История татуировки. Знаки на теле: ритуалы, верования, табу - Уилфрид Хамбли

У индейцев чироки есть особая ассоциация цветов, частей света и психических состояний, основывающаяся на обычном человеческом опыте. Восток связывали с красным цветом (означавшим успех или триумф), север — с синим (поражение или беда), запад — с черным (смерть), юг — с белым (мир и счастье).

У индейцев сиу, как и в других племенах, зеленый цвет является символом плодородия, желтый — воды, запада и заходящего солнца. Существует, например, история о мальчике, который покрыл свое тело желтой краской, отправляясь к духу воды, с которым хотел быть en rapport[2]. Сиу верят, что пользоваться красками их научили боги. Синий цвет часто выражает изобилие, плодородие, пространство — так, его используют индейцы пауни, желая посвятить ребенка небесному богу. Естественно, с помощью красного, черного и белого цветов можно было всегда выразить свое эмоциональное состояние. Но, учитывая такие факторы, как окружающая среда, многообразие флоры и фауны, а также разные идеи, связанные с миром человека, нет смысла называть какие-то всеобщие, общепринятые соотношения между конкретными цветами и человеческими эмоциями.

Знаки на теле, связанные со смертью, трауром и казнью

До этого момента наше исследование не касалось знаков на теле, как средства выражения очень сложных душевных состояний, связанных со смертью, трауром и казнью. Что касается последнего, то метки на теле палача дают ключ к пониманию примитивных верований, касающихся человеческой души и возможности ее превращения в злую силу, с которой земным людям придется справляться.

Примеров знаков на теле как выражения траура так много, что представляется целесообразным выбрать для рассмотрения только несколько из них.

В племени чепара, например, мать усопшего покрывает свои нос и все тело полосами белой глины и в дополнение к этому надевает головной убор из перьев. Через несколько месяцев белая краска сменяется красной — этот цвет носят отец, мать и сестры в течение долгого времени (сестра никогда не наносит на свое тело белую краску). В племени кайябара знак траура — проведенные под глазами жиром и углем полосы и красная охра — на голове и теле.

Много можно рассказать о деталях нанесения на тело связанных со смертью знаков в многочисленных племенах Южной Австралии, но нагромождение примеров без объяснения, по какой причине сделан тот или иной знак, вряд ли будет полезным. Поэтому остановимся на описании верований племен юго-восточной части Австралии, сделанных доктором Ховиттом.

Он упоминает народ, который называет себя маттари и карару. Эти люди носят траурную краску до тех пор, пока следы духа усопшего перестают находить возле его могилы. После этого белая краска на теле родственников усопшего сменяется красной охрой, которая вскоре стирается. У могилы кладут еду и зажигают костер, чтобы тот мог согреться. Если еда остается нетронутой, люди делают вывод, что усопший родственник не голоден. Нередко большие пальцы ног трупа связывают, чтобы дух не мог блуждать. Люди из племени кайябара не упоминают имени умершего, говорят о нем только как об отце, матери, брате и т. д. Племена, живущие на реке Герберт, чтобы не дать духу усопшего блуждать, ломают кости трупа. Н. У. Томас упоминает об использовании черной краски для выражения траура в северо-западных племенах и не сомневается, что уголь применяют для обмана духа, который вынужден оставить родственников в покое. С этим мнением согласен и доктор Фрэйзер.

Говоря о племени арунта из Центральной Австралии, Спенсер и Геллен упоминают о важности шрамирования как знака траура. Частым источником ссор среди соплеменников является обвинение в том, что человек не достаточно скорбел по родственникам. Шрамирование имеет место вскоре после того, как дается уведомление о смерти, и обычай устанавливает очень точно, что должен делать каждый плакальщик. Один молодой человек нанес себе такие сильные порезы, что не мог стоять. У него было четырнадцать «траурных» шрамов, которые он впоследствии демонстрировал с большой гордостью.

У горцев мафулу Новой Гвинеи черный цвет — знак траура, но его использование не ограничивается только близкими родственниками усопшего, а распространяется на все племя. После похорон имеет место зачернение лиц, и есть даже специальный церемониал удаления черной краски и тины с тела вождя.

