Пасынок судьбы - Сергей Кусков

Девчонка внимательно осмотрела гроб, обошла его кругом, протиснувшись между ним и сенатором, чуть не столкнув того с крыши, затем подняла руки вверх и воскликнула, обращаясь больше не к толпе, а к нацеленным на нее камерам крыс от пера:

— О, Великая и Справедливая демократия! Ты была с нами долгие-долгие годы! Но теперь пробил час, и настал твой черед покинуть эту обитель, оставив нас сиротами на грешной земле!

Нам будет не хватать тебя, о, Великая! Прости же нам обиды наши, мы же отпускаем тебя с миром, простив все обиды твои!

Обещаю! Мы будем вечно помнить твои идеалы! Да будет так и во веки веков! Клянемся!

Нестройный удалый рев голосов возле «Инспирасьона» дружно рявкунул: «Клянемся!»

— Надеюсь, в том, ином мире, тебе будет лучше, чем здесь, с неблагодарными нами! Покойся с миром!

После этого один из охранников передал ей канистру. Девчонка бодренько свинтила крышку, и облила гроб вонючей жидкостью с разных сторон. Я стоял недалеко и почувствовал едкий запах — какая-то резкая органика.

— Гори ты огнем, о мать Греха и Разврата, сестра Лжи и Падения, Убийца Свободных народов! — пафосно проголосила девчонка, затем в ее руке вспыхнул огонек зажигалки. — И никогда больше не воскресай на этой планете! Аминь!

Через секунду гроб полыхнул. Весело и игриво. Пламя — первое веселое нечто во всем этом фарсе. Сенатор, заблаговременно спустившийся с «трибуны» как только запахло органикой, что-то возмущенно говорил «братьям по разуму» с той стороны машины. Девчонка же, склонив голову, стоя рядом с горящим гробом, прочла христианскую молитву «За упокой», громко, на латыни. Моя мать — католичка, так что подобные вещи я знаю. В толпе начали раздаваться гневные возгласы, запахло жареным (теперь уже в переносном смысле). Охрана возле «Фуэго» выставила стволы на всеобщее обозрение, намекая, что они — ребята серьезные. Но никто из собравшихся не дернулся, все ограничились криками. Девчонка же, показно игнорируя происходящее, дочитала молитву, произнесла финальное «Амэн», неспешно левосторонне перекрестилась, затем спрыгнула с машины, и в сопровождении тут же окруживших ее охранников, невозмутимо пошла назад, к «Инспирасьону».

Как-то так получилось, что я оказался у нее на пути. Люди вокруг раздались в стороны, а я зазевался. Ну, разиня!

Девчонка остановилась прямо передо мной и подняла удивленные глаза. Секунды три мы молча смотрели друг на друга. Затем она улыбнулась и кивнула мне за спину:

— Можно?

Я пожал плечами и посторонился.

— Конечно!

Проходящий мимо вслед за хозяйкой охранник легонько толкнул меня иглометом в толпу, как бы намекая, что я волею случая избежал очень серьезных проблем. Я был солидарен с ним, но классовая ненависть к знати, усилившаяся сегодня, почему-то не коснулась этой юной приколистки.

Через минуту «Инспирасьон» со смеющейся молодежью, в сопровождении машин охраны, умчался вверх по улице Свободы. Люди вокруг молча пожирали глазами пылающий гроб, столб черного дыма, поднимающегося к вытяжкам на куполе вверху, переводили недобрый взгляд в сторону укативших транспортов, и… Вздыхали.

Лишь через несколько минут начали раздаваться первые вялые крики возмущения и угрозы всемирного потопа «проклятым олигархам». Ага, когда парни с иглометами далеко, любой может угрожать!

В толпе началось хаотичное движение. Сенатор куда-то исчез, обозначив этим, что шоу закончилось, и люди стали постепенно расходиться, смакуя произошедшее.

— Слышь, а чего ее никто не остановил? — толкнул я в плечо стоящего с обалделой рожей почти тезку.

— А? — не понял тот.

— Говорю, почему ее никто не остановил? Не преградил дорогу? Здесь же и сенаторы присутствовали, и народу до черта? Ну, не стали бы они стрелять в толпу ради хулиганской выходки! Развернулись бы, да и уехали!

— Да кто б им дорогу перегораживал? Ты чего? — покрутил пальцем у виска Хуан Карлос.

— Ну, сенатор — человек не простой, политик не из последних! Попер бы на нее, вышвырнул назад, к этим мразям, вместе с канистрой! И ничего б она ему не сделала! И пацаны б подключились, дорогу перегородили, они ж умеют! А этот хмырь стоял перед какой-то девчонкой, как суслик перед коброй! Дерьмо! — я сплюнул. — И народ ваш — такой же!

— Ты чего, не понял, кто это был? — ошеломленно уставился Хуан-Карлос.

