Скандальное пари - Энок Сюзанна

Сказав это, Грей снова пошел вперед лицом, но Эмма заметила, что прежде, чем повернуться, он подмигнул девочкам.

— Я так не считаю. Вы ни тот и ни другой.

— Значит, вы согласны, что проиграли?

Что за невозможный человек! Эмме хотелось затопать на него ногами!

— С чем я согласна, так это с тем, что дальнейшее соревнование бессмысленно! Останется победа за мной или за вами — академия от этого ничего не выиграет.

Герцог долго молчал. Она, наверное, была не в себе, заключая это пари. А теперь не может отделаться ни от пари, ни от герцога.

— Хорошо, — промолвил он наконец.

— Я рада, что вы смотрите на это так же, как я, — сказала Эмма, но в глубине души почувствовала удивление и даже разочарование.

— Откуда вам знать, как я на это смотрю, — возразил он. — И я далек от мысли признать ваш триумф, дорогая мисс Гренвилл.

— Вот как?

— Именно. Поскольку я и в самом деле холост, эти девочки останутся вашими ученицами. А я… буду вашим приглашенным лектором. Вы можете и дальше месить грязь Хаверли, пересчитывая овец, но мы будем вместе вести этот класс.

— Каким же образом?

— На природе я проведу занятия в присутствии свидетелей, а вы будете наблюдать за мной, чтобы лично убедиться, что все остается в рамках приличий. В этом нет ничего плохого, не так ли?

Эмма могла бы привести тысячу доводов, почему это плохо, включая тот очевидный факт, что при первой же возможности он постарается помешать ей изучить хозяйство Хаверли. С другой стороны, она так же легко могла бы проделать то же самое. А все участники — лорд Дэр, лорд Хаверли и девочки — сочувствовали ей, а не герцогу.

— Ну что ж, это приемлемо, — согласилась она.

Девочки дружно крикнули «ура!». Герцог Уиклифф тоже выглядел довольным, но не проиграл ли он только что пари? — недоумевала Эмма. Как бы ей хотелось, чтобы это было так!

Глава 8

Эмма и пятеро учениц оставили Грея у входа в академию, захлопнув перед ним дверь. Это его разозлило. Ко всему прочему, мокрый галстук натер ему шею, а в сапогах, покрытых илом и грязью, хлюпала вода.

— Не повезло, — услышал он за спиной голос Тристана.

Он и забыл, что виконт тоже остался за оградой академии.

— Что ты имеешь в виду? — обернулся Грей.

Мокрый редингот полетел ему в лицо. Грей машинально поймал его. Тристан с довольным видом восседал на высоких козлах фаэтона. Еще бы — одежда на нем сухая, и у него не стерты ноги оттого, что ему пришлось идти почти милю в мокрых сапогах.

— Говорят, первое впечатление всегда самое верное, — манерно растягивая слова, сказал виконт. — Ты начал с того, что чуть было не утопил в пруду всех этих девчушек. Я вряд ли выбрал бы именно такой метод научить их, как вести себя в обществе, но ты же в этих вопросах дока.

Грей хотел было ответить и уже открыл рот, но в этот момент Тристан тронул лошадей, и фаэтон покатился прочь. Кто-то — видимо, тролль — привязал Корнуолла к столбу около лестницы. Грей прижался к теплому боку коня. Похоже, никому он в академии не нужен. Правда, ему и самому больше не хотелось тут оставаться. Если бы не это непрошеное влечение к директрисе, он уже давно вернулся бы в Хаверли, встречался бы с потенциальными управляющими или провел день на рыбалке, скрываясь от Элис и Сильвии.

Грей встряхнул свой редингот. Когда малышка Элизабет ушла под воду, он пришел в такой ужас, какого сам от себя не ожидал. В тот момент Лиззи из члена неприятельского отряда превратилась в перепуганную маленькую девочку.

Грей достал из кармана часы и открыл крышку. Стрелки остановились на половине двенадцатого. Сейчас уже далеко за полдень, а он еще ничего не успел, кроме как продемонстрировать свою ненадежность Эмме и всем ученицам. Она даже не сообщила, где и когда они завтра проведут урок.

