Опасное положение - Лиза Гарднер

– Я попробую навести справки, – наконец предложил Лопес. – Вряд ли в «Денби» кто-то настроен против семьи… но я прослежу за реакцией ребят. Если что-нибудь узнаю, позвоню. Обсудим за обедом.

– Только никаких заигрываний. Я на работе, – предупредила она.

– Отчего так? Вы больше не коп. Что за правила?

– Общий профессионализм. Правила устанавливаю сама.

– Жесть.

– Не зря поговаривают, что я пристрелила собственного мужа.

Лопес засмеялся. Видимо, подозрения в убийстве для него только прибавляли шарма.

Строители – интересный народ, решила Тесса.

Ее телефон зазвонил, едва они закончили разговор.

Прежде чем ответить, Тесса вышла из кафе. Она ожидала услышать Софи и корила себя за то, что не нашла времени позвонить сама, но на том конце оказалась Диди.

– Орел приземлился, – сказала детектив вместо приветствия.

Тесса поняла, что речь шла о прибытии ФБР.

– Подрезают вам крылья?

– Ржавой бритвой, – сухо ответила Диди. – Но последним посмеется Нил. Нью-гэмпширские копы получили его пас и теперь ведут мяч.

– Сигнал маячка проследили? – с надеждой спросила Тесса.

– Нашли само устройство. Похоже, похитители догадались про куртку, остановились у какой-то заброшенной закусочной, вырезали маяк и выкинули его в лес. Судя по следам шин, направились дальше на север.

Тесса наморщила лоб, вспоминая карту Нью-Гэмпшира.

– Они уже в трех часах от Бостона. Сколько до Канады-то осталось?

– Часа два. И до границы с Мэном минут двадцать. Так что они вполне могли где-то свернуть на восток и основательно затеряться. Там бескрайние горы, заброшенные кемпинги и пустующие летние коттеджи. Вот и все…

– Паршиво, – сказала Тесса, закусив губу. – В эфире тишина?

– Ага. Федералы привезли с собой поведенческого аналитика. Она специализируется на похищениях. Говорит, если все затевалось ради выкупа, к концу дня с нами свяжутся. Если нет – радоваться нечему.

– Насчет выкупа сомневаюсь. Здесь что-то… более личное.

– У аналитика из ФБР тоже есть своя теория, – призналась Диди.

– И?

– В случае мести пострадавший, как правило, придерживается принципа «око за око» и намерен причинить равносильный вред. По этой теории тот, кто так или иначе пострадал от Джастина, захотел бы отомстить ему одному.

– А вместе с Джастином прихватили его жену и дочь, – протянула Тесса.

– Значит, если исключить сценарий с выкупом, заказчик похищения думает, что Джастин навредил всей его семье, а может, лишил жены и ребенка.

– Тогда бизнес тут ни при чем. Точно личное.

– Есть над чем поразмыслить, – согласилась Диди и после паузы продолжила: – В общем, раз федералы уже здесь и творят свои чудеса…

– То по этому делу ты звонить больше не будешь, – догадалась Тесса и немедленно задалась вопросом: с какой стати давняя противница раскрывала карты?

Словно прочитав ее мысли, Диди объяснила:

– Нашей следственной группе все равно, кто спасет Денби. Главное, чтобы их нашли живыми и здоровыми. Если это сделает частный сыщик, а не свора федералов, которые забрали наше место преступления, что ж… тем лучше.

Диди отсоединилась. Тесса еще некоторое время постояла на парковке, обдумывая услышанное. Что, если Денби действительно похитили не ради денег? Что, если аналитик из ФБР права и мотив здесь не профессиональный, а личный?

Не жажда наживы, а месть?

Тесса посмотрела на часы и пробежала глазами список избранных контактов, которые она переписала с телефонов Денби. Первый помощник Джастина заявил, что в личную жизнь шефа не посвящен. Может, подробности знает кто-то из близкого окружения Либби? Сестра, лучшая подруга, доверенное лицо?

Тесса Леони, бывший офицер полиции, а теперь специально уполномоченный частный следователь, выбрала свою следующую цель.

Глава 13

Как понять, что любовь прошла?

Столько песен, стихов и открыток посвящены тому, как все начинается. Первый взгляд в толпе. Мгновенье перед первым поцелуем, когда ты подставила губы, как до тебя это делали твои бабушки и прабабушки, и пока не уверена, осмелится он или нет.

Первые пьянящие дни и недели, когда все мысли только о нем и о его прикосновениях, о запахе, о коже. Покупаешь белье покрасивее, тратишь лишнее время на укладку, выбираешь обтягивающий свитер, представляя, как по мягкой шерсти скользят ладони любимого. Больше всего на свете хочется чувствовать эти руки везде. При первом звонке хватаешь трубку в надежде услышать его голос. В обеденный перерыв выкраиваешь время, чтобы смотаться к нему в офис, накинув один лишь плащ.

Постепенно походы по ресторанам превращаются в импровизированные пикники в постели, потому что новый свитер сделал свое дело и захотелось остаться дома. И вот он уже разгуливает в одних боксерах, а ты – в мужской рубашке, любуешься на его широкую грудь и мускулистые руки и не веришь, что тебе так повезло. Его зрачки расширяются, он тянется к тебе, и остальной мир перестает существовать.

Я знаю, когда влюбилась. Меня будто молнией прошило.

В Тот День, предъявив мужу доказательство и глядя в его застывшее бледное лицо, я думала, что любовь улетучится так же молниеносно. Но обошлось сбитым дыханием и дурнотой. После тихого, сказанного в глаза «да, я с ней спал»…

Я начала орать, швыряться всем подряд. Билась в истерике так, что Эшлин прибежала из своей комнаты. Джастин обернулся и первый раз за нашу совместную жизнь позволил себе резкость.

– Иди к себе! Живо! – скомандовал он дочери, и та мигом помчалась в свое убежище к айподу.

Помню, он велел мне успокоиться.

Наверное, именно тогда я запустила в него настольной лампой. Он ее поймал. Своими сильными руками, которые я раньше обожала. Потом схватил меня и, повернув спиной, впечатал в себя так, что я едва могла шевельнуться. И не отпускал. Шептал, что виноват. Просил прощения. Я чувствовала, как на мои волосы что-то капает.

Перестав вырываться, я прижалась к нему расслабленным телом.

Он поддержал, не разнимая рук, и какое-то время мы простояли вместе, тяжело дыша и дав волю слезам. Я оплакивала конец своего брака и утраченное доверие. Мне было нестерпимо горько – не от предательства, а от ощущения провала. Ведь я любила мужа без оглядки, а оказалось, этого было недостаточно.

А Джастин? Что значили его слезы на моих волосах?

Стыд? Боль от причиненной боли? Или всего лишь сожаление из-за того, что он все-таки попался?

В тот момент я его ненавидела. Всеми фибрами души.

Но не разлюбила.

Я велела ему убираться и забыть дорогу назад. Он не стал спорить и тихо собрал вещи. А потом стоял с черной спортивной сумкой и молча выслушивал, какой он мерзкий человек, что я из-за него пережила и как он вообще посмел развалить семью и бросить собственную дочь. Я говорила и говорила. Бессмысленный поток обиды и ярости было не остановить. Джастин все проглотил.