Хоб (ЛП) - Белл Дана Мари

Он постукивал карандашом по столу в раздражающем ритме.

— Ты опоздала.

— Моя машина сломалась…

— Никаких оправданий. Мне нужны медсестры, которые знают свое место и приходят вовремя.

Михаэла стиснула зубы и мило улыбнулась.

— Да, сэр.

— Тебе повезло, что я не хочу тебя увольнять.

Учитывая то, что за весь прошедших год она впервые опоздала, у него вряд ли была причина для таких кардинальных решений.

— На мою работу еще никто не жаловался.

— Да ну? А как насчет медсестер, которым пришлось прикрывать тебя, пока ты бездельничала?

Пенни и Триш никогда бы не стали жаловаться на Михаэлу. Они всегда прикрывали друг друга. Да что говорить, именно Пенни проявила гораздо больше сочувствия, чем мистер Шнайдерит, когда Михаэла сообщила о неприятностях с машиной.

— Они заверили, что без проблем заменят меня, сэр. Если они жаловались, то я хотела бы собрать их и выслушать все претензии.

Она не удивилась, когда босс открыл файл, вместо того чтобы ответить на ее вопрос.

— Ваша производительность была ниже среднего, — он сделал пометку на листке бумаги, прежде чем она успела возразить. — Просто, чтобы вы знали, в вашем будущем не будет повышения по службе, ни медленного, ни какого-либо другого. Тем не менее, я созову комиссию для экспертной оценки, — он закрыл папку, не глядя на нее. — Свободны.

— Да, сэр, — Михаэла вышла из кабинета и очень осторожно, чтобы не хлопать, прикрыла дверь.

— Прости, Мих, — Триш пожала плечами, глядя на нее из-за поста медсестер. — Я пыталась ему объяснить, но он ничего не слушал, впрочем, как всегда.

— Конечно, — Михаэла покачала головой. — Как же я хочу, чтобы он уволил меня.

Просто в ином случае ей придется перевестись в другую больницу… Михаэла вздрогнула. Она снова будет низшим человеком на тотемном столбе. Конечно, у нее будут худшие смены, худшие часы и абсолютно худшие родители. Она работала в ДФБ уже пять лет и не хотела уходить, если бы только не случилось чего-то экстраординарного. Но если босс продолжит оказывать на нее такое давление, то выбора не останется.

Михаэла вздохнула. У нее были более важные дела, о которых следовало побеспокоиться. Начнем с парня, чью жизнь она спасла вчера.

— Слушай, вчера был парень, которого привезла скорая. Его сбила машина, а я как раз была рядом, поэтому помогла врачам в его стабилизации. В общем, я хочу проверить, как он. Думаешь, сумеешь меня прикрыть?

Триш посмотрела в конец коридора.

— Иди. Я скажу Мистеру-Длинные-Руки, что ты в комнате медсестры.

— Спасибо, — Михаэла поспешила прочь, желая поскорее убраться от кабинета босса. Фух. Может, ей действительно стоило сменить работу. Даже работа с детьми не могла исправить этого человека.

Она незаметно добралась до лифта и сумела спуститься в отделение неотложной помощи. Эд и Уилл сидели за стойкой и заполняли документы.

— Привет, ребята. Помните парня, которого вы привезли вчера? Не в курсе, в какую палату его разместили?

Уилл ухмыльнулся и приветственно помахал ей бутылкой с водой.

— Михаэла. Как там Мистер-Длинные-Руки?

— Моя жизнь была бы намного проще, если бы у него не было пениса.

Уилл наклонился и в защитном жесте прикрыл ладонью свой пах.

— Боже. Это просто неправильно. Даже Мистер-Длинные-Руки не заслуживает остаться без Боба, — он вздрогнул, но так и не убрал руку от своего интимного места.

Эд рассмеялся.

— Твоя жертва в реанимации с повреждениями внутренних органов. Его зовут Сэмюэл как-то там.

— Сэмюэл Снодграсс, — Уилл выпрямился и бросил на своего напарника удивленный взгляд. — Чувак, как ты мог забыть? Тот мужик разговаривает так, словно ему самое место в Хогвартсе.

Он взял воду, сделал глоток и протянул бутылку своему напарнику.

Михаэла подавила смешок.

— Серьезно? Его зовут Сэмми Снодграсс?

Уилл усмехнулся.

— Так и есть.

