10 мифов Древней Руси. Анти-Бушков, анти-Задорнов, анти-Прозоров - Владимир Филиппов

Вот и русские послы в Константинополе. Это не унижение и не повод для гордости, это обычная процедура между странами, пытающимися о чём-то договориться.

И явно не по собственной инициативе они пришли в Царьград, а по воле князя Игоря, ибо, как мы знаем, сами послы по своей воле никуда не ходят. И конечную цель своего визита не им выбирать. Но факт остаётся фактом, даже в этом Прозоров ошибся. Если быть точнее, сболтнул сгоряча, не подумал.

Вроде бы мелочь, но из таких вот мелочей и состоит всё творчество Прозорова, а потому и вывод напрашивается соответствующий – автор сознательно искажает отечественную историю.

Создаётся впечатление, что мир своих собственных фантазий служит Льву Рудольфовичу единственным источником информации, заслуживающим доверия.

В остальные же письменные источники он заглядывает редко или не заглядывает вовсе, а просто излагает то, что ему взбредёт в голову, бесцеремонно подстраивая ход исторических событий под своего героя, свою теорию, свою религию.

Напоследок обратимся к теме, которая представляет наибольший интерес для большинства читателей, – смерть князя Игоря.

Вспомним, как она изложена в школьных учебниках истории и сравним с тем, как в очередной раз Л. Прозоров будет передёргивать общеизвестные факты в угоду собственной теории.

Со школьной скамьи нам известно, что причиной гибели князя Игоря стала банальная жадность. Однако «ясное солнце… государственного и полководческого гения» не имеет права на обычные человеческие слабости, а значит, не всё так просто, поэтому надо найти иных виновных.

Казалось бы, всё понятно. Жадность взяла верх, а древляне потеряли терпение и, воспользовавшись выпавшим на их долю удобным моментом, взяли в плен и казнили своего угнетателя.

Значит, виноваты древляне? Нет!

Может, собственная дружина, которую обуяли алчность и зависть?

Снова нет! Неужели опять христиане? ДА!!!

Процитировав известный летописный рассказ о том, что причиной гибели Игоря в земле древлян стала банальная жадность, Лев Рудольфович начинает изворачиваться: «Вот уж правда: обстоятельства смерти способны перечеркнуть целую жизнь. Тут хватило описания этих обстоятельств. С этого единственного отрывка началось победное шествие по страницам ученых трудов и исторической прозы «Игоря»-карикатуры. Кто не читал «Повесть…», тот читал популярные книжки или романы Скляренко, Пономарева. И все твердо знают: Игорь Рюрикович – алчный и глупый грабитель, бездарный полководец, безрассудный авантюрист, слабак, проще говоря, никудышный правитель».

Для начала достаточно. К сведению господина Прозорова заметим, что в произведениях Пономарева и Скляренко нет даже намёка на то, что «Игорь Рюрикович – алчный и глупый грабитель и т. д. и т. п.». Лев Рудольфович городит откровенную чепуху, поскольку либо он эти книги не читал, а если и читал, то невнимательно.

Впрочем, это уже не удивляет.

Идём дальше: «Сунулся, недотепа, с малой дружиной прямо в пасть им же только что ограбленным древлянам. И мало кто удосужился перечитать летопись целиком – и обратить внимание на бьющие в глаза нелепости этого карикатурного некролога».

Ладно, согласились, удосужились, прочитали летопись целиком – и где они, нелепости? Оказалось, что всю свою теорию автор строит на идеализации отношений между князем и дружиной.

«Чему там нет примеров, так это тому, чтобы дружина в походе оставила своего вождя, по приказу или без» (Л.П.).

Странное утверждение, но за примером далеко ходить не будем, и назовём первое, что придёт на ум, – в 1015 году дружина покинет своего князя Бориса во время похода, и тот сразу же будет убит.

Святослав после окончания войны с Византией отправит своих конных гридней в Киев, а сам с пешей ратью отправится водным путём – и ничего. Уйдут дружинники как миленькие и даже не возмутятся! Но Лев Рудольфович упорно продолжает развивать свою мысль, и делает вывод о том, что всё было хорошо, пока ромеи не уничтожили старую дружину Игоря, в которой все были сплошь язычники. А тот потом взял да и навербовал в неё от безысходности варягов-христиан.

«Игорь сильно пополнил свою дружину выходцами с Варяжского моря. То есть большинство княжеской дружины в ту злополучную осень – новички-варяги, не прошедшие с князем ни одной битвы».

Хорошо, а как же тогда утверждение того же Прозорова о том, что Игорь «вывел из пылающего ада изрядную часть войска»?

