Джайн Зар. Буря Тишины (ЛП) - Торп Гэв

— Я и забыл, — прошептал Азурмен. — Забыл, каким когда-то было это место. Как спортивные достижения и командная гордость были поглощены соперничеством и фанатизмом.

— Это происходило здесь до кровавых танцев? — Джайн Зар никогда даже и подумать не могла, что на арене разыгрывалось что-то кроме кровавых состязаний. Ей стало интересно, сколько же лет было Азурмену, однако с ее губ сорвался иной вопрос: — Что же с нами случилось на самом деле?

Сначала он ничего не ответил и лишь покачал головой, чтобы прогнать все образы, которые не отпускали его сознание. Эльдар прошел от сидений к спусковой карусели, и за ним, как за магнитом, тут же последовала Джайн Зар.

— Ты ничего не помнишь о времени до Грехопадения?

— Я определенно не помню, чтобы это место когда-то было… стадионом для безобидных игр в мяч.

— Безобидных? — Азурмен остановился, когда перед ним открылся вход, ведущий к спиралевидной дорожке карусели. Он ступил вперед, и подвижная тропинка с шорохом ожила. Джайн Зар засеменила вслед за ним, сделав несколько шагов, чтобы поравняться с ним на спускателе. — Еще до того, как игроков стали подстрекать к насилию, до того, как наше желание победы потребовало жертв от тех, кто стремился к ней, это место вряд ли можно было назвать безобидным. Перерождение позволило мне здраво взглянуть на то, что произошло в моей ранней жизни, однако поиск объективности — это все равно что погоня за собственной тенью. Тем не менее я осознаю, что произошедшее на поле лишь стало воплощением желаний тех из нас, кто наблюдал за игрой с трибун. Мы слишком рьяно цеплялись за те ложные представления о командном духе и стремлении к победе, ратуя за пустые достижения других, дабы спрятаться от бесплодности собственного существования.

— Но… — Джайн Зар поняла, что она неверно сформулировала свой вопрос. — Для чего он был нужен? Я имею в виду мяч. Зачем нести в бой мяч?

Азурмен обернулся, и по его лицу промелькнула внезапная череда эмоций — замешательство, веселье, а затем беспокойство.

— Его использовали для того, чтобы набирать очки, которые определяли победителя. Ты и вправду этого не знаешь?

Джайн Зар на мгновение призадумалась.

— Зачем были нужны очки? Кто выжил, тот и победил, разве нет? — Они прибыли на первый этаж, и Азурмен приготовился сойти с карусели. Джайн Зар знала, что им следовало спуститься в подземные уровни, и поэтому осталась на дорожке, сделав вид, что ее отвлекли собственные размышления. — Ведь иначе сражения бессмысленны. Какая… пошлость.

Понимая, что она не собиралась следовать за ним, Азурмен остался на краю спускателя. Сначала он посмотрел через арку на главную дорогу, которая обступала арену, а затем снова на девушку.

— Именно это я и пытался сказать. — Он вздохнул и указал на винтовую карусель. — Нас затянуло в сотворенный нами водоворот беды, рожденной из апатии и гедонизма. Наши желания, наши усиленные чувства и восприимчивость стали причиной краха, ибо мы жаждали все более вопиющих стимулов, дабы напитать наши страсти. Однако ничто не могло нас полностью удовлетворить.

Спускатель привел их к широкому просвету на нижнем уровне, и они сошли с дорожки, прежде чем она ускользнула под пол. Азурмен осмотрелся в поисках хоть какого-либо знака, указывающего на то, где они были и куда им следовало идти. Джайн Зар зашла в затененный коридор, изображая нетерпение.

— Давай пойдем сюда — оружейная должна быть где-то здесь.

— Потребность в более ярком возбуждении чувств, желание, чтобы на кону стояло нечто большее, чем обычная гордость, усугубились, — продолжил Азурмен, ступая рядом с Джайн Зар быстрыми, длинными шагами. — Выигрыша как конечной цели уже было недостаточно. Ход соревнования должен был стать более драматичным, более… животным.

Джайн Зар повела его вперед. Она остановилась у следующего поворота, нерешительно пожала плечами, а затем обратилась к Азурмену.

— Что думаешь?

