Женская магия или Вызов для попаданки - Антонина Циль

— Ты с ума сошел? — сдавленно возмутилась она. — Брысь на место!

Ключик со свистом исчез в полумраке третьего этажа. Лиза с облегчением выдохнула.

… Она обнаружила преследователя, когда проходила мимо кабинета дяди. Конечно, можно было бы попасть в свою спальню другим путем, но запертая дверь не давала ей покоя.

— Опять ты здесь? — прошептала она, когда ключик завис у замочной скважины, у самого ее носа Лизы. Она явственно ощутила «любопытство» артефакта. — Если нас тут застукают…

Ключик с сомнением звякнул в ответ. И в коридоре, и за дверью царили тишина и темнота.

— Жаль, что ты не от кабинета, ты слишком тонкий, — пробормотала Лиза. — Интересно, где та дверь, которую ты открываешь? Почему я тебя так странно чувствую? Другие артефакты показывают мне «картинки», а ты сам… будто живой.

Вместо ответа ключик подплыл к замочной скважине. Он влетел в нее, завис и… на секунду засветился. Раздался щелчок. Дверь в кабинет с легким скрипом приоткрылась.

— Ого, — прошептала Лиза. — И сколько же замков ты можешь открыть?

Ключик с готовностью рванул к следующей по коридору двери, и Елизавета отчаянно замахала, призывая его назад. К счастью, артефакт оказался «хорошим мальчиком» – послушно вернулся. Лиза прислушалась и огляделась. В доме по-прежнему было тихо.

Лизе и своей любознательности хватало, а тут еще засвербел-зачесался хорошенький, но крайне любопытный носик Элизабет. Она прошмыгнула в кабинет и прикрыла за собой дверь. Не успела она вымолвить и слово, как влетевший вслед за ней ключик запер кабинет на замок.

Кабинет мейста Эреера освещался не газом, а более безопасными (но дорогими) магическими светильниками. На Лизу они не среагировали, и она облегченно выдохнула. Ей вполне хватало сияния луны, лившегося внутрь через незашторенные окна. Часть кабинета эркером выходила в сад, и света было предостаточно.

Лиза прошлась вдоль книжных полок. Манускрипты, как совсем ветхие, так и в хорошем состоянии. Крошечные миниатюры в специальных кожаных футлярах и огромные фолианты. Как узнать, не прячется ли среди них родовой гримуар?

Инара упоминала, что ее дед разделил библиотеку следующим образом: Тедэру (любознательному младшему брату, склонявшемуся к исследовательской деятельности), достались почти все гримуары и магические энциклопедии, а Эйтарену, с ранних лет проявлявшему способности к торговле, – атласы и карты.

Возможно, в зрелом возрасте старший Эреер изменил пристрастия и наполнил свою коллекцию книгами по магии. Или просто позаимствовал их у младшего брата после его смерти, ведь даже дочери Тедэра не знали точно, сколько томов хранится в библиотеке отца. А может быть, произошло и то, и другое, ведь не зря же мейст Эйтарен допускал племянниц в свой кабинет. В любом случае, Лиза не смогла бы изучить все полки, если бы даже знала, какие из книг – ворованные.

— Гримуар, — тихо позвала Лиза, применив магическое движение, которому ее научил Фретти.

На полках не шевельнулся ни один том.

— Дневник Тедэра Эреера, — проговорила она.

Тоже ничего.

Лиза вздохнула. С кулоном ей повезло больше. Но она хорошо помнила свое украшение, а книги знала только по рисункам Инары. Или же их в кабинете не было. Дядя мог хранить ценные вещи в банковской ячейке.

Неожиданная идея пришла Лизе в голову.

— Луковицы, — позвала она, тщательно нарисовав в своем воображении корневища магического шафрана. Их-то она помнила прекрасно, так как помогала Инаре с высадкой.

Тук-тук. Тук-тук-тук. Звук доносился из левого угла кабинета. Там стоял внушительных размеров сейф. Что-то постукивало внутри него, словно просилось наружу.

Лиза прервала заклинание, звук прекратился. Что ж, она поймала дядю Эйтарена на воровстве: у него в сейфе находилось незаконно изъятое, говоря юридическим языком, имущество младших Эрееров. Это не могли быть иные луковицы – отец Лиззи вывел особый сорт, отличавшийся от других цветом, формой и качествами. Такими их и представляла Лиза во время «вызова».

Елизавета пребывала в нерешительности. Объявить дядю вором? Вызвать констебля? Что-то подсказывало Лизе, что с таким человеком, как Эйтарен Эреер, подобный фокус не удастся. Будет только хуже. Полиция наверняка прикормлена. Местное общество мейста Эреера глубоко уважает. А Лиза… Всплывут слухи о ее «самоубийстве», дядя наверняка ими воспользуется. И что потом? Бедняжка племянница загремит в местный «Бедлам», чтобы «подлечить нервы»?

Лиза подошла к сейфу. Массивный металлический ящик закрывался на какой-то странный замок, явно магический, с углублениями вместо диска-циферблата или ключа.

Возле сейфа тут же замельтешил ключик. Артефакт начал разгораться. Каждая нить золотой проволоки принялась испускать свет.

— Ты и его вскрыть можешь? — испугалась Лиза. — Нет-нет! Выключись! Погасни! Я не медвежатник, а ты не моя отмычка. Мы не на дело вышли, а на проверку. Сейчас я иду спать, а ты – домой, в свой ящик. Отопри дверь.

Но было поздно: у самой двери раздались шаги. В замке заскрипел ключ, уже настоящий. Раздалось негромко покашливание. Хозяину дома что-то понадобилось в его кабинете далеко за полночь.

Глава 9

Лиза метнулась к окну. Шторы. Другое укрытие в голову не приходило. Елизавета задвинула тяжелую портьеру, стараясь не думать, что будет, если дядя Эйтарен захочет насладиться лунным пейзажем.

Но мейст Эреер зажег светильники и принялся расхаживать из угла в угол. Часы внизу пробили два ночи, и дядя Эйтарен сел в кресло, развернувшись к двери. Он явно кого-то ждал и нервничал, постукивая по полу каблуком домашней туфли.

Лиза стояла за шторой ни жива ни мертва. К счастью, сообразительный артефакт тихо лег ей на шею. Елизавета спрятала ключик в корсаж.

В комнату вошел Эйдэн. У него был уставший вид. Низ и бока его элегантных брюк покрывала пыль, свидетельствующая о том, что кузен только что прибыл.

Эйд кивнул отцу. Вслед за ним в кабинет вплыла Онэй. Девушка выглядела странно: она шла, будто во сне, низко наклонив голову.

— Тебя никто не видел? — нетерпеливо спросил господин Эреер. И тут же разглядел позднюю гостью за спиной сына. — Черт! Что она здесь делает?! Ты сошел с ума?!

— Посмотри на нее внимательнее, — Эйд ничуть не смутился и одарил отца белоснежной улыбкой. — Ну же!

Мейст Эреер подался вперед. На его лице появилось непонятное выражение – одновременно торжества и тревоги.