— Да какая разница кто?! — я усмехнулся и пожал плечами. — Пусть даже герцогиня какая-нибудь! Или графиня! Да хоть сама Сильвия Феррейра! Что это меняет?

— Графиня! Герцогиня! — перекривил меня Хуан Карлос. — Сам ты Сильвия Феррейра! Дурак! Инфанта это была! Наследница престола!

Глава 4. Случайная встреча

— А тот типчик слащавый — это и есть юный герцог Феррейра, Себастьян. Это к слову об их клане…

Следующие пару минут я стоял с отвиснутой челюстью. Сказать, что я был поражен — значит ничего не сказать. Я был ОЧЕНЬ поражен!

Тут же вспомнился дон Алехандро со своей теорией возможности невозможного. А так же то, КЕМ он сватал мне стать, приводя в пример одного бывшего русского бухгалтера. Сразу после этого разговора, на следующий же день, встретить наследницу, собственной персоной? Вот и не верь после этого в судьбу!

Я, на мгновение прикрыв глаза, вспомнил ее взгляд — чистый и незамутненный. «Можно?» Она могла оттолкнуть и пройти дальше, а охрана бы завершила мой полет, удлинив его траекторию на несколько метров. Но нет, остановилась! Перед наглецом-республиканцем, заступившим дорогу!

— Эй, братишка, с тобой все в порядке? — откуда-то издалека раздался голос Хуана Карлоса. Я открыл глаза.

— Вроде!

— Забудь о ней! Она не для тебя! — похлопал он меня по плечу.

— Чего? — не понял я.

— Я говорю, забудь о ней! Это не нашего полета птица!

— А с чего ты решил, что… — я осекся. В точку.

Mierda!

— Румянец убери! Раскраснелся, аж фингал не видно! И улыбочку свою тупую спрячь!

— Что, так заметно? — я попытался выкинуть из головы лишние мысли. Не получалось.

— А то! Ладно, пойдем отсюда.

Он потянул меня за рукав, я не сопротивлялся. Толпа поредела, студенты почти все ушли дружной поделенной на небольшие группы толпой. «Идейные» потихоньку сворачивались и следовали их примеру. М-да! А ведь если отбросить личное и задуматься серьезно, политическая подоплека произошедшего сегодня должна взорвать новостные каналы! Инфанта! Будущая королева! Сожгла муляж-гроб республиканцев, кремируя «демократию»! Девчонка твердо наметила курс, которого будет держаться в будущем и ясно всем дала понять, где видала попытки ей помешать.

«И никогда больше не воскресай на этой планете!» А ведь лихо получилось! Мало того, что республиканцы сами себя подставили гнилой организацией акции и шизофреническими новациями, так под занавес явилась она, на сияющем коне, и добила, втоптала в грязь! Я абсолютно точно знаю, на чьей стороне будут симпатии жителей королевства, когда они увидят в новостях и социальных сетях сегодняшнее шоу. Ее высочество отжигает.

— Ладно, давай! — пожал руку мне почти тезка у входа в метро. — Все-таки ты молодец! Один, из всей этой кодлы, да еще не будучи нашим, а так, любителем, заступить дорогу инфанте?

Я рассмеялся.

— Это же была случайность. И я не знал, кто она такая.

— Твое счастье! Дуракам везет! — он подмигнул. Я не обиделся. — Но со стороны выглядело все круто, поверь! Бьюсь об заклад, наши тебя после сегодня зауважали.

— Да не сделал я ничего такого! И с дороги сошел, как только она попросила…

— Угу! «Попросила»! — перекривил он. — Именно, что попросила! А не потребовала! И все это видели!

Хуанито, опять ты не въезжаешь! Преградить дорогу наследнице Веласкесов, находясь в толпе республиканцев? Да еще тогда, когда один из их шишек включил заднюю? Обосрался на всю страну? Это не символично, это именно круто, чувак!

Всё, давай, увидимся в понедельник! — почти тезка развернулся и побежал в вестибюль к турникетам. Я какое-то время постоял на месте, переваривая то, что он сказал, придя к выводу, что да, смотрелось это круто, затем тяжело вздохнул и развернулся в сторону Центрального парка. От площади Свободы до него всего несколько кварталов, а такое милое субботнее утро располагало к созерцанию и размышлениям.

До парка я дошел быстро. Медленно побрел по аллеям и оживленным дорожкам, по которым гуляли горожане. Время клонилось к полудню, люди начали выбираться из своих берлог, чтобы провести время с семьей на отдыхе. Везде сновали дети, там и сям виднелись небольшие пока еще полупустые кафешки, на каждом перекрестке располагались продавцы мороженого, сладостей и прочей стандартной дребедени, без которой не может обойтись ни одна зона отдыха в Солнечной системе.