После рассвета будет закат - Виктория Цветаева

свете… Теперь наша дружба трещит по швам. Хорошо, что впереди неделя каникул, хоть какая-то передышка нам всем. Как смотреть завтра Ларисе в глаза я не знала. Мне было так паршиво на душе от всего, что хоть на стены лезь. Я сидела и тупо покачивалась взад-вперёд, как маятник, и не могла никак успокоиться. Кто виноват в том, что случилось, я не знала, но понимала одно, что очень виновата перед подругой. Невольно, не специально, но я стала камнем раздора между этой парой. Она меня ненавидит и правильно делает, я это заслужила. Стояла молча и позволяла делать с собой все эти непотребные вещи. Дура! Надо было кричать, ударить его, вырываться… Оля, да что с тобой случилось! Мне хотелось выть от досады… Я просто уверена, если бы этого не произошло, и он не попробовал меня там в туалетной комнате, то успокоился и отстал, но я....не устояла перед ним. Млела, таяла, стонала....Шлюха! Как же я себя ненавидела сейчас и презирал за свою слабость… Предательница! Я предала себя и свою подругу, как я могла?

Сколько так просидела, упрекая себя во всём случившемся, я не знаю, но когда я пошла спать меня трясло от холода, так заледенели мои конечности. Наладится, сказала мне Женя, но внутреннее чутьё мне подсказывало, что всё не только не наладится, а станет ещё хуже и безысходнее. И я была в полной растерянности, как предотвратить этот надвигающийся на нас шторм….

Глава 11. Оля.

Все спали, а я не могла долго уснуть, после разговора с Женей, да и как тут уснёшь, когда не знаешь, что дальше ждать. Лариса такая непредсказуемая в своих поступках и у неё так резко меняется настроение, как погода в мае, что она сама за ним не успевает.

Чтобы узнать человека, иногда и жизни не хватит. Замечали когда-нибудь, что человек сначала один, пока с ним не поживёшь или не пройдешь какие-то жизненные испытания, а после его как подменили, и ты замечаешь, что и мыслите вы по разному, и интересы ваши совсем не совпадают, и ценности в жизни совершенно противоположные. Обидно? Если честно лично для меня очень. Даже я бы сказала больно, если учесть, что и друзей-то у меня сильно никогда не было, впервые так близко сблизилось с человеком. И дело даже не в Рустаме, а в нас самих… Мы с ней совершенно разные… В дружбе, как в любви, нужно смотреть в одном направлении, если этого не происходит, то и будущего у таких отношений нет и быть не может. Исход закономерен, и первые ростки этого уже проросли. Как бы я не цеплялась за нашу прежнюю дружбу, конец не за горами…

Дело близилось к обеду, и я помаленьку начала собираться в дорогу, как-никак утром автобус. Уже жду не дождусь, когда уеду. Слишком непросто всё складывается и нужно взять паузу, передохнуть и разобраться в себе, в своих чувствах и обдумать всё хорошенько.

Пока все спали, я решила сходить в душ немного освежиться и привести себя в порядок после бессонной ночи. Взяла полотенце, гель для душа, в одном халате и тапочках, без нижнего белья, стала спускаться в общий душ, который находился на первом этаже. Было ещё очень рано, здесь не было ни души. Я стояла под струёй горячей воды и с каким-то остервенением смывала с себя следы прошлой ночи, стирая свою кожу практически до дыр, чувствуя себя грязной, как будто мной воспользовались самым унизительным способом из всех возможных.

Мне стало намного легче. Я шла назад, чувствуя себя обновлённым человеком, но только телом. Воспоминания, к сожалению, стереть невозможно из памяти никакими ныне существующими способами. Жалела ли я о том, что случилось в клубе? Несомненно! Почему я не сопротивлялась, а молча позволяла делать с собой, что его душе угодно? Почему не звала на помощь, а просто стояла и ничего не делала, чтобы вырваться из его объятий, получая незабываемое физическое удовольствие? Мой разум кричал мне, запертый где-то далеко, откинутый на далёкие затворки моего сознания, и не мог достучаться, ведь в этот момент тело и животные инстинкты взяли верх и в полном объёме руководили мной. Я была бессильна что-либо сделать, и всё к чему стремилось мое тело в тот момент – получить яркое и незабываемое освобождение. Это потом пришёл стыд и сожаление, всепоглощающая вина, от которой нет спасения, разъедающая душу.

Когда проходила по переходу между правым и левым крылом, где было темно и солнечный свет практически не проникал, неожиданно столкнулись с тем самым парнем с шестого этажа, которого прошлый раз приглашали к нам в гости девочки. Мерзкий тип, даже не знаю как его зовут, который пытался лапать меня самым бесцеремонным и наглым способом. Торс его был обнажён, демонстрируя всем окружающим, накаченные мышцы рук, груди и пресса. Прекрасный образец мужской половины человечества, если бы не был полнейшим моральным уродом. Неужели все парни одинаковые и нормальных в мире уже не найти? Если так, то уж лучше быть всю жизнь одной, чем с таким деградантом!

И не ошиблась в оценке этого индивидуума, потому что как только он увидел меня, сразу заулыбался своей похабной улыбочкой и перегородил мне дорогу. Куда уж мне справиться с таким бугаём, шансы ровные нулю. Еще один на мою голову, и что им всем от меня надо?

– Ну привет, детка, куда это ты прошлый раз сбежала? Я тебя ждал…, – страстно шептал у самого уха этот испорченный до мозга костей человек, прижав к себе вплотную.

Он не терялся и своими противными руками внаглую уже вовсю шарил у меня под халатом, где я была абсолютно голая. Только помылась называется, хоть опять иди смывать грязь от мерзких и липких прикосновений. Как же это противно! Отец меня учил одному приёму от таких мужчин, и я решила им воспользоваться в эту минуту.

– Я тебе не детка и не малышка! Не смей ко мне подходить, ты мне противен! – и ударив его между ног, я на всех парах рванула оттуда.

– Вот, сука! – шипел он от боли, загнувшись буквой зю. – Это мы ещё посмотрим! Никуда не денешься, будешь моя! – услышала я себе в след обещание скорой встречи.

Запыхавшаяся и взмыленная я прибежала в комнату, закрывшись изнутри на замок, в страхе, что он побежит за мной и исполнит свою страшную месть. Быстро переоделась в сухую и чистую одежду и легла под одеяло, укрывшись с головой. Скорее бы девочки встали, а то я даже в своей комнате ощущаю себя уязвимой. Мой маленький, нерушимый мирок