Это и есть любовь - Долли Нейл

— Я бы ни за что не догадался, — рассмеялся Макс, целуя Лауру в испачканный в муке лоб. — Пахнет потрясающе. А… где булочки, ты не знаешь, Уолтер?

Малыш бросился к хлебнице, опрокинув по пути стул.

— Я знаю, откуда в нем столько энергии.

Лаура застыла с половником в руке.

— Да? И откуда же, по-твоему?

— Он очень похож на тебя, — радостно сообщил Макс.

— На меня? — От изумления она выронила половник.

— Да. Он такой же подвижный и энергичный. Он даже напоминает мне твоего отца. Спасибо, мой милый, — поблагодарил Макс Уолтера, когда тот сунул ему в руку булочку. Макс положил ее на тарелку и похлопал ладонью по соседнему стулу. — Садись рядом. Ой, подожди минутку, я отнесу Сью в детскую, а ты успокой Фреда, а то он что-то уж очень раскричался…

Макс вернулся в кухню буквально через минуту, а Уолтер застрял у клетки со своим любимым попугаем.

— Итак, — довольно потер руки Макс, — я нашел для нас великолепный дом. Мы можем пригласить туда кандидаток в няни и провести с ними собеседования. И — да здравствует свобода! Можем вернуться к своим делам.

Нет! — кричало сердце Лауры. Только не сейчас, когда нам так хорошо всем вместе. Несмотря на то что Макс был явно недоволен своим вынужденным заточением, вел он себя великолепно, был потрясающим любовником, хорошим другом и бесподобным отцом.

Он перечитывал Уолтеру одну и ту же сказку бесчисленное множество раз, играл с ним «в лошадку», ползая на четвереньках по всему дому, и помогал Лауре прививать мальчику хорошие манеры. Он занимался с ней любовью — нежно, яростно, нетерпеливо и подолгу…

Если бы дело было только в сексе, Лауре было бы гораздо легче расстаться с Максом. И, хотя их сексуальная жизнь превосходила ее самые фантастические ожидания, она бы скорее согласилась расстаться с Максом, чем делить его с другими женщинами.

В остальном же он был выше всяких похвал. Лауру восхищали его деловые качества и то как он разговаривал со своими партнерами и клиентами по телефону — решительно и в то же время дружелюбно.

Макс знал, что надо делать, чтобы она чувствовала себя счастливой. Был искренним или нет, но он воплощал в себе все те качества, которые Лаура больше всего ценила в мужчинах. Единственное, чего ей сейчас хотелось, — это побыть хотя бы еще немного с Максом и с детьми.

После звонка во Францию, Макс сказал, что суд над Фей и Дэном состоится через неделю, поэтому лететь в Париж сейчас нет смысла.

Лаура видела, какое положительное влияние оказывал Макс на Уолтера, и предвидела, что их отъезд и появление в доме незнакомой няни станет для мальчика сильнейшим шоком.

Ее так потрясла перспектива скорого расставания с Максом и детьми, что она мгновенно побледнела, как полотно. Лаура взглянула на Макса, пытаясь найти и в его лице какие-нибудь следы сожаления, но тот выглядел абсолютно спокойным.

— Ну что? Мне договариваться о собеседованиях?

Лаура закрыла ладонью рот, чтобы заглушить мучительный стон.

— Что-то случилось?

— Язык прикусила! — солгала Лаура.

Глаза Макса пронизывали ее как рентген, пытаясь разгадать настоящую причину ее расстройства. Лаура готова была упасть на колени и умолять Макса остаться здесь еще на какое-то время. Но она понимала, что надо действовать более тонко. Например, убедить Макса, что приход няни сейчас сильно травмирует Уолтера. Лаура, разумеется, осознавала, что, продлевая свое пребывание здесь, она подвергает свое душевное здоровье большому риску. Тем не менее она готова была пойти на этот риск, так как для нее это единственная возможность осуществить — пусть ненадолго — свою мечту.

Каждое мгновение, проведенное в этом коттедже, было для нее драгоценным, и она наслаждалась им с нескрываемой радостью. Даже бесконечная готовка и мытье посуды доставляли удовольствие.

— Решаешь, как поступить, Лаура? — вкрадчиво осведомился Макс.

Лаура медленно подняла голову. Усмехаясь, Макс показывал пальцем на ее тарелку, в которой высилась горка соли. Она даже не заметила, как насыпала ее туда. Его ничто не волнует, разозлилась Лаура. Он настолько толстокожий, что даже не обратил внимания, в каком я состоянии.

— Ничего смешного в этом нет!

— А по-моему, это смешно.

— Я имею в виду няню. Меня волнуют дети. Бедных малышей бросают из одних рук в другие, как баскетбольный мяч: от родителей к подруге, от нее — к нам. Теперь мы перевезем их в незнакомый дом, потом уедем, а наше место займет нянька. Такая свистопляска плохо действует на Уолтера, Макс. И он еще не произнес ни слова. Я считаю, — решительно заявила она, обрадовавшись, что нашла серьезную причину для отсрочки отъезда, — появление в доме чужого человека разрушит все, чего мы достигли в воспитании Уолтера.

— Не обязательно, — возразил Макс. — Няня будет неукоснительно следить за режимом и манерами мальчика. Она с таким же успехом…

— Но, Макс…

У Лауры противно заныло сердце. Все планы рушились. Ей следовало бы предвидеть это. Макс хочет уехать, потому что ни она, ни дети его не интересуют. Ему все это нравилось, ибо так искусно притворяться невозможно, но не более того. Макс, очевидно, соскучился по трансатлантическим перелетам, строгим деловым костюмам и услужливым секретаршам — образцам совершенства.

— Минуту назад ты произнесла «но…», — напомнил Макс, склонившись над тарелкой.

Лаура набралась храбрости и продолжила свою мысль.

— То, что мы делаем, приносит хорошие результаты. В поведение Уолтера наметились положительные сдвиги, как ты знаешь. Какой бы опытной ни оказалась няня, она будет делать все по-другому. И мальчику придется привыкать к другим методам, а это внесет в его сознание большую путаницу. Ты будешь не прав, если не признаешь важнейшую роль любви — семейной любви — в воспитании детей.

— Да-а…

Он колеблется! — обрадовалась Лаура и порывисто сжала руку Макса.

— Мы можем ему помочь! Представляешь, как будет здорово, когда Уолтер начнет полностью доверять нам и заговорит. Пока он еще дикий, но если бы мы могли провести с ним еще…

— Сколько? — спросил Макс, поняв, куда она клонит.

У Лауры едва не сорвалось с языка — навсегда. У нее было ощущение, что она окунается с головой в бархатную глубину его темных глаз, и она плотно сжала губы, чтобы не поддаться соблазну и попросить о невозможном. Дети принадлежат Фей и Дэну, и сейчас как бы сданы напрокат. Что касается Макса, то он принадлежит другому миру и… другим женщинам.

— Я не знаю, — пожала плечами Лаура, хотя внутренний голос шепнул ей: рискни! — Неделю? — Увидев, что Макс не отшатнулся в ужасе, она осмелела. — Может, две… Если мы будем постоянно заниматься с Уолтером, то сможем вернуть его в нормальное для ребенка состояние.