Матрос Специального Назначения - Андрей Загорцев

— О! а на шо вы деньги собираете? — поинтересовался земляк, — требуе кто из старшаков штоле?

Я чуть помялся, но, земляк он и есть земляк, и пришлось рассказать о подпольном видеосалоне и о том, что „комсомолец“ предпринимает попытки обнаружить „притон“.

— Тюю! удивил, — разочарованно протянул Маслов. Баталеры только покровительственно хмыкнули.

— Ты шо, думал про это нихто не знает? Ваш замполит сам видики крутит в хороде. Он хозяина видеомахнитофона ищет, штобы кассетами меняться, ему наши в радиомастерской разводку на два тиливизера делали. Ты вспомни — у нас в подвале, с другой стороны клуба, тож салон был, там же комсомольцы тож всем рулили. Нашёл чем удивить.

Михель спросил, сколько нам не хватает и предложил занять нам пятьдесят копеек с отдачей долга через неделю.

— Эээ, земеля, не вздумай у энтого евреюги хоть копейки взять! в долги по уши загонит, а то я ево породу не знаю, — предостерёг меня главстаршина, — на тебе рубель! на берег сойдешь, дома — мне бутылкой отдашь.

— Это я-то еврей! — возмутился Михель, — рубль даёт, а бутылку в отдачу требует!! да она сейчас на гражданке не меньше десятки с рук стоит, а в магазинах хрен укупишься.

— Да это наше земляческое дело, — заржал Маслов, — правда, кум?

Пришлось уверить всех, что это действительно только наше дело и я обязательно отдам бутылку главстаршине. Вскоре старшина ушёл, оставив нам картонку с припасами, пообещав мне „дрючить по-свойски“, если буду забивать на службу. Так оно и оказалось.

Фамильярности и панибратства в служебное время главстаршина не допускал. Как-то даже „продраил с песочком“ за не вовремя отданную честь и неопрятный внешний вид. Иногда даже интересовался у нашего каплейта моими успехами в боевой и политической подготовке, и, если ему что-то не нравилось, мог отловить меня на каком-нибудь построении и „вдуть в баллоны“. По пустякам я старался к нему не бегать и обращался довольно редко. Все возникающие вопросы мы в группе старались решать своими силами.

В неслужебное время Маслов, завидев меня, орал во всю глотку:

— Здаров ночевали кум! что там в вашем кутке слышно!..

Михель, как мне пояснил Федосов, договаривался с Масловым по поводу установки в ротной баталере телефона. Оказывается и в нашей, и в ротной баталере, также, как и в кубриках, имелась телефонная проводка и розетки, и даже на коммутаторе разведпункта имелись какие-то номера и „пары“. Тут же нам захотелось тоже заиметь у себя в баталерке телефон, хотя нам и было пока абсолютно некому звонить. После тщательного осмотра бортов баталерки, мы нашли у закрытого шкафа возле самой палубы телефонный разъём. Осталось только с кем-то договориться из связистов, чтобы проверили работу розетки и достать телефон. „Тапик“, как мне пояснил, считающий себя более продвинутым в военных делах, старшина второй статьи Саня Федосов. Это такой военный телефон с ручкой, которую надо крутить, а потом говорить в трубку и тебя соединят с кем надо. А если знаешь какую-то схему связи, то через „Абажур“ (узел связи флота) можно дозвонится куда угодно. Среди матросов ходят байки, что некоторые „шарёные“ связисты чуть ли не каждый день звонят домой и подружкам, у которых есть телефоны. Я тут же поумерил пыл Федосова и рассказал, что „тапик“ — это ТА-57, и у меня дома валялся такой в ящике с игрушками. Позже, на следующий день, по подсказке Маслова мы подкараулили загадочного „линейщика“ — старослужащего матроса с брезентовой сумкой через плечо, — наверно единственного на разведпункте, ходившего в очках. „Линейщик“ выслушал нас с нескрываемым удивлением — это же надо, два молодых карася осмелились к нему подойти с какими-то предложениями. Однако презрение его было чисто напускное. Матрос был выходцем из Ленинграда, отчисленным курсантом какого-то военно-морского училища, и, как оказалось, коренным питерским интеллигентом. Выслушав нас, он соблагоизволил в обеденный перерыв посетить баталерку. Достал из сумки телефонную трубку с диском, повтыкал какие-то проводочки в розетку, похмыкал, переговорил с кем-то на коммутаторе и объявил, что у нас когда-то стоял „наборник“, пару он подключит и с нас — за установку, подключение и за то, что про этот номер не будет знать никто, а начальник связи ни когда не догадается, — возьмёт всего десятку. А телефонный аппарат мы будем должны найти сами.

Перспектива установить аппарат была в далёком будущем, а найти десять рублей и „наборник“ — так вообще нереально. Но у нас с Федосом было два рубля и в субботу ждал „Кровавый спорт“.

