Гарем. История, традиции, тайны - Норман Пензер

Глава 4

ВТОРОЙ ДВОР, ИЛИ ДВОР ДИВАНА

Из-за строгого соблюдения тех правил, о которых шла речь в предыдущей главе, все, что мы видели до сих пор, было частично открыто для доступа. Сами работники внутренней службы никогда не считали Первый двор частью собственно дворца, и соответственно вели нумерацию дворов начиная от ворот, ведущих во двор Дивана, а не от Ворот империи. Однако, как мы узнаем через некоторое время, существовало много других, более важных законов и правил, не оставлявших сомнения в том, что порогом в жилище его величества были именно Центральные ворота и что по этой причине к ним надо было относиться с подобающим почтением.

Двор Дивана отделен от Внешнего дворца прочной стеной, известной под названием Внутренней стены, посередине которой находятся Центральные ворота. Благодаря характерной средневековой архитектуре они сразу же обращают на себя внимание и возбуждают острое желание побольше узнать об их истории и том значении, которое они имели для Сераля.

Несмотря на то что точную дату их строительства назвать невозможно, есть основания предполагать, что они были одной из составных частей дворца Мехмеда II в том виде, в каком он существовал изначально:- Безусловно, время от времени его ремонтировали и что-то меняли. Так, одна из сохранившихся железных дверей датируется 931 годом хиджры, то есть 1524–1525 годами от Рождества Христова, однако по виду, конструкции, материалу и местоположению обе створки идентичны. Две мощные восьмиугольные башни с многочисленными бойницами и коническими крышами, напоминающими щипцы для снятия нагара со свечи, располагались по обе стороны от небольшого надвратного помещения, над которым возвышалась зубчатая стена. Верх зубцов наклонный, с обоих концов он украшен небольшим орнаментом; за зубцами скрыт идущий вдоль стены проход — попасть туда можно по каменной лестнице, находящейся с обратной стороны каждой башни; этот проход достаточно широк, и в случае необходимости там можно разместить даже пушку. Ворота охранялись отрядом привратников из 50 человек, постоянно дежуривших по обе стороны ворот. Если доверять сообщениям путешественников и историков, численность охраны оставалась неизменной в течение по крайней мере трех столетий. В обязанности привратников, в частности, входило поддержание абсолютной тишины и наблюдение за тем, чтобы конюхи или слуги приехавших на аудиенцию должным образом смотрели за конями своих хозяев, пока те отсутствовали. Ведь, как говорилось выше, даже тем немногим высокопоставленным сановникам внутренней службы и послам, прибывшим с визитом, — единственным, кому разрешалось въезжать через Ворота империи в Первый двор верхом, — приходилось спешиваться и дальше идти пешком. Знание того, что посетителя ждет продолжительная церемония, начинавшаяся сразу после того, как нога визитера переступала порог дворца, не уменьшало ореола таинственности, ощущавшегося уже у Центральных ворот, а отнюдь не редкое зрелище выноса за ворота отрубленных голов вселяло беспокойство, если не малодушный страх.

Тем не менее ворота по-прежнему были местом встречи посетителей, и поэтому прежде они назывались Баб-эль-селям, или Воротами приветствий. Давайте войдем внутрь и осмотрим их. Пройдя через внешний портик — вдоль него по обе стороны сделаны ниши с местами для сидения, — увидим двойную железную дверь, украшенную рельефным орнаментом, а над ней тугру — печать империи; еще выше надпись с исламским символом веры: «Lа ilaha illa-llahu, Muhammad rasul allahi» («Нет Бога кроме Бога [Аллаха], Мухаммед — апостол Бога»). Мы сразу же оказываемся в прихожей длиной около 4,5 метра и шириной примерно 6 метров, по стенам которой развешано оружие, не представляющее особой ценности, насколько я понимаю, висевшие здесь прежде редкие образцы в настоящее время хранятся в Музее оружия, расположенном в церкви Святой Ирины в Первом дворе.

Сейчас в прихожей продают открытки и находится камера хранения фотоаппаратов и прочих вещей, которые не разрешено проносить в Сераль. По обе стороны — темные узкие проходы, ведущие в небольшие комнатки. Расположенные справа в два раза больше тех, что с левой стороны. Это объясняется тем, что число колонн у внутренней двери, через которую можно пройти в зал Дивана, неравномерно: с одной стороны пять, а с другой только три.

