Покинутые (ЛП) - Пенелопа Дуглас

работать. Ана на удивление шла на контакт, но к сожалению очень тяжело, и я понимала в этом моя

вина. Никто не вызывался добровольцем, они не отвечали на вопросы, и они были несчастны. Я не

справилась.

Однако, изучив других учеников, я заметила, что с ними ситуация ни чем не лучше. Никакого

интереса и к происходящему и скука. Да и кому понравиться тратить свои каникулы на сидение в

душном классе, когда твои друзья вовсю развлекаются на озере, пьют и веселятся? Интересно, а

почему я так сильно переживаю, справятся они или нет? Если им на это наплевать, почему я должна

беспокоиться?

Но черт я была ответственной, в этом и проблема. Мне было не все равно. И этим деткам не

нужно должное внимание. Оно нужно тебе

Чертов Джекс.

Джекс, которого я едва видела после нашего поцелуя в понедельник.

Джекс, за которым я подглядывала в окно, пока он бегал, смеялся и потел на поле.

Джекс, кто буквально уронил меня на задницу, после того как зацеловал в тренажерном зале.

Джекс, тот, кто наблюдал за мной в старших классах, и за кем теперь наблюдаю я.

Стук моих каблуков разлетался по главному залу, когда я вошла, оглядываясь по сторонам, в

поисках хоть кого то живого. В зале было душно, почти темно и шумно от дождя за окном. Я видела,

как вода стекала со всех сторон как поток водопадов. Гроза набирала силу, и мне стало интересно, как

же я доберусь домой, ведь я обычно ходила пешком.

-Это не обсуждается – я повернула голову, услышав голоса из кабинета медсестры. Кто

там…?

Но голос продолжал – Как я сказал …

Забыв о работах, которые я должна была взять, я пошла в сторону двери к кабинету

медсестры.

Моя короткая обтягивающая черная юбка слегка задралась, и я потерла руки стараясь

согреться в своей тоненькой блузке.

-Да Джаред, я знаю кто наш отец.

Я остановилась, желудок тут же свело. Джекс. И он разговаривал с братом.

-Я вынес больше побоев, чем ты – рычал он – Так что перестань меня оберегать.

Побоев?

Пойдя к открытой двери, я заглянула внутрь и в животе сразу же запорхали бабочки. И

выглядел он довольно плохо. Фигурально выражаясь.

На нем были черные шорты и черные кроссовки. Волосы убраны в хвост и они были

влажными. Непонятно то ли от тренировки, то ли из-за дождя. Он зажал телефон плечом, пока нам

расхаживал по кабинету в поисках чего то. С ним что то случилось, он все время держал руку на

царапине на живот, в то время как локоть на другой руке был расшиблен, и кровь капала на пол.

Я слышала голос Джареда из трубки, но не могла разобрать слова. Джекс открывал и закрывал

ящики, и пока он яростно это делал я поняла, проблема не в боли от царапин.

- Если его выпустят раньше, пусть так и будет – крикнул он, и я заметила, как он пнул

тумбочку. – Ты получил этот чертов запрет, так что избавь меня от этого – скомандовал он – Если он

приблизиться ко мне, я его глотку перережу.

На этот раз я четко расслышала слова Джареда – Не заставляй меня беспокоиться еще и об

этом! Джекс ничего не ответил. Он убрал телефон от уха, нажал на кнопку и бросил его на кушетку.

-Сукин сын! – зарычал он, расхаживая по кабинету, обхватил голову руками. Его грудь

быстро вздымалась и опускалась, дыхание было прерывистым, и я знала, что ушибы здесь не при чем.

Я стояла на месте, покусывая губу, понимая, мне надо развернуться и уйти. С момента моего

возвращения в город, он вел себя как придурок.

Но вместо того, чтобы развернутся и уйти, моим первым желанием было… что? Убедиться

что он в порядке? По правде, мне нравилось видеть его таким. Полностью растерянным и я была от

этого в восторге.

Он медленно нагнулся и спустя секунду, он успокоился, я слышала как его дыхание старо

ровным и глубоким.

Я никогда не видела Джекса в ярости. Его темперамент походил на молнии во время грозу. В

такие моменты его глаза была наполнены злобой и всем окружающим было понятно, что он не в

настроении. После одной такой вспышки, ярость Джекса становилось скрытой, его действия

становились точными и просчитанными. Мне всегда было интересно, он хоть когда-нибудь спит, или

он постоянно бодрствует, продумывая каждый свой шаг, каждый разговор.

Но что могла лишить его этого контроля? Что доводило его до состояние, в каком он был

сейчас?

И почему я жаждала видеть его темперамент в действии?

Наверно дело в его отце. Именно это довело до такого состояния. Я действовала на него точно

также. Я облизнула губы и заговорила – Ляг.

Он убрал руки и посмотрел на меня гневными глазами.

На пару секунд эти лазурные омуты пригвоздили меня к месту, и я увидела, как его

карамельная шея напряглась, на челюсти заиграли желваки, и его темные брови сошлись вместе.

Когда-нибудь, сказала я сама себе. Когда-нибудь мы сможем смотреть друг на друга, не

испытывая ненависти. Надо повзрослеть и вести себя прилично. Хотя сейчас он смотрел на меня, как

на ребенка, которого надо поругать.

-Ляг – я повторила довольно спокойным голосом – Я найду перекись, обработаю раны и

перевяжу.

Я поймала на себе его подозрительный взгляд, но не стала обращать внимание, а прошла мимо

него в кабинет.

Но тут я почувствовала его руку на моем предплечье, я остановилась и посмотрела на него.

Его лицо было подобием маски, нельзя было прочитать его эмоции. Я провела взглядом капельку

воды, стекающую с его лба прямо по щеке, и клянусь напряжение в воздухе только усилилось. Я

облизала губы.

Он сглотнул, я видела, как дернулся его кадык и он заговорил – Я сам справлюсь – его голос

был похож на хрип.

Я подняла бровь, глаза смотрела на его пальцы, сжимавшие мою руку – А я и не говорила, что

ты не можешь – ответила я, убрав его руку.

Развернувшись, я начала искать по ящикам перекись водорода, марлю, лейкопластырь и

бинты, стараясь не прикасаться к нему каждый раз когда он шевелился. Я услышала его шаги, и как

под его весом скрипнула кушетка.

Я закусила губу, когда нашла перекись и нервничая старалась ее открыть. Слава богу бутылка

была пластиковой, но я все же умудрилась пролить немного.