Ректор для дерзкой (СИ) - Яковлева Алена

Я зажгла лампу, легла на кровать в чем пришла. Поворочавшись в тусклом свете несколько минут, поняла: сон не идет. То подушка казалась слишком большой и будто душила меня, то плед, на котором я лежала — чересчур колючим. Рывком села. Плевать на хросов! Хочу пойти в таверну и вычистить из головы весь мусор, хотя бы на короткое время.

Кристалл Всевластного давно уже вновь почернел, и я решила, что на сегодня впечатлений для Эригарда достаточно. Оставила артефакт на столе, предусмотрительно открыла решетку на лазе для Пион — вдруг решит вернуться через подвалы? — взяла несколько метательных звездочек, платок с усыпляющей пыльцой и еще один кинжал — на всякий случай. Теперь можно идти.

Луна перебралась чуть ниже, погода все так же была на удивление приятной, будто и не было дождя с грозой. О нем напоминали лишь влажный свежий воздух и густой аромат отбитых тяжелыми каплями ночных цветов. Пройдя к выходу с территории школы, я оглянулась, охватив взглядом широкое здание. Ни одного горящего окна! Можно подумать, все, кроме меня, уже забылись сладким сном.

Я миновала ворота и вышла на широкую улицу. Нет, не только я решила выйти подышать… В свете редких желтых фонарей сновали тени прохожих, слышался смех и веселая ругань. На углу прямо передо мной стояла неряшливая девушка в короткой юбке и манила пальцем проходящих мужчин. Неподалеку группа ребят чуть младше меня куда-то целенаправленно шла, потрясая огненными шарами и флаконами с кристалльной краской, судя по обрывкам разговора — с кем-то «на разборки». М-да, даже прибытие правителя мира в Ральмон не сделало жителей более цивилизованными.

Я поморщилась. Странно, и почему я никогда не была вот такой? Всегда применяла свои умения и силы лишь для того, чтобы выжить. Выросла на другом конце города, но в абсолютно тех же условиях — здесь других нет, и все равно нигде не могла найти себе места. Ральмон душил меня, пытаясь посадить в сердце гадкие черные ростки, и в чем-то, как ни жаль признаваться, ему это удалось. Оттого неприязнь к окружающей картине становилась просто невыносимой.

На соседнюю улицу я прошла без ненужных знакомств. Вот и горящая оранжевым вывеска — «Одноглазая лисица». Ближайшая к Высшей школе таверна, где продавали на удивление хороший эль. Около широкой деревянной двери толпились хмельные хросы, однако на меня внимания особо не обратили — ограничились лишь посвистыванием и жадными, но уже порядком потухшими взглядами. Очевидно, сегодня ночных девок хватило на всех.

Я уверенно отодвинула шатающегося хроса от двери и, распахнув ее, вошла внутрь. В лицо ударило запахом спиртного и полевого табака. Несколько простых деревянных столов с шумными компаниями, несколько столов-одиночек, пара люстр с догорающими свечами, узкая лесенка в углу к верхним комнатам, все как везде. Я прошла в глубину зала к владельцу таверны — седоволосому Марлу, крутившемуся за стойкой с двумя парами полных кружек эля. Еще три штуки стояли рядом, исходя сбитой пеной.

— Сегодня тише обычного, — вместо приветствия бросила старику и села на один из высоких стульев рядом со стойкой. — Теряем обороты?

Марл хмыкнул и с чувством поставил кружки на отсыревший от пенного деревянный поднос. Брызги тут же впитались в шершавую поверхность. Пьяно переваливаясь с ноги на ногу, к стойке подошел хрос и, хлопнув старика по плечу, заказал двойную порцию табака с травами. Марл с услужливой улыбкой покивал, достал из внутреннего кармана мешочек. Вдруг глаза его сверкнули фиолетовым — совсем чуть-чуть, неопытный и не заметил бы. А я ухмыльнулась, глядя, как зачарованный хрос расплачивается за четыре мешочка вместо одного.

— Недурно, — качнула головой, стоило хросу отойти.

Марл усмехнулся и продолжил составлять на подносе кружки.

— Элька, заказ к столу у второго окна, поживее! — крикнул он куда-то наверх.

Я подняла бровь. Служка, похоже, не торопилась выходить оттуда, куда бросил гневный взгляд Марл. Вот обслуга пошла! Я дернула плечом и устроилась поудобнее.