Тролля нигде не было видно. Грей бросил редингот поперек седла и, пройдя в ворота, взбежал по лестнице. Толкнув входную дверь, он был почти уверен, что его встретят вооруженные охранники, но ничего столь драматичного не произошло. В холле было пусто, и, если бы не голоса и шаги, доносившиеся с других этажей, казалось, что в доме никого нет.

Чувствуя себя кем-то вроде взломщика, он поднялся на второй этаж. Кабинет мисс Эммы был первым с левой стороны коридора, дверь туда была приоткрыта. Затаив дыхание, от открыл ее пошире и заглянул в комнату.

Кабинет был пуст. На письменном столе, стульях, даже на подоконнике лежали книги. Несомненно те, что она одолжила у сэра Джона. Значит, она уже вплотную приступила к изучению премудростей управления поместьем. Тихо притворив за собой дверь, Грей подошел поближе к столу.

Она успела продвинуться довольно далеко. Посередине лежало несколько листков с вопросами, написанными ее аккуратным почерком. При этом она совершенно правильно определила, на что именно следует обратить внимание — на площади посевов, величину урожаев, ирригацию, на существующие и предполагаемые цены на мясо. Может, она и не знала ответов, но вопросы были толковыми.

Почему-то это обилие книг и записей вселило в него… надежду. Он знал о женщинах все и со многими из них бывал близок. Эмма Гренвилл была умна, имела весьма независимый характер и совершенно не походила ни на кого из женщин, с кем он был знаком. К тому же она была чертовски желанна.

Внезапно Грей услышал какие-то звуки в соседней комнате, дверь в которую была также неплотно прикрыта. Хорошо, что он старался не шуметь, подумал Грей и крадучись подошел поближе.

Сначала он увидел Эмму, но потом она зашла за гардероб. Грей прислонился к косяку, и Эмма снова попала в поле его зрения. Ее шелковистые каштановые волосы были распущены и волнами струились по спине. На Эмме была лишь мокрая нижняя рубашка, через которую просвечивало тело. Кожаные лосины вдруг стали ему тесны.

Грей должен был раньше сообразить, что такой преданный своему делу человек, как Эмма, устроит себе спальню рядом с кабинетом: это было удобно и практично. Он осторожно открыл дверь пошире.

— Эмма, — тихо позвал он ее, стоя на пороге.

Вздрогнув, она моментально повернулась к нему:

— Ваша светлость!

— Я же просил вас называть меня Уиклиффом. — Его взгляд скользнул по ее фигуре: сверху донизу и обратно. — Вы выглядите восхитительно.

Опустив голову, она посмотрела на себя, потом, покраснев, быстро прикрыла грудь руками.

— Что вы здесь делаете? Убирайтесь!

— Не такой я ждал реакции. Помилуй Бог, я же не кусаюсь.

Она попятилась к кровати и схватила лежавший на покрывале старенький халат.

— Уходите немедленно!

— Что это? — спросил Грейдон, показывая на халат. — Хлопок? Шерсть?

— Шерсть, — отрезала Эмма. — С какой стати вы спрашиваете?

— Вам больше подошел бы шелк, — негромко произнес он, сделав шаг в ее сторону. — Я мог бы купить вам целую дюжину.

— Я вполне довольна этим, благодарю вас. И не приближайтесь ко мне!

Грейдон остановился. Странно, удивился он, женщины никогда не отказывались от его подарков. Надо попробовать иную тактику.

— Мне пришло в голову, что вы можете по-другому выиграть пари.

Грей намеренно снова оглядел ее с головы до ног, чтобы ей было понятно, на что он намекает. Теперь, когда она надела этот дурацкий халат, вид у нее был не столь привлекательным, но Грей все равно не мог совладать с вожделением, и это его страшно злило.

— Я полагаю, — вздернула подбородок Эмма, — вы имеете в виду плотские утехи? — Тон ее был вызывающим, но голос слегка дрожал.

Уиклифф насмешливо улыбнулся. В сообразительности ей не откажешь, но до чего же наивна!

— Плотские утехи? — повторил он. — Вы, Эмма, выражаетесь как школьница. То, о чем говорю я, — это теплая кожа и горячие ласки.

— Другими словами, о прелюбодеянии.

Грейдон поднял брови, очень удивленный тем, что она не сдается.

— Если процитировать вашего любимого Шекспира, «стать животным с двумя спинами».

Эмма судорожно сглотнула.