Боевая единица - Артем Каменистый

– Что с вами?

– Чайник на плите забыла, – скрипя зубами, отозвалась настоятельница. – Только сейчас вспомнила.

– Какой чайник? – растерялась девочка.

– Мельхиоровый, с дарственной надписью от командования.

– Что? – с искренним изумлением вопросила воспитанница.

– Старкова, заткнись, – чуть ли не умоляюще произнесла настоятельница, сдерживаясь от желания дико заорать: затекшие мышцы спины оживали с невыносимой болью, будто закручиваясь в узлы.

Терпеть эту муку не было никакой возможности, Нельма приподнялась, уперлась в свод головой, принялась изучать обстановку, только чтобы хоть как-то отвлечься от этой мучительной боли. Первым делом она рассмотрела девочку: та испуганно поблескивала глазенками, сидя чуть ли не на ногах настоятельницы. Кстати о ногах: протез засел крепко – его на совесть припечатало переплетением арматуры из разорванной плиты. Беглый осмотр показал, что спастись им удалось чудом – если бы они не успели преодолеть лестницу, то сейчас лежали бы под тоннами обломков ступеней, напрочь запечатавших ход наверх. В слабом свете настоятельница увидела, что у правого бедра проглядывается каменная кладка – это немного успокаивало. Она знала, что лестница была облицована армированным кирпичом, но вот арки, венчающие выходы в радиальные коридоры, по традиции сооружались из тесаных камней. Учитывая, что они проглядывали из россыпи мелких обломков, можно надеяться, что удастся пробраться в подземный комплекс.

Дисплей погас, проработав положенное время. Зажигать его снова настоятельница не стала, кто знает, на сколько еще хватит батареи, лучше сэкономить, ведь другого источника освещения у них нет. Не будучи заядлой курильщицей, она не носила с собой спички и зажигалки. Кроме того, публичное курение было запрещено для всех сотрудниц – исключение Нельма не делала даже для себя.

Дождавшись, когда прилив крови перестанет терзать ее затекшие мышцы, она произнесла:

– Старкова, я сейчас дам тебе телефон, будешь светить мне на ноги. Поняла?

– Да. А что у вас с ногами?

– Депиляцию хочу сделать, – устало пошутила настоятельница и нажала на кнопку.

В тусклом свете дисплея она быстро расстегнула крепления искусственной стопы, вытащила голень из протеза. Воспитанница тут же вскрикнула, решив, что женщина осталась без ноги, опустила руку с зажатым телефоном.

– Я тебе что сказала?! – вскинулась настоятельница. – Кто тебе разрешил руками махать? Комаров отгоняешь? Свети давай!

– Но… но это ваша нога!

– Старкова, я и без тебя знаю, что это моя нога. Твое дело светить, а не называть предметы своими именами.

Оценив положение искусственной ступни, Нельма постепенно ее расшатала и вытащила из арматурного капкана. Бегло осмотрев протез и оценив его состояние как удовлетворительное, она нацепила его на культю, и только при этом поняла, что крепление повреждено. Ходить можно, но это будет походка инвалида. А ведь во всем Монастыре лишь несколько человек знали, что настоятельница калека. Впрочем, сейчас не до красивой походки.

Разобравшись с ногой, Нельма подробно осмотрела выступающий кусок каменной кладки, убедилась, что предварительные выводы были верными – это действительно часть арки. Не оборачиваясь, она произнесла:

– Старкова, посвети мне на руки. Я попытаюсь расчистить выход в радиальный коридор, до него не больше метра. Когда телефон погаснет, сразу его не включай. Мысленно сосчитай до тридцати, только потом жми на кнопку. Батарея не бесконечная, надолго ее не хватит.

– Может… позвонить? – неуверенно предложила воспитанница. – Вызвать помощь?

– Старкова, ты настолько тупая, что я даже немного завидую твоей тупости. Тебе наверняка жизнь кажется очень легкой и понятной. В наше время даже обезьяны знают, что связь под землей не работает.

Чуть помедлив, настоятельница еле слышно добавила:

– Да и некому нам звонить.

Дорога показалась через двадцать минут – узкое шоссе с некачественным асфальтовым покрытием. Лина немного посидела в кустах, убедившись, что все спокойно. Машины проезжали частенько, в обе стороны. Учитывая, что она не знала местную географию, особой разницы в том, куда податься, девушка не видела.