— Кружку ардского, — сказала, хлопнув по столу парой кристалльных бусин.

Марл кивнул и отошел к бочке.

— Ты давненько не заходила, — проскрипел старик, отодвинув маленький жестяной кран. В подставленную кружку мгновенно потекла тонкая темная струйка. — Стряслось что?

Я качнула головой.

— Решила проведать старого друга.

Послышался тихий смех. Марл дернул кран и поставил передо мной кружку ароматного эля, затем оглядел зал, махнул рукой и сел напротив.

— Да на тебе лица нет, — ласково произнес он, потрепав меня по щеке. — Выкладывай, что там у тебя.

Если бы я знала Марла чуть хуже, наверняка решила бы, что он такой вот старый добрячок. Но его выдавали глаза — слишком цепкие, алчные. Расслабишься — того и гляди, станешь одной из его девочек. Или заплатишь втридорога за кружку эля…

— Может, после пары кружек, — уклончиво ответила я.

Вряд ли я задержусь здесь. Мне просто необходимо было отвлечься и перевести дух, а рассиживаться в таверне до утра, как в былые времена, в планы не входило.

Марл кивнул.

— А у меня тут новенькая, подрабатывает дважды в неделю по ночам, — поделился он, кивая в сторону. — Кирла не справляется, просила о замене. Пришлось взять.

— Новенькая — это та, что никак не вернется из жилых комнат? — поинтересовалась я, делая глоток.

— Ага. Дрыхнет там небось, а я тут работай, — вздохнул Марл.

— Так уволь.

— Не могу, — развел он руками. — Сюда мало кто идет, невыгодно в наше время служкой. А заплачу больше — сам в минус уйду.

Я понимающе качнула головой и сделала еще один большой глоток. В голове понемногу успокаивались мысли, и даже появилось желание их обдумать.

— А вот и ты, бестолочь! — вдруг гаркнул Марл, вставая. — Живо за работу!

Я бросила взгляд на девушку, что в переднике служки вышла с верхнего этажа. Во рту пересохло. Знакомое до боли лицо — мое собственное. Только чуть более заостренное и уставшее. Да и волосы сестра никогда не отращивала — с детства предпочитала короткие стрижки.

Марл перехватил мой взгляд и понимающе кивнул.

— Вот об этом я тебе сказать и не успел.

— Прошу прощения, Марл, — бросила сестра, старательно избегая моего взгляда.

Она схватила поднос и ушла к столику возле окна, и раздав эль хросам, на клочке бумаги стала деловито записывать следующий заказ.

Глава 26

Я опустила взгляд в кружку. На сестру смотреть совершенно не хотелось. В детстве, кажется, мы были близки… Но это было так давно, что и вспоминается с трудом. Помню, как вместе бегали к полю за две улицы от дома, собирали травы, ловили жуков и бабочек. Праздновали дни рождения, смеялись над глупыми соседскими мальчишками, ходили в пекарню за свежими булочками, когда мать давала лишнюю кристалльную бусину на двоих.

А потом все резко изменилось. Думаю, поначалу дело было в матери, которая с наших двенадцати лет стала проводить больше времени с Аглэллой наедине, а меня отправляла чистить овощи для кухарки в своем борделе или мыть полы. Тогда я обижалась, но после — поняла, что мне могла достаться участь похуже. Кроткость характера и миловидная внешность позволили сестре со временем стать одной из лучших девочек борделя, мало того — по ее же словам, это было здорово. Может, в чем-то она была права, кто знает? И работа несложная, и пристроена. Я же всегда была белой вороной, и что-то внутри заставляло желать совсем другой жизни.

«Резное древко» я с тех пор обходила стороной, лишь бы случайно не встретить сестру, не реагирующую на мои доводы в пользу другого вида работы. А мать только усмехалась, говоря, что если бы не родила меня сразу после Эллы — была бы уверена, что меня ей попусту подбросили.

Неприятные воспоминания заставили болезненно поморщиться. Я залпом осушила кружку и с громким стуком поставила перед собой, решительно встала.

— Да чего ж ты, — сочувственно протянул Марл. — Оставайся! Хочешь, вообще ее на часок-другой отпущу, буду сам.

Старик с готовностью вскочил и потер сухие ладони. Его теплые, чуть смешливые глаза смотрели с таким пониманием, что я не смогла сдержать улыбку, однако решение уже было принято.