Любовь и предубеждение - Люси Монро

– Думаю, нам пора ложиться спать.

Рейчел утвердительно кивнула, подавляя очередной зевок и прикрыв рот рукой – рукой, на которой должно быть обручальное кольцо. Себастьян подождал, пока она ляжет, затем погасил свет и присоединился к ней, вслушиваясь в ее спокойное дыхание.

Она так легко уснула. А Себастьян был слишком взбудоражен, чтобы спать. Он мечтал снова увидеть ее, разделить с ней заботы, связанные с рождением малыша, но все шло не так, как он хотел.

Рейчел не желала встречаться с ним, но заставила себя позвонить ради блага их ребенка, а потом пустила его в свою постель, уверовав в то, что между ними не может быть больше сексуальных отношений. Себастьян понимал: потребуется некоторое время, чтобы переубедить Рейчел. Он безумно хочет ее. Она не может так страшно наказать его за короткое помутнение рассудка.

Конечно, он не скоро дождется от нее снова ответных чувств.

Сейчас им нельзя вступать в интимную близость, пока Рейчел будет принимать лекарства, прописанные врачом.

Себастьян подавит в себе эротические порывы, но как же трудно лежать рядом и не касаться ее!

Он подождал, пока она погрузится в глубокий сон, и только тогда позволил себе обнять Рейчел.

Второй раз за последние несколько месяцев Себастьян проснулся рядом с Рейчел.

Это было правильно. Он ощущал ее запах и чувствовал нежную шелковую кожу.

Рейчел легла спать в длинной футболке, словно доказывая, что для нее больше не существует секса.

Он будет считать дни, когда сможет переубедить ее в этом. Но Рейчел явно не обрадуется, когда, проснувшись, увидит, как они спали.

Ее маленькие ножки были зажаты его ногами.

Рейчел обвинит его в том, что он воспользовался ситуацией.

Аккуратно, чтобы не разбудить Рейчел, Себастьян отпустил ее и встал с кровати, но не сразу вышел из комнаты. Яркое утреннее солнце пробивалось сквозь шторы, и он долго смотрел на спящую девушку. Она так прекрасна, так нежна.

И она – мать его ребенка.

Какое счастье, что Рейчел беременна! Иначе она никогда не позвонила бы ему. И одному Богу известно, когда бы Ястреб нашел ее.

Себастьян нанял лучшую международную сыскную службу в тот день, когда Рейчел ушла, но она улетела из Греции, и они не могли выяснить, каким рейсом. Только теперь Себастьян понял: она путешествовала под другим именем – Ньюмен.

Странно, что это не пришло ему в голову после разговора с матерью. Рейчел так хотела отделить себя от всем известной Андреа Лонг Дамакис, что поменяла свою фамилию.

Себастьян пытался найти ее в квартире Андреа в Нью-Йорке, но телефон, по которому ей звонила Андреа, был отключен уже два года.

Он спросил мать о том, как она связалась с ней, чтобы сообщить о смерти Андреа. Прослушав еще одну лекцию по поводу того, что у него вообще нет мозгов, он выяснил, что контактная информация была в записной книжке Андреа. Рейчел выкинула ее, когда разбирала вещи матери.

И вдруг Себастьян вспомнил, что Рейчел упоминала о какой-то подруге Андреа, и попросил Ястреба поговорить с ней. Детектива долго поливали грязью, пока он не предложил деньги за электронный адрес Рейчел. Увы, оказалось, что данный адрес аннулирован.

А потом ему позвонила Рейчел...

Войдя на кухню, Рейчел с удовольствием вдохнула аромат жареного бекона, тостов и бразильского кофе – ее любимого.

Она застала удивительную картину: в центре ее маленького кухонного столика красовалась миска помытых фруктов, а возле кофеварки возился Себастьян – босиком, в накинутой на плечи рубашке.

– Ты многое скрываешь ото всех, Себастьян Курос. Я никогда не думала, что ты умеешь готовить.

Он повернулся к ней с двумя кружками кофе.

Бронзовые мускулы играли на его обнаженных руках, пока он ставил кружки на стол.

– Я – нет, но один из моих телохранителей прекрасно готовит. Он только что ушел.

Судя по завтраку, телохранитель находился на кухне долго, даже тогда, когда Себастьян разбудил Рейчел и сказал, что у нее есть пятнадцать минут на душ.

Они ели молча, потом Рейчел спросила:

– Где были твои телохранители вчера вечером?

– Они расположились в ближайшей гостинице.

Рейчел с удивлением взглянула на него.

– И Нардо согласился на это?

Начальник стражи Себастьяна повсюду следовал за ним. Хотя обычно телохранителей не было видно, они всегда находились и в его квартире, и на вилле.

– Я не предоставил ему выбора.

Бедный Нардо! Должно быть, он совсем не спал этой ночью.

– Я не хочу создавать тебе проблем.

– Ты – не проблема для меня. – Себастьян пил кофе и спокойно смотрел на нее. – Ты – мать моего ребенка.

– Меня до сих пор удивляет, что ты не потребовал сделать тест.

– Ты была девственницей, когда мы любили друг друга.

– Теперь ты уверен в этом?

– Да. – Его плечи напряглись. – Ты говорила сущую правду. Я должен был поверить тебе, но не сделал этого.

– Ты обвинил меня во лжи только потому, что не было крови.

Серые глаза Себастьяна выражали неподдельную муку.

– Ты сказала, что на тебя напали.

– А ты решил, что я все выдумываю, чтобы поймать тебя в свои сети, как в свое время поступила моя мать.

На скулах Себастьяна заиграли желваки. Рейчел доверилась ему, а он повел себя как полный болван и оттолкнул ее.

– Нам обоим лучше забыть те слова, которые я говорил тебе тогда.

Ах, как все просто! Взять и забыть. Она будет матерью его ребенка, и поэтому должна притворяться, что между ними все хорошо?

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Рейчел покачала головой.

– Хотела бы я знать, почему ты так уверен, что ребенок твой. Что изменилось, Себастьян? Когда я уходила из твоей квартиры, ты считал меня чуть ли не шлюхой.

– Я никогда не считал этого.

– Ты обвинил меня в том, что я ради выгоды использовала свое тело. Как еще ты назовешь это?

– Глупостью.

– Можно узнать, почему?

Себастьян неловко поерзал на стуле.

– Мать думает, что я дурак.

От удивления у Рейчел округлились глаза. Греческие матери боготворят своих сыновей, и Филиппа всегда гордилась Себастьяном и Аристидом, полагая, что они лучшие мужчины на свете.

Кроме того, как Филиппа могла заставить Себастьяна изменить свое мнение о ней?

– Мама назвала меня динозавром и сказала, что отсутствие крови – не показатель.

Понадобилась секунда, чтобы смысл слов дошел до Рейчел. Она вскочила и завизжала:

– Ты сказал матери о том, как мы провели ночь?

Что Филиппа подумает о ней? Прошло всего две недели со смерти Андреа и Матиаса, а она уже предается земным утехам!

Себастьян протянул руку и схватил ее за запястье.

– Сядь и успокойся, Рейчел.

Девушка села только потому, что почувствовала дурноту и не хотела, чтобы он узнал об этом. Высвободив руку, она уставилась на него.