Стимпанк - Пол Филиппо

Теперь же, быть может, этот черный час настал. Как ни ненавистно ему было в этом признаваться, он столкнулся с областью, для которой как будто не обладал решительно никакими талантами.

И этой областью был сыск.

Он был совершенно убежден, что как только приложит свой мощный ум к проблеме исчезнувшего фетиша, так сразу сможет привести Цезаря к дьявольскому готтентотскому колдуну Т'гузери. В конце концов, разве сыск не бледное подобие науки? И там, и там вам предлагается набор разнородных и на первый взгляд не связанных между собой фактов, для которых требуется вывести всеобъемлюшее объяснение, а оно позволит предсказать или экстраполировать поведение объекта, будь то человек или атом. Нет сомнений, естествоиспытатель, прочитавший по бороздкам на скалах в долине Роны движение древних ледников, сумеет пойти по следам, которые оставит примитивная чернокожая обезьяна.

Тем не менее этого не случилось.

Прежде чем раскинуть сети подальше, Агассис указал, что сначала им следует исключить город как возможное убежище Т'гузери. Натуралист считал, что город как Ось Государства не может не привлечь колдуна, пусть это и не Космогонический Локус, где он в конце концов совершит свои некромантские ритуалы.

И потому два дня натуралист и Цезарь прочесывали извилистые, точно коровьи тропы, улицы Бостона. В этих поисках их сопровождала безмолвная, но пытливая и любознательная Дотти, чьи чернильно-обезьяньи черты поразительно контрастировали с западным нарядом и привлекали взгляды и свист пешеходов низших сословий.

Трио навело справки в различных слоях общества, выискивая любые сведения о полуголом бушмене, носящем при себе замаринованную деталь женской анатомии.

Сперва они попытали счастья у знакомых Агассису матросов в порту, рассудив, что из Парижа Т'гузери должен был приплыть на корабле, торговом или ином. На всякий случай они заглянули даже на верфи Маккея неподалеку от дома Агассиса в Восточном Бостоне, где Дональд Маккей строил свои великолепные клипера, такие как «Летучее Облако» и «Повелитель морей», доминирующие в торговле между Калифорнией и Китаем. Но к кому бы они ни обращались, никто бушмена не видел.

Переехав на пароме из Восточного Бостона на Шомат, они сошли на Длинном причале с его замечательным кирпичным пакгаузом в две тысячи футов длиной и высотой в четыре этажа. Но даже там, где сохли рыбачьи сети и были пришвартованы десятки шхун, барков и шлюпов, среди которых гордо, точно павлины (Pavo cristatus) среди кур (Gallus gallus), покачивалась одинокая яхта из Ньюпорта, ничего не узнали.

Вынужденные предположить, что коварный чародей сошел на берег где-то в другом месте на Восточном побережье, они обошли все железнодорожные и почтовые станции, расспрашивая носильщиков и кассиров, торговцев и бездомных бездельников. Они обошли улочки и закоулки от Косевей-стрит до Провиденс и Ворчестерского вокзала в Южной гавани. Тщетно.

– Что, если Т'гузери приехал по суше на судне, которое тянут лошади?

– На барже по каналу? Давайте проверим.

Но ни один из потных мужланов, ведущих лошадей, которые тянут плоскодонные семидесятифутовые баржи по Мидлсексскому каналу от реки Мерримак до Бостонской гавани, ничего не мог сказать о колдуне.

Три сыщика обследовали деревянные бараки Соуф-энда, набитые эмигрантами, – безрезультатно. Предположив, что Т'гузери, быть может, воспользовался своим малым ростом и выдает себя за ребенка, они посетили Городской приют для бездомных мальчиков и многие бесплатные школы. Среди учеников не было ни одного готтентота.

Они справились во всех тридцати «благотворительных, попечительных и милосердных обществах» города, но безуспешно.

Отчаявшись, они посетили бостонскую больницу для умалишенных в Сити-пойнт, исходя из того, что, может быть, Т'гузери поймали и заключили туда. Хохот ее обитателей болезненно напомнил Агассису об ожидавшем его по вине Дезора в Бедлам-колледже фиаско. К сожалению, ни один из сумасшедших бушменом не был.

И тут они зашли в тупик.

– Мои рассуждения были безукоризненны. Я был абсолютно уверен, что негодяй затаится в городе, где его присутствие скорее всего останется незамеченным…

– Ах, мне бы шледовало пойти к кому-то, у кого ешть опыт в подобныхделах. Скажем, к писателю Эдгару По. Тот, кто способен создать першонажа, подобного Огюсту Дюпену, сумел бы решить такую проштую загадку.

