегодня вечером, в 19 часов.

Решение было принято, Надежда с сыном отправилась в магазин, чтобы на крошечный остаток денег купить хотя бы чемодан.

Несколькими часами позднее, когда Евгения, мучимая совестью и тяжелыми воспоминаниями, тряслась в трамвае по Гамбургу, ее сестра, крепко сжимая ручку сына, поднялась на борт белоснежной красавицы «Моны Лизы».

Вслед за ней несли три презентабельно выглядевших кожаных чемодана, которые она, впрочем, приобрела на дешевой распродаже. В чемоданах были камни, придававшие вес, несколько носильщиков с уважением смотрели на гордую, но бедно одетую даму, важно шествующую впереди них. Надежда умела производить должное впечатление. У нее не было даже лишнего платья, но эта проблема пока что особо не волновала ее.

Пароход поразил ее своими размерами, красотой и непревзойденным шиком. Было около пяти часов вечера, богато одетые дамы и господа неспешно поднимались на «Мону Лизу», сновали носильщики, транспортируя дорогие чемоданы, картонки, кофры. Надежда отметила, что не выбивается из общей картины и выглядит вполне достойно. Она решила, что будет выдавать себя за польскую эмигрантку, графиню… ммм… Ильицкую, которая вместе со своим сыном после трагической гибели супруга на… на охоте… решила прийти в себя от пережитого стресса и отправилась в заморские страны.

— Госпожа графиня, прошу вас, — вышколенный стюард склонился перед ней, отворяя дверь каюты первого класса.

Надежда, вспомнив былые годы в Петербурге, не замечая прислуги, прошла внутрь. Что же, совсем неплохо. Обстановка из красного дерева, гостиная, обитая золотистыми обоями, спальня с огромной кроватью, строгий кабинет, детская спальня. Все, как в шикарном отеле. У нее будет почти что месяц, чтобы найти выход из тупиковой ситуации, в которой она оказалась.

— Чемоданы можете оставить здесь. — Она хотела как можно быстрее остаться одна. Широким жестом она положила в руку носильщика несколько монет.

Тот, довольный более чем щедрыми чаевыми, исчез.

Ну вот, у нее больше нет денег. Последние монеты она отдала в качестве чаевых. Надежда никогда не задумывалась о том, что ждет ее впереди.

Усевшись в мягкое кресло, она посадила на колени Сережу и закрыла глаза. Все ее неприятности остались позади, начинается новый этап ее жизни.

Спустя два часа «Мона Лиза», призывно гудя, вышла в Эльбу и направилась к Северному морю, чтобы оттуда попасть в Атлантический океан.

Надежде, знакомой с тонкостями придворного этикета и поведением подлинных аристократов, не составило труда убедить окружающих в том, что они имеют дело с графиней Надин Ильицкой, знатной польской аристократкой. В Петербурге у нее была хорошая знакомая с такой фамилией, представительница древнего рода. Никто не мог заподозрить родственницу последнего польского короля в том, что по вечерам, когда многие каюты остаются незапертыми, она крадет у богатых пассажиров деньги и мелкие драгоценности.

Благо, на Круизном пароходе была предусмотрена лавка модистки, и Надежде не составило труда заказать себе шикарный гардероб, чтобы выглядеть в полном блеске своих почти двадцати пяти лет. Сережа получил матросский костюмчик и вскоре резвился с детьми других пассажиров на первой палубе.

Взирая вниз, на третью палубу, Надежда с затаенным страхом думала о том, что совсем недавно она влачила подобное существование. Но и перед ней маячила перспектива снова оказаться в нищете. А очень не хотелось покидать уютную каюту и переселяться в дешевый отель или скудно меблированные комнаты.

Она завязала знакомства, долгий круиз этому способствовал.

Все были восхищены шармом и очарованием польской графини, которая так живо повествовала об ужасах, через которые она прошла вместе с сыном и мужем.

— Наш родовой замок под Варшавой спалили большевики, они повесили всех наших слуг, — придумывала Надежда. — К сожалению, большая часть фамильных реликвий, картины Рембрандта й Рафаэля, погибли в огне, большевики разграбили нашу уникальную сокровищницу и расколотили китайский фарфор. Нам с мужем достались сущие крохи…

— Бедная графиня, — вздыхали ей вслед. — Ей только двадцать пять, а сколько выпало на ее долю!

— Мой супруг, Вацлав, был самым добрым и заботливым мужем на свете, — прижимая к глазам крошечный кружевной платочек, рассказывала Надежда. — У Сержа не могло быть отца лучше, но что поделаешь… У каждого своя судьба, которой не миновать, теперь я это понимаю… Он был на охоте, произошел ужасный по нелепости несчастный случай. Когда прямо на него выскочил вепрь…

— Надин, вы же говорили, что это был взбесившийся лось, — поправила ее новая подруга, жена мыловаренного короля из Гамбурга, носившая непомерные бриллианты.