Феникс. Труболесье - Влад Андреевич Туманов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Олекх точно не будет против, что я сюда суюсь? Может, не стоит? И лучше пойти в комнату? – засомневался я, но ёжик лишь уверенно кивнул головой и махнул лапой в сторону входа в парилку. – Чёрт… ладно, но, если что, это будет на твоей совести!
Мне всегда нравились бани и горячие ванны, они позволяли мне получить ощущение тепла, которого мне не хватало из-за ночной жизни. Это было некоей отдушиной, которой я любил пользоваться в зале каждый раз, как выпадала возможность. Не было, пожалуй, ни дня, чтобы я хотя бы на минуту не заглянул в парилку после тяжёлой тренировки. И я не видел никаких причин себе отказывать в тот момент, когда протискивался в парную через узкий проём.
Дверь открыть шире я даже не пытался, решив не тратить силы попусту. Когда я полностью залез внутрь, позади меня послышался фыркающий звук, полный радости и неподдельного счастья. Но не успел я обернуться, чтобы посмотреть на причину радости ёжика, как дверь вдруг начала медленно, но верно закрываться.
Так тут был установлен механизм? И на кой чёрт я открывал её вручную?
– Эй, ёж! Открой-ка дверь, как ты это сделал? – но достучаться до баловня я не смог, или смог, но он не захотел меня слушать.
Дверь закрылась, издав тихий хлопок и плотно закупорив меня в сауне. Почесав затылок, я нахмурился, пожал плечами и огляделся. Я оказался в небольших размеров комнате, примерно три на три метра, с двухъярусными деревянными скамейками, установленными у дальней стены. В углу лежало два тазика с отпаривающимися в горячей воде вениками, а на стене висело подобие термометра со стрелкой из палочки, указывающей на небольшие шишки разной степени раскрытия чешуек. Они были приклеены к циферблату по широкой дуге от самой плотной до самой раскрытой шишки. В момент, когда я оказался в сауне, веточка указывала на шишку, едва начавшую раскрываться. Глянув в сторону, я заметил дверь с небольшим круглым стеклышком посередине.
Подойдя к ней, я попытался что-то там разглядеть, но за дверью было темно и ничего не видно.
– Вроде тут не так жарко, как показалось изначально, – произнёс я и, развернувшись, пошёл к скамейке, решив сесть на самый верх, чтобы хорошенько прогреться.
Усевшись на верхнюю скамью и скинув ноги, я вдохнул носом тёплый воздух, прогревший меня изнутри, и улыбнулся. Мне стало очень спокойно на душе, и это очень умиротворяло. А всего-то стоило запрокинуть голову и отбросить все мысли в сторону, просто согревая тело снаружи.
Просидев так пятнадцать минут, я заскучал и принялся искать глазами печку, которой здесь почему-то не было. Нахмурившись и встав со скамьи, я огляделся.
– И как подкидывать?
Покрутившись на месте, я не нашёл ничего лучше, чем попытаться узнать об этом у ежа. И каково же было моё удивление, когда я осознал, что дверь не открывается! Сколько бы я ни дёргал за дверную ручку, как бы сильно ни упирался ногами в стену – дверь не поддавалась. Попыток сдвинуть массивную дверь с места я предпринял много и почти сразу же об этом пожалел, сбив дыхание и сильно вспотев. Единственное, что меня радовало, – фильтры работали исправно, собирая пот и перерабатывая его в чистую питьевую воду.
– Да чтоб тебя! – я стукнул по двери и медленно сполз вниз, облокотившись на неё спиной. – Ёж меня тут запер, что ли?
Дыхание восстанавливалось с трудом, а к горлу подступал тяжёлый ком, сигнализируя о нехватке воды в организме. Отодвинув эти мысли на задний план, я нашёл в себе силы, чтобы встать и пойти ко второй двери. Пить отфильтрованную воду я не хотел, так как не до конца доверял этой технологии, а употреблять свой пот я не был готов. Но с каждой секундой эта мысль казалась всё более навязчивой.
Сделав буквально пару шагов в сторону второй двери, я замер. За ней загорелся тусклый свет, и это значило лишь одно: там кто-то был.
Подбежав к двери, я заглянул за стёклышко и заметил того самого серого ёжика. Он надрывался и тащил в сторону двери деревянную стремянку. Его потуги выглядели нелепо, но, в конце концов, ёжик справился и поставил лестницу куда надо.
– Выходит, вышла какая-то ошибка, и он собирается мне помочь… – выдохнул я и улыбнулся. – Слава Богу… пока не знаю какому, но всё равно спасибо!
Ждать, пока ёжик поднимется на стремянку к стёклышку, оказалось труднее, чем я думал. Ком всё сильнее подступал к горлу, перекрывая мне кислород, отчего дышать было чертовски сложно. Пусть температура в бане и была невысокой, порядка семидесяти градусов, но из-за повышенной влажности и большого количества времени, которое я тут провёл… находиться здесь было предательски сложно.
Спустя десять секунд счастливая морда ёжика показалась за мутным стёклышком.
– Наконец-то! – выпалил я и улыбнулся. – Откроешь дверь, а то мне уже дышать сложно?
Ёжик кивнул и указал лапой в сторону, где находился циферблат с шишками.
– Что ты хочешь? – я непонимающе посмотрел на ежа.
Зверёк изобразил маленькой лапой полукруг и вновь указал в ту сторону, где находился циферблат.
– Тарелка с шишками? Прокрутить?
Баловень закивал головой, продолжая улыбаться, показывая свои маленькие острые зубки. Я с сомнением посмотрел на циферблат из шишек.
– Это точно мне поможет и откроет дверь? – засомневался я.
Зверь всё также кивал головой, продолжая улыбаться. Тяжело вздохнув, я отошёл от двери и подошёл к циферблату. Аккуратно дотронувшись до ветки, я попытался сдвинуть её в сторону нераскрывшейся шишки, но она не поддавалась. Силу я прилагать не хотел, так как боялся сломать хрупкое изделие. Попытавшись ещё пару раз, я покрутил головой и подошёл обратно к двери.
– Не поддаётся.
Ёж ударил себя по лбу и указал на меня, после чего закрутил лапой в другом направлении. Я нахмурился:
– Хочешь, чтобы я прокрутил стрелку в другую сторону?
Баловень закивал и поднял свои лапки к небу, словно радовался снизошедшему на меня осознанию сути.
– Это точно не термометр? Если я прокручу стрелку вправо, температура не повысится?
Услышав мой вопрос, ёжик