– Не смешите меня! Этот журналистишка всего лишь пьяный мечтатель, взять только его болтовню о полой Земле и тому подобном. А его мораль омерзительна. Да его едва не вывезли из города, вываляв в дегте и перьях.

– И тем не менее…

Агассису осталось только использовать сеть своих корреспондентов, мужчин и женщин, любителей и профессионалов, кто, послушав его лекции, по зову сердца завербовался в великую и славную Армию Науки. От них ему ежедневно приходили посылки со всевозможными природными диковинами, и эти посылки, иногда осклизлые и вонючие, иногда еще жужжащие, квакающие или шипящие, были источником многих тревог для Джейн, на которую была возложена обязанность принимать почту.

Под конец второго бесплодного дня Агассис написал одно и то же письмо каждому своему корреспонденту: 

Уважаемый друг натурфилософии!

Ваш смиренный профессор просит быть настороже, ибо вам может представиться случай увидеть поистине гага avis [51]! Мне сообщили, что в этих местах видели живых африканских туземцев вида готтентот, возможно, унесенных ветрами во время естественной океанской миграции и заброшенных на наши северные берега. Я вдвое увеличу обычную премию, если вы будете так любезны и пришлете мне достоверные сведения об этих экземплярах. Разумеется, если вам посчастливится поймать их, тем лучше, и вы можете рассчитывать на оплатувсех расходов по их скорейшей перевозке, а также возмещение за любой корм, который они могут потребить.

Ваш в таксономическом единстве,

В дверь кабинета неуклюже постучали. Это, вероятно, Джейн с вечерней почтой. Возможно, уже есть ответ от одного-двух корреспондентов, живущих поближе…

– Войдите.

Кто-то завозился с ручкой, потом дверь от пинка распахнулась и с грохотом ударилась о стену.

Вошла Джейн, шатаясь под тяжестью посылок, которые несла на вытянутых руках и которых было так много, что они совершенно ее скрыли. Она сделала несколько нетвердых шагов к бюро, но на полпути с пронзительным визгом уронила свой груз.

– Меня кто-то укусил!

Рухнув на диван, /Джейн разрыдалась. Поспешно закрыв дверь, Агассис сел с ней рядом.

– Ну же, ну же, милая, где болит? Покажите папе Агассу.

Джейн расстегнула высокий воротник блузы, потом еще несколько пуговиц намного ниже ключицы.

– Вот. Поглядите, до чего покраснело!

– Кожа не повреждена, Джейн. Наверное, это был просто острый угол коробки. Вы вообще слишком впечатлительны, моя дорогая. Дайте, я поцелую, и все заживет…

Только Агассис склонил голову на пышную грудь Джейн, как дверь без предупреждения открылась. Агассис вскочил, а Джейн начала поспешно застегивать блузку.

Это был Дезор. Маслено осклабясь, немец попытался подкрутить кончик ничтожного уса. Преуспел он лишь в том, что вырвал несколько слабо держащихся волосков, которыми ему никак не следовало бы разбрасываться.

Усилием воли Агассис подавил ярость. Не пристало придавать этому вторжению чрезмерное значение.

– Эдвард, я предпочел бы, чтобы в будущем вы стучались. Что, если бы я был занят чем-то личным?

– Я думал, так оно и есть.

– Ничего подобного! Джейн просто принесла почту и решила дать отдых ногам. Так что занимает ваши мысли, если они у вас вообще есть?

– Прибыл мой кузен Мориц и хочет вам представиться.

– Прибыл? Всего три дня назад вы мне сказали, что он отплыл. Что, произошла великая перемена, о которой мне – как это ни маловероятно – ничего не известно?

– Мне не хотелось, чтобы вы излишне тревожились за него, и поэтому я откладывал, не рассказывая вам, почти до самого его приезда.

– Хрм! Полагаю, вы желали поставить меня насколько возможно перед fait accompli [52]. Хорошо, скажите Морицу, что с разговором о приеме на место придется подождать до тех пор, пока у меня будет больше времени. А тем временем подыщите ему занятие, пусть отрабатывает свое содержание. Учитывая его квалификацию, вероятно, чистка конюшни подойдет ему больше всего.

– Вздор. Мориц – джентльмен. Я посажу его насаживать бабочек на булавки.

Прежде чем Агассис успел отменить это решение, Дезор исчез.

Агассис же бочком подобрался к Джейн, которая, встав с дивана, уже собралась уходить. Он потерся носом о ее волосы.

– Его слова о насаживании мне кое о чем напомнили…

– Господи помилуй! – хихикнула Джейн. – Не вгоняйте меня в краску, сэр! Подождите хотя бы до ночи…