Чудовищ нет - Юрий Бурносов

– Кончайте орать, а то щас высажу всех и в депо поеду!

Бабка возилась в сарайчике, брякала там железками, и я до нее еле докричался. Наконец она выбралась наружу и сказала, поправляя платок, как ни в чем не бывало:

– А полка обвалилась. На которой гвозди, молотки, серп там ишо лежал, инструмент всякий. Поменял бы доску, оно б не обвалилось, а так мне, старой, пришлось чинить.

– Починила? – спросил я с сомнением.

– Да уж не как ты.

Бабка в самом деле как-то подвязала полку алюминиевой проволокой, но там все прогнило, как и в недавнем случае с антресолями. Я взял старый угольный утюг, весь ржавый, другой рукой подцепил не менее ржавый серп с рукояткой, обмотанной тряпьем, и вылез из сарая.

– Ба, зачем тебе этот металлолом?

– А вам бы все повыкидать, – с готовностью возмутилась бабка. – Вам бы все в мусорку закинуть, что годами наживалось.

– Ба, ты как в кино. Кинокамеры две, куртки кожаные две…

– А нявли не так? Выкинуть это быстро, а потом где взять, как нужда будет?

– Ну серп-то тебе зачем?

– А жать, – победно заявила бабка. – Жнуть им, серпом.

– А утюг?!

– А утюгом – гладить. Вот не станет свету, я и буду им гладить.

– Он же ржавый, – сделал я последнюю попытку.

– А я вычищу. Батька уехал?

– Уехал.

– Ездиет все… Вон сидят другие дома и денег не меньше того получают. А кто и больше.

Некоторое время я просто отдыхал на лавке, ожидая, что бабка велит делать, а она ходила вокруг сарайчика и что-то бормотала себе под нос. Потом ей все-таки прискучило это занятие, и бабка нарочито равнодушным тоном поведала:

– Приходил волосатый-то.

– Чего?! – не понял я.

– Волосатый приходил, чего-чего. Твоей подруги батька. Тебя спрашивал.

– А что сразу не сказала?

– А забыла, – победно заявила бабка. Мое неучастие в починке полки и расточительность в отношении серпа и утюга были наказаны, поэтому она уже более мирно добавила: – Просил зайтить, если явисься. Он дома, вон машина стоить.

Ослепительная «Волга» в самом деле стояла у крыльца.

– Пойду зайду, – сказал я.

– Долго не ходи, – велела бабка. – Блины испеку.

Дверь мне открыл Стефан. Он приветливо поздоровался со мной за руку и пригласил входить.

– Я тут по хозяйству малость, – извинился он, – потому идем вон в сарайчик!

В сарайчике Стефан возился с полуразобранным двигателем, вокруг которого были разложены инструменты. Сильно воняло керосином.

– Хочу вот на свой аппарат поставить, – сказал он, щелкая по корпусу двигателя ногтем. – Сейчас таких не делают, тех времен еще мотор – у одного отставного генерала в гараже валялся, он по случаю купил сто лет назад, да не воспользовался. Переберу, будет у меня аутентичный автомобиль. Сейчас-то неродной двигатель стоит…

– А вы чего меня искали-то? – спросил я. Наверное, не очень вежливо, но надо же было напомнить, что я не мотор пришел смотреть.

– Послушай, – сказал Стефан. – Мне тут Лариса рассказала про кладбище. Про… про призрака, которого отец твоего приятеля нарисовал.

– А что такое? – спросил я. Снова, наверное, не слишком вежливо, но Стефан не обратил внимания.

– Понимаешь, я занимаюсь исследованием паранормальных явлений. Хобби. Как Малдер и Скалли в «Секретных материалах», только у них там кино и спецэффекты, а я по-настоящему. Не подумай, что дядя чокнулся, я серьезно.

– Да ничего я такого не думаю! Ну и как? Нашли что-нибудь?

– Вот собираю факты и слухи, записываю, – сказал Стефан, хотя вопрос мой был довольно скептический. – На кладбище ваше схожу как-нибудь, составишь компанию?

Далось им это кладбище! Сначала Лорка, теперь батон ее…

– Сходим, конечно. Только скажите заранее, когда именно, чтобы я с бабулей уладил разные домашние дела, – сказал я.

Стефан кивнул:

– Спасибо. А вообще у вас тут спокойно?

– В каком смысле?

– Город у вас довольно старинный, сейчас часто пишут о разных таинственных местах, преданиях, древних проклятиях…

– А вы газету «Ведомости» покупайте. Они про все пишут, что читателям надо. А читателям как раз и надо всякую ерунду – про покойников, про проклятия. Вон милиционеров убили, слыхали?

– Каких милиционеров? – спросил Стефан.

– Троих. Голову одному оторвали, оружие все забрали… Хоронить будут завтра, говорят.

– Так… – Стефан посерьезнел. – Неприятная история. Голову оторвали, говоришь?

– Оторвали. А другому – руку.

– Руку… Ч-черт… Хорошо, Леша, давай договоримся на субботу. У тебя в школе суббота свободный день?

– Конечно. Да я, если надо, сбегу.

– Сбегать не надо… Хорошо. Вот мой мобильный телефон, запиши. – Он продиктовал номер, я накарябал его обломком карандаша на кусочке оберточной бумаги, лежавшей на верстаке. – У тебя мобильник есть?

– Есть, только я им не пользуюсь.

Мобильник у меня был, батя подарил на двадцать третье февраля. Простенький «Сименс»; сказал, что для связи. Я походил с ним малость, а потом перестал: как привязанный, всегда под контролем… И болтаешь как маньяк по поводу и без повода, типа: «Ты где?» – «А ты?» – «Да вот иду». – «А куда?» – «Да гуляю». – «Ну ладно, звони, если что». Батя сначала обиделся, а потом я его попросил, чтобы он посчитал, сколько раз он по своему мобильнику за день будет по делу разговаривать, а сколько – без дела и сколько раз ему позвонят, когда это окажется совсем некстати. Батя посчитал, опечалился и обижаться перестал. Теперь, смотрю, сам иногда забывает мобилу дома. Специально, по-моему.

– Ну, звони сам, откуда тебе удобно… – сказал Стефан. – Утром, часов в десять.

– В десять я спать буду.

– Ну, как проснешься. Я сам рано встаю, но найду чем заняться. Спасибо, что зашел.

– Что вы, не за что.

2

После школы я попрощался со Стасиком и Лоркой и поехал домой. Про револьвер я так никому и не рассказал, не решился. Тщательно его вычистил, протер и смазал заново патроны (специально в «Щит» сходил, слава богу, масло у них без документов продают), а потом засунул «трэнтер» под ремень джинсов, сверху выпростал футболку и поехал производить учебные стрельбы.

Я планировал сесть на любую электричку в сторону Страховичей и выйти на платформе 105-й километр. Когда-то мы с батей туда ездили за грибами, и я хорошо знал местность: маленькая заброшенная деревенька, кругом леса и поля, в любом овраге можно пострелять в свое удовольствие. Грибники туда ездят редко – плохое место, скудное, это только мы с батей могли туда попереться. Ничего, кстати, не нашли, как и следовало ожидать.