LOVEЦ - Сюзанна Кулешова

– Три дня нэта не будет – услышал Павел у себя за спиной.

– Это стоит большего. Осталось только наладить защиту внешнего мира.

IX

Меня больше не радовало ни долгожданное майское тепло, ни птичий сейшн, ни фейерверк цветения. Я хотела домой, к серому ящику, к компьютеру, в котором так мало поэзии и почти ничего нет от буйства возрождающейся природы. Но в нём сейчас заключался весь смысл моей жизни. Я кожей ощущала сквозь ткань даже не сам клочок бумаги, а несколько значков, нацарапанных на нём – электронный адрес, принадлежащий ЕМУ. Эти значки согревали и… ласкали. Было приятно и немного стыдно, как от первого недозволенного поцелуя. Очередной бред разыгравшегося воображения. Надо бы взять себя в руки, пройтись пару кварталов, а там что-нибудь придумается. Я обязательно найду повод вернуться.

– Пойдём? – Андрей всё ещё держал меня за плечи. Он вопрошающе смотрел мне в лицо, и на какое-то мгновение мне показалось, что взгляд его стал напряжённо-строгим и тревожным, а вовсе не насмешливо– приветливым, каким был обычно.

– Да, да.

– Ты чем-то взволнована?

– Нет. То есть да. Вечер такой чудесный.

– Нет. Не то. Тебя что-то беспокоит. Что-то произошло, пока меня не было.

– Всё в порядке, правда. Слушай, ты отправил своё письмо? У меня почта работает, нормально?

-Да. А ты сомневалась? Ты вообще ею пользуешься?

– Конечно. Это очень удобно. Я, например, родителям своих учеников могу просто отправлять оценки и другие сообщения. Мыло у всех есть.

– Бедные дети. Никакой свободы выбора.

– Какого выбора?

– Скрыть или не скрыть – вот в чём вопрос.

– Да ну тебя – это в их же интересах.

– Ну, конечно.

– Кстати, я забыла. Мне сегодня нужно разослать почту. Пока не поздно.

– Ему?

– Что?

– Павлу?

–С чего ты взял?

Андрей усмехнулся и заговорил со мной, как с капризным ребёнком, который требует объяснения очевидных вещей, а потому ему говорят немного о другом:

– Мне показалось, ты беседовала с Богданом. Не делай этого!

– Не поняла?

– Ты не представляешь, что может произойти с тобой.

– Мне казалось, ты на нашей стороне?

– Я на твоей стороне! И только на твоей! И потому не думаю, что связываться сейчас с Павлом по мылу – хорошая мысль.

– Сейчас?

– И вообще!

– Почему ты говоришь это? Ты знаешь его?

– Я знаю таких, как он. Ты – личность, талант. Женщина… я не встречал ни умнее, ни красивее, ни, извини, страстнее…

– Андрей, что с тобой?

– Со мной? Я боюсь за тебя. Ты не представляешь, зачем нужна ему, и что он сделает с тобой. Ты просто перестанешь быть!

– Что?

– Станешь его частью! Его придатком! Ребром!

– Пусть так и будет, если я и есть его ребро.

– Анна, вернись! Это – ловушка! Ты идёшь не туда! Ты! Ты достойна лучшего, иного!

Я достойна его – Павла, как бы это не воплощалось в моём существовании. У меня не было смысла в жизни без него. Без него всё – лишь суета сует.

Дома я сразу же бросилась к компьютеру. Достала и развернула листок. Стихи:

Во тьме подземелья томиться душа,

Разорванав жалкие клочья.

И клочья друг к другу стремятся, мешать

Лишь буду, пытаясь помочь им.

Я несколько раз перечитала четыре четверостишия, нацарапанные плохо отточенным карандашом, машинально исправила орфографические ошибки. Трудно было понять в конце, о каких душах идёт речь: о странных или страшных. Ах, Богдан, всё не случайно, даже твой мало разборчивый почерк. Значит ты всё знаешь. Или думаешь так же, как я. Или. Или всё это правда – и все мы лишь части, стремящиеся друг к другу. Половинки, четвертинки, изгнанные из рая и рыщущие по миру в поисках самих себя. Так вот в чём, Господи, смысл наказания? Вот как ты лишаешь нас разума? Вселенская шизофрения: разделяй и властвуй над собственными останками. Единый создавал мир по своему образу и подобию для единых, для созидателей. А они стали разрушителями, разделив добро и зло, препарировав жизнь и искусство, расщепив атом, записав многомерное пространство в двоичном коде. И ведут своё бренное существование от пункта «А» до пункта «Б», от страдания к наслаждению.

– Я готова, Павел. Я согласна. Я – часть. И я счастлива ощущать себя твоей частью. Забери меня. Владей! Ибо всё моё – твоё! – Я твердила эти слова, как заклинание, глядя на монитор компьютера, который никак не желал связывать меня с собственным почтовым ящиком.

– Ваш провайдер временно занят.

Ваш телефон, помимо вашего желания, настойчиво хочет обрушить вам на голову какую-нибудь ерунду.