— Звучит как гангстерское имя из мультфильма Багз Банни, не так ли? Лучший друг Рокки и Магси, — Эд сдался и рассмеялся. — Наверное, его ненавидели родители.

— Бедный парень. Хочу проверить, как он там. А вы двое держитесь подальше от неприятностей, хорошо?

— Ты тоже береги себя, — Уилл нахмурился, став серьезным. — Слушай, если тебе когда-нибудь понадобится рекомендации, то у меня есть несколько знакомых докторов в Линкольне, которые были бы рады тебя принять.

— Да. Только скажи, и твое резюме окажется на их столах настолько быстро, что у Дика голова пойдет кругом.

Михаэла улыбнулась. У нее были лучшие друзья.

— Спасибо, ребята.

— Еще не за что.

— Увидимся позже.

Михаэла направилась в отделение интенсивной терапии и уточнила, где расположен Сэмюэль Снодграсс. Сначала пожилая медсестра отказалась впускать ее, но после объяснения, как мужчина оказался здесь, Михаэлу проводили к палате. Помогло еще и то, что Кэндис и Михаэла раньше работали на одном этаже и часто общались. Еще одна медсестра, которая сбежала, когда Дик занял свое место. К счастью, у женщины было достаточно опыта, чтобы получить перевод, а не просто уйти в никуда.

— Только не буди его. Он весь день был беспокойным. Продолжает бормотать что-то о прессе и, похоже, чертовски напуган, — Кэндис поморщилась. — Этот мальчик пережил много несчастий.

Михаэла кивнула. Инстинкты Кэндис, когда дело касалось насилия, никогда не подводили. Если Кэндис говорила, что он прошел через что-то очень плохое, то, вероятно, реальность была ужасной.

— Будет сделано. Ты же знаешь меня, Кэндис. Я проверяю детей всю ночь напролет, значит, умею вести себя тихо.

— Знаю, но парень очень беспокойный. Он просыпался с диким криком. Дважды. Я никогда не слышала ничего подобного. Будто его кто-то пытал.

— Может, это сонный паралич? — яркие, кошмарные галлюцинации, сопровождающие сонный паралич, могли заставить человека поверить в сон. Люди, страдавшие этим расстройством, сообщали, что видели демонов, сидящих у них на груди, ведьм, вонзающих в них когти, и подвергались похищению инопланетян. Поскольку их тела были скованы естественным параличом, возникающим во время быстрого сна, люди чувствовали себя беспомощными и не могли защититься, что усугубляло травму расстройства.

— Нет, это что-то другое. Он просыпается и сразу же начинает метаться, будто с чем-то борется. Вероятно, это разновидность ночных кошмаров.

Или, может, он заново переживал то, что когда-то произошло. Михаэла поспешила в палату своего пациента.

— Посмотрим, может я что-то выясню.

— Спасибо, милая. Если кто и может заставить его открыться, так это ты.

Михаэла вошла в комнату и с удивлением обнаружила, что мужчина не спал и смотрел на дверь.

— Здравствуйте, мистер Снодграсс. Вы помните меня?

Он кивнул и облизнул губы.

— М-Михаэла.

Она одарила его своей лучшей улыбкой, которая всегда заставляла детей улыбаться в ответ.

— Правильно. Я хотела проверить, как вы, и убедиться, что мы выбрали правильное лечение.

— Больно, — он вздрогнул, а его лицо исказилось в гримасе. Вероятно, он был одним из наименее привлекательных мужчин, которых она когда-либо встречала. Короткие темные волосы и расплющенные черты лица, свидетельствующие о том, что он пережил не одну драку в своей жизни. И все же то, как темно-карие глаза следили за каждым ее движением, будто Михаэла являлась каким-то спасителем, было в некотором роде трогательно. И жутко.

Трогательно жутко. Два слова, которые обычно не произносились вместе, но хорошо сочетались для Сэмми Снодграсса.

Он с трудом поднял сломанную руку и потянулся к ней.

— Помоги… мне.

Михаэла встала рядом с кроватью и взяла его за руку, надеясь успокоить.

— Что нужно сделать?

Мужчина сжал ее руку так крепко, что она едва могла пошевелить пальцами.

— Верность и защиту я даю тебе. Я твой человек, а ты мой сеньор. Этой клятвой я связан с тобой по закону трех по три.

— Что? — итак, похоже он был безумен. Михаэла хотела вырвать свою руку из его хватки, но боялась причинить ему боль.