В ленинской каюте обеспеченцев вечером народу было не протолкнуться. Нам с Саней пришлось даже сидеть на палубе. Примостившись у ног кока Мотыля, мы с нетерпением ерзали, ожидая начала сеанса. Мичман, владелец подпольного „салона“, в своём развитии не стоял на месте. Перед показом фильмов нам прокрутили три клипа с Сандрой, Си Си Кетч и Сабриной. При появлении последней матросы радостно взвыли „ууууу! вот это буферааа!!“ А потом начался фильм и переводчик гнусавым голосом произнёс „Кровавый спорт!“… в ролях…»

После первого фильма меня аж колотило от возбуждения, хотелось немедленно попробовать пару виденных на экране ударов и связок.

— Второй фильм на выбор, — объявил матрос — помощник мичмана, — есть «Входит Дракон», есть «Коммандо». Выбираем!

Так как «Коммандо» я уже смотрел, я начал голосовать за «Дракона», хотя и видел этот фильм на гражданке. Но посмотреть на то, как Брюс Ли работает ногами, всегда не против.

— Слышь, «Команда» — это про чо? — ерзал рядом Саня.

— «Коммандо»? да ерундовый, давай за Брюса Ли голосовать!

— А кто там снимается? — не отставал Федос.

— Да этот, который в «Киборге-убийце» здоровый такой.

— Аааа… Шварцнегер! — обрадовался Федос, и тут же предал мои интересы, проголосовав за «Коммандо».

Вечером в спорткубрике Федос таскал штангу и уверял, что к сходу на берег он накачается так же, как актёр.

— Буду тебя за ногу вверх тормашками держать, ты дёргаться будешь, а я такой, типа, я тебя отпускаю!

— Да ладно, лучше смотри — как я придумал, — скакал я возле груши, — лоу-кик в бедро со всей дури, а потом он чуть подседает, а я ему с правой в челюсть — хлобысть! а потом сразу локтём в ухо и с левой ноги — пыром в грудак! Класс!!

— Да ну, прикинь, я такой вкачанный, тоже с РПК-Сом, с бедра такой поливаю! Эх, жилетку видел у него с карманами — у него там магазинов куча и гранаты сразу за кольцо цепляются. Почему у нас таких нет? я такую же хочу себе сделать.

— Да неее… смотри как у меня получается — рраз, два-три и с левой — фуяк! Наверно, если быстро все отработать, вообще можно надолго вырубить. Саня, хватить штангу таскать! Встань, дай я попробую связку.

— Ну тебя нахрен — ноги отсушишь! до понедельника болеть будут, а потом Поп нас на ТСП ухайдокает. Ну тебя, нафик. Вон «Киева» с турника сдерни.

— Разогнались, — отозвался «Киев», — он мне щас своими граблями ногу сломает! грушу лучше колоти.

— Ну, пацаны, ну я не буду бить! мне связку попробовать, — канючил я.

Наконец, «Киев» поддался на мои уговоры и, спрыгнув с турника, встал в стойку. Попробовал сначала в медленном темпе, обозначая удары, потом побыстрее. Блин, вот бы в полную попробовать! Спарринг-напарник заинтересовался связкой и начал тоже отрабатывать её на мне. Потом мы прорабатывали её вместе на счёт: медленно, потом быстро и под конец — в сумасшедшем темпе. На всю связку уходило буквально полторы секунды.

— А красиво, когда вы синхронно делаете, — заметил из-под штанги Федос, — рукава на робе еще так хлопают, как на кимоно. Давайте, я тоже попробую.

Начали отрабатывать уже втроём. А потом еще стали тренироваться с поворотами. В кубрик, привлечённый хлопаньем, заглянул Зелёный.

— О, нифига себе! я думаю, что тут хлопает. Молодцы, красиво получается. Типо танцуете, только без музыки.

Я хлопнул себя по лбу.

— Саня, а действительно, чего мы как плуги деревенские. Давай магнитофон притащим и врубим чего-нибудь? все равно сейчас — личное время. Да и суббота — полпункта в увольнении, дежурный думаю не заглянет.

Сашка убежал в баталерку, приволок магнитофон и несколько кассет.

— Чего поставить? есть вот Сергей Минаев, «Бригада Эс» и «Ария», сборник.

Остановились на старой доброй «Арии». Под музыку занималось намного энергичнее и веселее. Вскоре на звуки музыки подтянулись матросы с других групп, не ушедшие в увольнение. Все давали советы, некоторые просто смотрели, а кто-то просто тряс бритой башкой и подпевал, имитируя игру на гитаре.

В азарте, отрабатывая уже несколько связок, придуманные тут же на ходу, мы и не заметили, что галдёж в спорткубрике прекратился. Все, кроме нашей тройки, старающейся синхронно и под музыку наносить удары невидимому сопернику, услышали команду — крик предостережение вахтенного. В спорткубрике тут же все снаряды оказались занятыми, только мы не останавливали движение и колотили воздух. Развернувшись лицом к входу, стоявший крайним, Федос, тутже кинулся к магнитофону и, нажав кнопку, остановил музыку и застыл по стойке смирно.