– Алло!

– Анька, давай скорей ко мне.

– Оль, я не могу сейчас. Что случилось? Что-то серьёзное?

– Мой тарелку купил, спутниковую. Сегодня кино с твоим возлюбленным. Через полчаса начало. Поторопись. Придёшь?

– Нет. Не могу.

– Вдруг повтора не будет. Упустишь такой шанс – локти закусаешь. Кино-то последнее: «Творение Господне».

– Что?

–Творение Господне.

– Повтори.

– Ты чего, оглохла? Фильм называется «Творение Господне»!

– Спасибо, я поняла. Посмотри, пожалуйста, а лучше запиши. Пока.

Телефон, дорогой мне нужен Нэт. Павел, помоги! Ты можешь, я чувствую. Ты ждёшь. Я ощущаю всем, что есть во мне, как тогда, в подземелье. ВСЁ МОЁ – ТВОЁ!

За окном, во дворе рванула молния, и ливень мгновенно рухнул Ниагарским водопадом. Я торопилась, печатала, отправляла – ничего не получалось. Компьютер глючил, провайдер измывался, телефон, слава Богу молчал. «Павел, отзовись. Анна» – прошло. Прошло! Стало как-то неестественно тихо. Ах, да. Кончился дождь, и… И повалил снег. Крупными комьями, как тогда, в Рождественскую ночь. Ну же, отзовись. Я успела прочесть дрожащие строки: «Анна, осталось недолго», прежде чем мир вокруг меня погрузился во тьму.

X

Время, следуя терминологии охотников на зверя, – самый жестокий и неумолимый загонщик. По крайней мере на своём трёхмерном уровне. Если вам приходит в голову мысль убить время – считайте её неудачной. Вы бесполезно потратите силы и не получите никакого удовлетворения, потому что ему абсолютно безразлично и ваше к нему отношение, и действия, которые, как вам может показаться, вы совершаете. Главное, чтобы вы двигались, и вы будете двигаться, даже во сне, так как ещё при рождении в этом мире приобрели главный инстинкт загоняемого зверя – инстинкт постоянного бега. Движения во времени. Иногда вам кажется, что время работает на вас – иллюзия, глубочайшее заблуждение особи, чьё самосознание не поднимается выше пупа (особь же непременно сочтёт его главным органом Земли). Самое верное из того, что можно сказать о данном явлении – это «наступает время». Оно действительно наступает без разбору вам на пятки, на горло, в зависимости от вашей нерасторопности. Лучше не мешкайте, и, если не в силах обогнать, то хотя бы идите с ним в ногу. Пока оно у вас есть. Ибо, когда у вас нет времени, вы уже вне игры. Game over.

И Павел, и Богдан не тешились самообманом в попытках договориться со временем. Там, где не было вариантов, они разумно подчинялись и изо всех сил неслись вперёд, меж развешанных флажков. Пока. Вероятно, это и есть способ выиграть время, насколько возможно.

Работа над игрушкой была в общих чертах завершена. Второй уровень получил дополнительные условия: физическая встреча загонщиков была маловероятна, если всё же происходила, то они редко распознавали друг друга, в случае же узнавания – сильнейший уничтожал слабейшего, низводя его до уровня гейма, если они были представителями разных ловушек. При объединении сотрудничающих загонщиков у гейма в трёх четвертях случаев не оставалось никаких шансов, а успешно сработавшая парочка, объединившись, по желанию, попадала на третий уровень уже в статусе ловца. Задачи хозяев третьего уровня также несколько расширились. Им следовало либо не допускать встреч загонщиков, так как те могли поменяться с ними местами. Либо наоборот, способствовать объединению своих подчинённых, тем самым заполучив в избранные ловушки максимально возможное количество геймов (по числу игроков низшего уровня) и подняться до четвёртого этапа. Там основная задача: за первые несколько минут доказать программисту своё право на сотрудничество или замену. Программист по своему выбору может временно (или вообще) отойти от дел, препоручив их новоиспечённому сотруднику, иногда вмешиваясь в ход игры, если возникнет желание, или поступит просьба. Либо прогнать конкурента. Битва программистов проектировалась гораздо более жёсткой и жестокой, чем ловцов и загонщиков – один из них непременно низвергался до уровня физического уничтожения в игре, без права вхождения, на определённое количество игровых циклов. Подразумевался ещё пятый уровень, но поскольку прохождение третьего и четвёртого было уже весьма проблематично, он даже не разрабатывался просто означал полное подчинение всей системы. Ему дали название «Непознаваемый». На всех уровнях обнаруживались зафиксированные и блуждающие дыры – порталы, которыми игроки, если конечно в состоянии были их заметить, что весьма непросто, могли воспользоваться для перемещения между игровыми полями – мирами геймов, и, даже между уровнями, если сочтут для себя это нужным или возможным. Первое время пользование порталом приводило к некоторому разрушению окружающего игрового пространства, но, защита внешнего мира была установлена, а игра отдана на тестирование подружке Богдана, которую Павел видел на снимке.