Церемониальное удаление траурных символов подразумевает, что им придается существенное значение, и мы сталкиваемся с аналогичными примерами по всей Меланезии. Доктор Селигман рассказал, что после смерти человека обычно следует (когда именно, не уточнил) церемониальное пиршество — ригария (rigairia), даваемое за счет родственников усопшего, которые приносят рыбу и дичь. Во время тризны главный плакальщик зачернен с головы до ног, а родственники усопшего (только не вдова или вдовец) зачерняют свои тела, но не трогают краской лицо. Траурная краска удаляется на специальной церемонии, проводимой до истечения определенного времени после погребения. Кстати, обычно лицо усопшего также зачерняют, а тело помещают возле хижины на матрасе, в ожидании подготовки могилы. Спустя три или четыре дня после смерти вдова наносит на свое тело сажу, смешанную с кокосовым маслом, надевает украшения на шею и бамбуковые браслеты (братья усопшего чернят свои тела целиком). Вдова сохраняет черную краску до ригарии, во время которой ее траурные знаки удаляются у могилы матерью или сестрой усопшего.

Аналогичные практики преобладают и на островах Торресова пролива, но здесь в связи с траурными церемониями используются и шрамирование, и окраска. На Саибаи и Даунане девушка, брат которой умер, носит знак траура — шрам в форме носа брата — на левом плече. Причем длина шрама должна быть такой же, как длина носа усопшего. Одна девушка носила знак длиной двенадцать сантиметров, желая показать, что ее брат был большим красивым человеком. Взрослые из племени мириам на своих телах имеют столько шрамов, сколько родственников похоронили. Согласно обычаю, кровь при нанесении татуировки должна попасть на труп — возможно, таким образом люди хотят удостовериться, что церемониальный акт преданности замечен духом. Или идея может быть другой — возрождение жизни в мире духов. На щеке одной молодой женщины из племени мириам был замечен своеобразный знак, напоминающий перо бекаса. Судя по всему, траурными знаками люди очень гордятся, вероятно, поэтому они демонстрируют свою способность выдерживать физическую боль, желая соответствовать правилам племенного этикета. Этимология слова, используемого для обозначения рубца, шрама, подразумевает, что первоначальная функция шрамирования — выразить горе по родственникам. Возможно, горе соединяется со страхом потенциальной враждебности со стороны освобожденного духа. Сам шрам называется «коимаи» (koimai, от koi — великий и mai — горе).

Церемониальная краска, наносимая на острове Мабуиаг, по мнению докторов Риверса и Хаддона, является определенно традиционной. В танце смерти исполняющий «партию» духа мужчина покрывает себя черной краской с ног до головы. Участвующие в церемонии люди, не являющиеся родственниками покойного, покрывают углем только плечи, а близкие родственники используют серую краску.

На церемонии «передачи черепа» ближайший родственник, которого называют маригет (mariget), что означает «рука духа», покрыт черной краской с ног до головы. Череп окрашен в красный цвет, а столбы, поддерживающие платформу, на которой лежит труп, покрыты чередующимися красными и черными полосками. На Мабуиаге «люди смерти», то есть ближайшие родственники, покрывают свои тела белой краской. Тело выносится ногами вперед, чтобы дух не нашел обратной дороги в дом и родственников не тревожили его визиты. Кроме этого, связывают большие пальцы рук и ног трупа, а во время погребальной церемонии в главного плакальщика — самого близкого родственника усопшего — выпускают стрелы, а он их отбивает. Совершенно ясно, что есть ряд мер предосторожности, которые должны не допустить неприятностей, связанных с блуждающими духами. Ближайший родственник покойного покрывает тело так, чтобы умиротворить дух, связывание пальцев рук и ног трупа также не позволяет ему причинить зло. Аналогично дела обстоят на Пулу. Для маркаи — танца смерти — мужчины, изображающие духов, покрывают тела углем. Жители Андаманских островов используют желто-коричневую тину как знак траура и, несомненно, в целях умиротворения духа умершего, наделенного, по их представлениям, большой силой. Родственники могут получить часть этой силы, откопав кости, вымыв их и приспособив для амулетов.

Кроме знаков на телах родственников, которые хотят успокоить дух усопшего, известны случаи, когда палачи на свои тела наносят раны. Это, считают они, должно предотвратить месть со стороны духа казненного.