Огни Юга - Даниэла Стил

— Я не могу это сделать, — хрипло произнесла Алекса, смахивая со щек слезы. Дело принимало серьезный оборот. — Луиза ему никогда не позволит, — спокойно сказала Алекса. — И у него не хватит смелости. Он вышвырнул нас из своей жизни десять лет назад. Он не захочет, чтобы она снова там появлялась.

— У тебя нет выбора, — твердо сказала мать. — У него тоже. На кон поставлена жизнь вашей дочери. Возможно, это дурацкая шутка, чтобы помучить тебя. Или чтобы заставить тебя отказаться вести это дело. Но ни ты, ни он не имеете права рисковать. Тебе необходимо увезти ее из Нью-Йорка. Она не сможет жить здесь в таком напряжении. Да и ты сойдешь с ума от тревоги за нее. Лично я хотела бы, чтобы ты отказалась от этого дела, но, откровенно говоря, думаю, отказываться уже поздно.

Она была права. Алекса с ума сойдет от беспокойства, если Саванна останется в городе. Ей вспомнились написанные в письме слова: «Попрощайся со своей мамочкой».

— Она сейчас все еще в Вермонте с Томом?

— Да. Он привезет ее завтра вечером.

— Скажи ему, чтобы не привозил ее, а взял к себе домой. А может быть, у него есть где-нибудь родственники на Юге, у которых она могла бы остановиться. Я знаю только одно: сюда ей не следует возвращаться. По крайней мере до окончания суда, когда, будем надеяться, все постепенно успокоится. Позвони Тому. У тебя нет другого выбора, Алекса.

— Проклятие! — пробормотала Апекса. Меньше всего на свете ей хотелось звонить ему. Не хотелось отсылать Саванну, тем более с ним. Но если мать права и с Саванной что-нибудь случится, она никогда не простит себе этого. — Сейчас слишком поздно ему звонить. К тому же я не хочу разговаривать, когда Саванна сидит рядом с ним.

— В таком случае позвони ему утром, но скажи, чтобы он не привозил ее домой, — сказала мать.

Алекса глубоко вздохнула. Высокую цену приходится платить за то, чтобы упрятать в тюрьму серийного убийцу. Но мать права — нельзя подвергать риску жизнь Саванны. Выбирая свою карьеру, Алекса знала, на что идет, и брала на себя всю ответственность за последствия. Она хотела упрятать в тюрьму Люка Квентина. Но еще больше хотела, чтобы Саванна была в безопасности.

— Я позвоню ему завтра, — печально и покорно согласилась она. Ей будет не хватать дочери, хотя она еще не знала, возьмет ли ее Том. Вполне возможно, что найдет уважительную причину для отказа. Все зависело от того, как на это посмотрит Луиза.

— Вот и хорошо. А сегодня позвони Джеку Джонсу. Попроси поставить копа у твоей квартиры.

— Со мной все в порядке, мама. У меня на дверях есть цепочка, и я никуда не собираюсь выходить, — сказала Алекса. Но, повесив трубку, она все-таки позвонила Джеку и все рассказала. Тот выслушал и согласился с ее матерью.

— Если он причастен к этим письмам, а я начинаю думать, что так оно и есть, то у него сейчас едва ли хватит смелости навредить, да и вряд ли он в состоянии заставить кого-нибудь напасть на Саванну. Этот бывший заключенный и социопат не связан с толпой. Никого другого его дело не касается. Возможно, он находится в контакте с кем-нибудь, кого знает через третье лицо, и таким способом заставляет вас нервничать, но не более того. Посетителей у него не было, но он мог связаться с кем-нибудь на воле. Возможно, он затеял какую-то игру, подсказанную больным воображением. Но впутывать в подобную игру вашу дочь — это уже слишком. Думаю, вам следует отослать ее отсюда, если есть куда, а я назначу для вашей охраны двух копов. Сожалею, Алекса, я понимаю, как вам все это тяжело.

