Лекарство от боли (СИ) - Дайре Грей

но Саша убеждала себя, что лекарства тоже бывают горькими, а ей нужно выйти из тщательно выстроенного пузыря. И начать жить… Пусть даже после смерти.

Глава 11

Женщина заснула к концу третьей части. Голова ее свесилась на грудь. Руки расслабленно упали на колени. Устала. И, если останется сидеть, не отдохнет.

Икар осторожно просунул одну руку ей под колени, а второй обхватил спину. Встал, аккуратно прижимая безвольное тело к себе. Голова легла ему на плечо. Она почти ничего не весила. Мало ест. Плохо. Для восстановления организму нужно хорошее питание. А у нее впереди долгий путь.

Коммандер бережно опустил свою ношу на кровать. Снял ботинки. Иначе ноги к утру будут болеть. Достал из шкафа запасное одеяло и укрыл. Она даже не проснулась. Только перекатилась, устраиваясь поудобнее и кутаясь в теплую ткань. А он вернул все настройки в каюте к первоначальному виду и выключил свет. Обернулся перед самым уходом. Девушка крепко спала. Хорошо.

Принц вернулся к себе, избавился от формы и направился в душ. В голове все еще крутились увиденные образы. Стоило признать, искусство землян, пусть и не создавало эффекта полного погружения, выглядело вполне приемлемо. Лучше, чем у траллов или вети, где формы принимали совершенно безумные очертания и ставили в тупик метафорическим значением.

Талия, как наследница, обязана была посещать другие планеты, входящие в состав Совета Безопасности. Присутствовать на дипломатических мероприятиях, вести беседы, в том числе об искусстве. А он сопровождал ее последние три года. И повидал достаточно, чтобы научиться понимать основы. Вспомнилось, как сестра натягивала вежливую улыбку на выставке в честь какой-то памятной годовщины на Вет. Внимательно слушала правителя, кивала и даже что-то отвечала, пока он пытался понять, как правильно смотреть на представленные экспонаты и какое у них назначение. Кажется, тогда она первый раз сказала, что завидует его безэмоциональности. Ей изображать интерес и радость оказалось куда сложнее, чем объяснить безразличие брата.

Странное чувство заставило замереть на выходе из душа. Внутри будто стало теплее. Мужчина потер грудь с левой стороны, пытаясь понять, откуда взялось ощущение, и почему сменилось вдруг странной тяжестью. Поднял взгляд и увидел себя в зеркале. Что-то изменилось. В глазах? Или чертах лица? Он подошел ближе и коснулся пальцами гладкой поверхности, пытаясь понять. Ладонь закрыла нижнюю половину лица. И на мгновение показалось, что из зеркала на него смотрит Талия.

В груди заныло. Будто от удара. А в горле встал комок. Чтобы проглотить его пришлось приложить усилие. Ему не хватало сестры. С ее разговорами, рассказами о встречах и приемах. С ее страстью к полетам и умением командовать, принимать решения. Она была такой яркой, что ее уход будто оставил его в темноте. И осознание пришло только сейчас.

Ладонь безвольно упала. Если ему так тяжело пережить ее уход, то каково Байону? Императрице? Как отреагируют другие? Он механически вытерся полотенцем и вернулся в каюту. Отправил вызов другу. Тот ответил сразу. Не спал.

— Ты что-то хотел? — голос звучал хрипло и устало.

— Узнать, как ты себя чувствуешь.

Коммандер синхронизировал вызов с монитором. Здесь пришлось подождать. Капитан не очень хотел, чтобы его видели. И когда его лицо появилось на экране, стало ясно почему. Глубокие тени под глазами, запавшие щеки, щетина, повисшие вокруг лица волосы, потухший взгляд.

— Узнал?

— Чем тебе помочь?

— Скажи гиатросу, чтобы перестал пичкать меня успокоительным. Я не выхожу из каюты и больше ни для кого не представляю опасности.

— Он знает, но перестраховывается. На нем лежит ответственность за состояние всего экипажа.

— Значит, не скажешь… — выражение лица Байона не изменилось, успокоительное притупляло его эмоции и делало почти непробужденным. — А та девушка? С ней все в порядке? Я ее сильно напугал…

— Она уже оправилась, — Икар сел на кровать, вспоминая прошедший вечер. — Ты напомнил ей о прошлом, но сейчас кризис миновал.

В комнате воцарилась тишина. Мысли текли непривычно вяло. Байон молчал, явно погруженный в свои переживания.

— Она похожа на Талию… Но характер совсем другой, — отметил коммандер.

— В коридоре мне показалось, что я схожу с ума… — неожиданно ответил друг. — Вышел пройтись, а тут она… Живая. Рядом. Я бы, наверное, согласился даже на безумие, чтобы вернуть ее. Хотя бы на пару часов. А потом все забыть. И никогда не пробуждаться…

Взгляды мужчин встретились. И в глазах друга Икар увидел агонию. Которая неожиданно отозвалась тянущим чувством в груди.

— Я завидую тебе, — продолжил капитан, — я бы тоже сейчас хотел не чувствовать. Но прошлое не вернуть. Ты ничем не можешь мне помочь, Икар. Так хотя бы не мешай…

Изображение пропало, вызов завершился. Байон не станет вредить себе. Не на корабле. К тому же за ним постоянно следят. Но вот смогут ли ему помочь жрицы? Вернут ли они его к жизни? А Саша? Ее они восстановят? Стоит ли им сообщить подробности ее прошлого?

С точки зрения этики следовало молчать. Она доверилась ему. Рассказала и показала. Секретами не стоит делиться. Но можно намекнуть.

Коммандер легко нашел нужный файл в хранилище корабля и отправил его верховной жрице с коротким пояснением. Она поймет. И сможет правильно подобрать жрицу, которая поможет Александре.

Икар улегся в кровать, укрылся одеялом. Спать не хотелось. Яркие образы увиденного продолжали кружиться перед глазами. Его учили, что за пределами Киориса, каждая планета живет по своим законам. И не следует вмешиваться и навязывать свое виденье. Если потребуется помощь, ее попросят. И просят. Киорис оказывает гуманитарную помощь десяти мирам. А также принимает туристов со всех планет, входящих в Совет Безопасности. Но Земля слишком неразвита, чтобы попасть в круг интересов