Получается, что либо тут либо там, а снова лукавит писатель!

Ну да ладно, сейчас для нас важнее другое – автор взял христианский след и со сноровкой хорошего охотничьего пса ринулся вперёд: «Совершенно ясно, что в дружине Игоря пребывали варяги-христиане, и в немалом числе».

И можно было бы во всё это поверить и согласиться, если бы только летописные свидетельства не развеяли в дым все мудрёные построения Льва Рудольфовича об идеальных отношениях князя и дружины.

У Игоря таких отношений быть не может. Мы не будем спорить о том, любила дружина князя или нет. Главное, что она не всегда считалась с его желаниями, частенько навязывая Игорю свою волю, и он каждый раз вынужден был уступать. Эти примеры вы уже видели. Истоки его трагической гибели берут начало именно от этих отношений. Это единственное, в чём Прозоров прав, только надо поменять знаки. Плюс на минус.

Очередной конфликт князя с дружиной разразился, когда в столице объявился вернувшийся с Кавказа Свенельд. Мы уже знаем, зачем он туда ходил и чем там занимался в течение года. Версию о добыче нефти отбросим за непригодностью.

Поход Свенельда был на редкость удачен.

Когда его гридни оказались в Киеве, то всё награбленное добро они выставили напоказ, и было оно так велико, что у Игоревой дружины глаза на лоб полезли от зависти.

Стала душить добрых молодцев жаба. И не в первый раз. И пусть Лев Рудольфович на все лады распевает песню о долге и верности, пусть разводит руками в недоумении и задаётся вопросом: «Что же это за загадочная дружина, которой закон чести не писан?», ответ на этот вопрос есть.

И он достаточно прост – эта «загадочная дружина» изначально была при князе Игоре, поэтому и избаловалась, можно сказать распустилась, чувствуя себя гораздо важнее самого правителя. Такое бывает. Правда, не часто. Так вот, причиной третьего и последнего конфликта Игоря со своими людьми стала алчность. Алчность и зависть.

Не князя Игоря, а именно дружины.

Очевидно, и Прозоров чувствует уязвимость своей позиции, а потому заходит с другой стороны и утверждает, что нечего было людям Игоря искать в Древлянской земле, поскольку там и поживиться-то нечем, так, «мед и меха» – все сокровища древлянские. Это после золота и шелков соответственно…»

Странно, но эти самые меха и мёд русские купцы вывозили в Константинополь и на Восток, где они пользовались огромным спросом. Но для Льва Рудольфовича это мелко, поэтому отмахнувшись от «мёда и мехов», он продолжает идти по следу.

«Может быть, русы Игоря не имели понятия о настоящих сокровищах? И опять не сходится. Два удачных похода на Византию, груды добычи…»

Какие два удачных похода, какие груды добычи?

Удачным был только один поход, 943 года, а после первого еле ноги унесли. Не до барахла было, жизнь спасали.

Да и после, в 943 году дружинники на Дунае довольствовались откупом, а откуп – это несколько иное понятие, чем военная добыча, – русы не жгли города, не грабили деревни, не разоряли вражеской территории, до которой они так и не дошли, поскольку замирились с византийцами, так и не вступив в земли Империи.

Вот печенеги – дело другое, их Игорь как отправил Болгарию воевать, так там они добычей и разжились, в отличие от русов.

Но автор продолжает убеждать читателей в своей правоте: «…А мы наги». Вообще-то, дружина Игоря летом того же года получила огромный откуп во время похода на Византию. Князь «взял у греков золота и шелка НА ВСЕХ ВОИНОВ». Сколько, кстати? «Дань, какую Олег брал, и еще», поясняет летопись. Олег Вещий, по той же летописи, брал по 12 гривен на брата. Гривна – 200 граммов серебра. Конь стоил 2 гривны. Боевая морская ладья с набойными бортами – 4. Оценили? Стоимость трех боевых ладей шелками и золотом. Какое там «наги» (Л.П.).

Что тут можно сказать? Как мы помним, второй поход на Византию был в 943 году, а Игорь погиб осенью 945, и даже если исходить из того, что Прозоров помещает второй поход под 944 годом, всё равно это не «летом того же года».

Теперь вопрос: сколько же денег взял с Византии Вещий Олег?

В «Повести временных лет» по Лаврентьевскому списку, за которым следует и Лев Рудольфович, указано, что князь, «взяв у греков золото и паволоки на всех воинов, возвратился назад и пришел к Киеву восвояси».

Но есть и другие сведения – та же «Повесть временных лет», но уже по Ипатьевскому списку, даёт совершенно другую информацию: «И приказал Олег дать воинам своим на 2000 кораблей по 12 гривен на уключину».