Она кивнула, и по щекам снова покатились слезы. В Саванне заключался весь смысл ее жизни. Оставалось надеяться, что Джек прав и что если за этим стоит Квентин, то он просто пытается запугать ее, но если это не Квентин, то все равно страшно; она не имеет права рисковать. По словам Джека, через полчаса у дверей ее квартиры человек в гражданской одежде заступит на дежурство. В этом он тоже соглашался с ее матерью, хотя Алекса за себя не очень беспокоилась. Чтобы убить обвинителя, требовалась большая сила воли, а это не соответствовало характеру Квентина. Если бы он мог добраться до нее сам, то воздействовал бы на нее через Саванну. В этом Джек тоже, наверное, был прав. Тому, кто подбрасывал эти письма, возможно, недоставало решительности на открытое преступление. Но всякое бывает. Они обе с ума сошли бы от тревоги, думая об этом день и ночь. Саванне будет лучше побыть где-нибудь в другом месте, хотя, насколько знала Алекса, ей это не понравится. Не захочется покидать друзей, мать и школу, тем более в последние несколько месяцев выпускного года. Это было просто несправедливо.

Алекса заснула уже за полночь. Проснулась она отдохнувшая и в семь часов утра позвонила Тому. Как всегда по утрам, он ответил баском и на вопросы, где Саванна, ответил, что она в соседней комнате. Через полчаса они должны были вместе позавтракать, пройтись на лыжах, а после обеда вернуться в город. Он сказал, что привезет ее в семь часов. В Чарлстон он возвращался девятичасовым рейсом.

— Поэтому я и звоню, — сказала Алекса. — Ты не можешь привезти ее домой. — Она рассказала ему о том, что случилось, и он сильно встревожился. Она попыталась успокоить Тома, но ситуация сложилась непростая и ее дальнейшее развитие было трудно предугадать.

— А как же ты, Лекси? С тобой все будет в порядке? — спросил он. Он не называл ее так с тех пор, как она уехала, даже в посланиях по электронной почте.

— Я просто хочу посадить этого сукина сына за решетку. Мой долг перед семьями убитых заключается в том, чтобы посадить его в тюрьму на последующую сотню лет. Но я не должна ради них рисковать своим ребенком.

— Разумеется, нет, — согласился он. — Ты действительно не хочешь отказаться от ведения этого дела?

— Со мной будет все в порядке. Скоро все закончится. Суд назначен на май. До тех пор ей придется побыть с тобой.

Она сказала это безжизненным, несчастным голосом.

— Я понимаю. Если ради ее безопасности потребуется задержаться дольше, то и это пусть тебя не волнует. — Они разговаривали впервые за десять лет, но он проявил большую человечность, чем ожидала Алекса, и, судя по голосу, тревожился за обеих.

— Ты действительно сможешь это сделать? — спросила она. Ей не хотелось говорить о Луизе, но оба понимали, что она имеет в виду.

— Я все улажу, — заверил Том. — Как мне поступить с Саванной? Ты сама скажешь или лучше мне? Думаю, ей будет легче воспринять это при разговоре с глазу на глаз, чем по телефону. — Алексе не хотелось признавать его правоту. — А потом, я думаю, мы сразу отправимся домой. Я должен был лететь девятичасовым рейсом, но самолет прибывает туда почти в полночь. Лучше уж мы отправимся домой утром и улетим в Чарлстон более ранним рейсом, — сказал Том. Если он появится в час ночи с дочерью, это еще больше осложнит ситуацию с Луизой. Уж лучше прилететь домой пораньше и устроить Саванну. Это был огромный дом, где в свое время они жили с Алексой, а еще раньше с Луизой, когда поженились в первый раз. Там было несколько комнат для гостей, в одной из которых он мог бы поселить Саванну. Алексе стало не по себе, когда она подумала об этом. Она не хотела, чтобы Саванна находилась там, но и в нью-йоркскую квартиру дочери сейчас возвращаться нельзя. Этот вариант самое лучшее из всего, что они могли сделать.