В более просторных комнатах справа иностранные послы и другие важные посетители дожидались аудиенции. Говорят, часто они проводили там часы, а иногда и дни, чтобы впечатлиться могуществом султана. Однако к концу XVIII века посланникам иностранных держав стали оказывать больше уважения, и, как мы увидим позже, посла провожали сразу к Центральным воротам, где предлагали передохнуть в приемной, пока чауш-баши (главный распорядитель по ходатайствам и прошениям) пройдет в Диван и доложит о прибытии гостя. В то же время наличие небольшой умывальной с туалетом делало вполне возможным даже его кратковременное проживание там. Слева расположены помещения привратников и комната главного палача. Они очень небольшие, поскольку фактически это одна, поделенная на части большая комната. Под всеми ними находилась подземная тюрьма с темницами для несчастных, вызвавших недовольство султана. Из маленьких тюремных камер в одной из башен, куда их обычно сначала отправляли, переводили в подземную тюрьму, затем в комнату палача.

Если казнили высокопоставленных сановников, то их головы насаживали на железные пики, выставленные в ряд над воротами с внешней стороны; на солнце головы постепенно чернели. Если ранг казненных был ниже паши, тогда головы складывали на всеобщее обозрение в нишах по обе стороны от главного входа — Ворот империи. Во всех случаях на стену рядом с головой вешали яфту — свиток в форме конуса, в котором крупными буквами было записано имя нарушителя закона и совершенное им преступление, с тем чтобы «это служило назиданием другим». Она оставалась на стене долго, словно длилось испытание: яфта или отрубленная голова смогут дольше противостоять превратностям климата, до тех пор пока какой-нибудь безутешный родственник не подкупит главного привратника и тот не уберет и то и другое.

От этого мрачного входа мы направимся к двору Дивана и окажемся под навесом у входа в здание, поддерживаемым десятью колоннами: восемь спереди и по одной с каждой стороны. Все, за исключением одной гранитной, из мрамора; они образуют центральную часть колоннады, с четырех сторон охватывающей практически весь двор. Описывая этот навес примерно в 1550 году, Пьер Жиль говорил: «Крыша гордо блестит золотом, она изукрашена самыми богатыми и яркими красками персидской работы». Вероятно, все это поддерживалось в отличном состоянии и постоянно ремонтировалось, поскольку всего лишь столетие спустя мисс Джулия Парду тоже восхищалась красотой навеса: «Крыша имеет заостренную форму, она увенчана сияющим на солнце полумесяцем; нижняя часть крыши решетчатая, она сделана из золоченых балок, пространство между ними ярко-голубое, все это очень напоминает пластину бирюзы. Под ногами — пол, великолепно выложенный мозаикой в шахматную клетку: судя по всему, он был задуман как отражение крыши. Пол сделан из необычных камней, связанных приготовленным особым образом раствором, — создается впечатление (по крайней мере, в том виде, в каком это находится сейчас), что для со-единения фрагментов мозаики было использовано расплавленное золото».

Однако с тех пор многое изменилось к худшему, и в наши дни. состояние этого памятника, «украшенного» современной турецкой настенной живописью, достойно сожаления.

От того места, где мы стоим, отходят четыре дорожки, окаймленные живой изгородью, кипарисами и платанами; они ведут в различные уголки двора. Здесь царит атмосфера покоя и безмятежности — судя по воспоминаниям путешественников, за долгие века это осталось неизменным. Оттавиано Бон писал: «Следующий двор по размеру несколько меньше первого, но он значительно красивее его. Тут множество изящных фонтанов, вдоль дорожек растут очень высокие кипарисы, а на лужайках пасутся газели».

Фонтанов давно нет, за исключением одного сильно разрушенного (см. план, поз. 2), газели пропали, но очарование двора сохранилось, и воспоминания о прошлом по-прежнему населяют двор тысячами призраков, которые своей безмолвностью могут соперничать с внутренней охраной эпохи могущественного Сулеймана Великолепного.

Согласно большинству современных оценок, размеры двора составляют примерно 140 метров в длину и 115 метров в самой широкой его части. Как понятно из названия — двор Дивана, — основным зданием здесь было здание Дивана, где четыре раза в неделю собирался государственный совет для отправления правосудия, приема посетителей и для решения различных как гражданских, так и религиозных вопросов. Таким образом, он объединял две ветви государственной власти — институт правления и институт мусульманства. Чуть позже мы вернемся к Дивану и более подробно опишем здание, а также расскажем о проходивших там церемониях.