Он молча указал на табличку на стене. Там была начерчена аккуратная схема, изображающая нижний уровень, а различные области помечали символы из таблички рядом. Оружейная была четко обозначена на схеме, что и так было известно Джайн Зар.

— Сюда, — сказала она, осмотрев карту. Девушка повела Азурмена по проходу, который пролегал прямо под бойцовским этажом. Напоминавшие ребра конструкции подпирали потолок, дабы он не провалился под тяжестью не только песков, но и некоторых достаточно крупных существ, которые иногда принимали участие в наиболее экстравагантных выступлениях и торжествах.

Оружейная была в дальнем конце. Джайн Зар предполагала, что там уже ничего не осталось, что оружие и доспехи разграблены, однако на манекенах и настенных крюках все еще висели всевозможные смертоносные лезвия, кнуты, копья, сети, изогнутые пластины и чешуйчатые доспехи.

— Думаю, здешние обитатели покинули место в спешке, — произнес Азурмен в ответ на ее молчаливый вопрос. — Или же то, что утащило их, не нуждалось в оружии…

Не раздумывая, Джайн Зар подошла к трем манекенам с удлиненными наручами и нагрудными пластинами, которые она когда-то носила, и ее взгляд вмиг перекинулся на трискели и глефы, висевшие на стене позади них. Она протянула к ним руку.

— Оставь их, — промолвил Рука Азуриана. Он указал на альков в задней части комнаты, где хранилась оружейная станция. — Нам нужно не только само оружие, но и средства его создания.

Они изучили многорукое устройство, которое бездействовало в алькове. Его множественные конечности умели выдавливать, лепить, резать и выбивать различные сложные формы, а из микрокузни внутри главной камеры можно было на атомном уровне призвать множество материалов. Им удалось открыть защелки, что удерживали механизм на стене, и от прикосновения он отошел в сторону, паря за счет суспензорного поля. Азурмен нежно толкнул его, и тот легко заскользил по воздуху.

На выходе Джайн Зар остановилась у оружейной стойки.

— Для производства нового вооружения потребуется время. — Она подняла меч, как бы разъясняя свои мысли. — И клинки те поначалу будут грубы по сравнению с тем, что здесь представлено.

— Поступай как знаешь, — произнес Азурмен, хотя Джайн Зар ожидала от него большего воодушевления.

Она нетерпеливо разделась и натянула на себя защитный рукав и кирасу. Девушка крепко затянула ремни и отцепила от стены метательный трискель. Наконец она взялась за дуэльную глефу, на длинном изогнутом кристаллическом лезвии которой засверкали огни оружейной.

Они вышли в коридор и, посмотрев на еще одну дощечку с картой, направились к ближайшей карусели, чтобы подняться на крышу. Однако только они двинулись в путь, как Азурмен резко обернулся, среагировав на что-то, чего Джайн Зар не видела или попросту не могла разглядеть.

— Что это было? — спросил Рука Азуриана.

Джайн Зар ничего не ответила. Она ощутила вокруг себя движение — словно слабый ветерок погладил ее по голой руке и щекам, — и тут полупрозрачные тени заскользили мимо нее. Девушке показалось, будто она видит фигуры в доспехах, выходящие из оружейной. Эльдары продолжили путь. Проходя по боковому коридору, который вел в покои целителя, Джайн Зар заметила две иллюзорные фигуры, тащившие третью между собой. Та оставляла следы призрачной крови, постепенно исчезавшей с пола, — но девушка готова была поклясться, что видела эльдаров.

— Что ты видишь?

Джайн Зар осознала, что остановилась в изумлении. Она никак не отреагировала на вопрос Азурмена, ибо ее внимание привлек не просто вид силуэтов, но звук. Рев толпы наверху, далекий и приглушенный, однако его ни с чем нельзя было спутать. Грохот топающих ног. Девушка хорошо знала, что зрители так реагировали на особо жестокое или утонченное убийство. Азурмен продолжал обращаться к ней, но она не слышала его слов. Кровь забурлила в ней в ответ на образы и звуки, что проносились в сознании. Полувоображаемая дрожь трибун отзывалась подергиванием в ее конечностях.

В обособленном закоулке ее разума таилось понимание того, что все это было нереально. Однако тело не слушалось. С глефой в руке девушка прошагала по коридору и поднялась по трапу, что вел к пескам.