Покинув укрытие, она вышла на обочину, огляделась по сторонам. Метрах в пятидесяти левее обнаружилась боковая дорога. Если покрытие основной было просто некачественным, то на этой вообще присутствовало фрагментарно. Уцелевшие реликты асфальта только ухудшали ситуацию – создавалось впечатление, что их уложили умышленно, для усложнения рельефа, с целью создания дополнительных препятствий гусеничной технике. Про то, как там ездит колесная, страшно было подумать.

Но Лину не заинтересовало качество дорожного покрытия– ее привлек синий указатель, стоящий на перекрестке. Память на географические названия у девушки была отличная, не исключено, что, прочитав название близлежащего населенного пункта, она определит свое местонахождение.

Решительно направившись в сторону указателя, по мере приближения рассмотрела, что на обочине возле него трава вытоптана до голой земли, что свидетельствовало о частом и длительном пребывании на этом пятачке людей. Просто так никто у дороги маячить не станет, скорее всего, здесь ожидают общественный транспорт. Лина приободрилась, ведь она как раз размышляла над тем, как бы ей добраться до крупного населенного пункта, где наверняка есть Интернет. Таким образом, одна из проблем отпадала.

Увы, определить название населенного пункта было невозможно. Какие-то шутники полностью закрасили буквы желтовато-серой краской, а поверх нее небрежно вывели странное слово – «Трахучилище». Подобные топонимы Лина еще ни разу не встречала, да и детали надписи свидетельствовали о ее непрофессиональном характере – судя по всему, это проделки скучающих подростков. Других указателей поблизости не было, как и признаков жилья, так что сориентироваться не получалось. Не особо огорчившись, Лина встала посреди вытоптанного пятачка и обернулась на басовитый гул подъезжающей машины.

К сожалению это оказался не автобус, а грузовик. Однако шофер, разглядывая Лину, даже приподнялся над сиденьем, после чего ровный гул сменился на рокот – машина остановилась так ловко, что кабина оказалась точнехонько напротив девушки. Дверца почти мгновенно распахнулась, упитанный мужчина со смешной, какой-то козлиной бородкой, свесившись, пару мгновений буравил Лину насмешливо-оценивающим взглядом, после чего весело произнес:

– Привет ткачихам! Никак в город намылилась?

При слове «город» Лина мгновенно представила крупный населенный пункт с сетью Интернет и согласно кивнула. Водитель ухмыльнулся и, назидательно помахав ладонью с вытянутым указательным пальцем, заявил:

– А время-то раннее, занятия поди идут полным ходом. А?

Что на это ответить, Лина не представляла и растерянно заморгала. Мужчина тут же рассмеялся и, качая головой, проговорил:

– Ну ты, ткачиха, и даешь! Вид у тебя, будто с вертолета упала.

– Откуда вы знаете? – вскинулась Лина.

– Что знаю? – не понял водитель.

– Что я с вертолета упала?

Мужчина аж согнулся от нового приступа смеха:

– Ну ткачиха! Ну ты и даешь! С юмором значит?! Это хорошо, мне веселые нравятся! Ну что, поехали?

Лина знала, что грузовой транспорт не используется для перевозки пассажиров, и предложение застало ее врасплох. Прочитав в ее глазах недоумение, водитель истолковал его по-своему и добавил:

– Ты что, прямо тут расплачиваться собралась? Не гони лошадей. Сейчас по пути в Сральню заскочим, там бензорез надо забрать. Это не ждет, хозяин свалит скоро, я его уже третий день вылавливаю. Ну что уставилась? Присаживайся!

Мужчина приглашающе хлопнул по пассажирскому сиденью:

– Потом расплатишься, так даже веселее будет. Все будет как в сказке, начнем со знакомства. Романтика дороги.

Слово «расплата» напомнила Лине о том, что деньги у нее есть. Правда, по монастырскому обыкновению, их выдали крупными купюрами. Но спрашивать водителя о размерах оплаты или наличии сдачи она не стала. Уточнять, почему веселее будет расплачиваться «потом», тоже постеснялась. Девушка понимала, что подобными вопросами выдаст с головой свое слабое знакомство с реальным миром, – в ее положении лучше всего говорить как можно меньше. В данный момент она лихорадочно пыталась вспомнить, где расположен населенный пункт под странным названием Сральня. Слово было знакомое – так некоторые воспитанницы называли монастырские уборные. Однако не вызывало ни малейшего сомнения, что водитель имел в виду вполне конкретное географическое место.

Но пребывать в раздумьях девушке не дали. Едва машина тронулась, водитель как-то буднично, явно говоря о привычных, обыденных вещах, поинтересовался:

– Ты в город по делу или чисто в удовольствие пупок потереть?