У кладезя бездны. Псы господни - Александр Афанасьев

Русская православная церковь никак не вмешивалась в дела Рима (тут я Аббату Марку отнюдь не поверил) до одна тысяча девятьсот семьдесят девятого года…

На торжества, посвященные интронизации Иоанна Павла Первого, прибыла русская делегация, впервые за многие сотни лет. Просто Иоанн Павел Первый был очень располагающим к себе человеком, и более того — не раз и не два он заявлял о необходимости покончить с расколом в христианстве. Делегацию возглавлял митрополит Никодим. Иоанн Павел Первый, узнав, что с интронизацией его прибыли поздравить священники из России, обрадовался и пригласил Никодима на чашку кофе. Выпив чашку кофе, Никодим побледнел как смерть, упал и через несколько минут умер. Вскрытие показало — сердечный приступ. До этого у Никодима уже был инфаркт, но, по воспоминаниям близких, он вполне оправился от него, был крепким и здоровым человеком. Отходную по нему читал сам папа. И через месяц умер с точно такими же симптомами и точно таким же диагнозом — внезапный инфаркт миокарда.

И с тех пор Русская Православная Церковь начала создавать систему слежения за Ватиканом и за тем, что там происходит. Десятки священников, несших слово Божие на Ближнем Востоке, воцерковлявшие даже террористов, бывшие сотрудники полиции, жандармерии, спецслужб, посвятившие остаток жизни замаливанию грехов, перебрасывались сюда, создавали тайные точки и агентурные сети. Первоначально под подозрением была британская разведка, основательно пустившая щупальца в Италии. Как потом оказалось, британская разведка сама была орудием в руках уцелевших храмовников. Потому что директором MI6 в том же семьдесят девятом году стал сэр Джеффри Ровен, бывший аналитик, бывший резидент британской разведки в Москве, кавалер ордена Бани. Именно он — единственный из известных — стал проводником интересов храмовников в Великобритании. Именно при нем была фактически блокирована нормальная работа по Ирландии, а отдельные группы ирландских католических фанатиков превратились в мощную организацию со связями в США. Взрыв в Эннискиллене, многочисленные убийства, взрыв съезда Консервативной партии, покушения на премьер-министра, на Ее Величество, на наследника, убийство первого графа Маунтбеттена Бирманского, дяди Ее Величества. Все это было настолько вызывающе, что сэра Джеффри попросили освободить свой пост по-хорошему, что он и сделал, отправившись простым католическим священником на Сицилию. Потом он вернулся — чтобы погибнуть через несколько лет от рук исламских фанатиков в САСШ в две тысячи втором, от рук тех, кому он помог раздобыть атомные бомбы. Кстати, если верить расшифровке катренов Нострадамуса, именно на две тысячи второй год он предсказывал войну, долженствующую стать прологом к концу света. Война состоялась лишь в две тысячи двенадцатом, девяносточасовая война, и концом света она не стала благодаря быстрому и основательному разгрому одной из сторон. Но я — один из немногих, кто знает, как близко мы тогда подошли к краю пропасти. Если бы атомная бомба взорвалась в Нью-Йорке, скорее всего это и стало бы прологом к концу света…

— Она тут недалеко, — сказал Тихон, — в хорошем месте.

— Надеюсь, что она все еще там.

Я машинально посторонился, чтобы пропустить человека, который только что подъехал. Человек был чуть выше среднего роста, старше меня по возрасту или даже равный мне. Я обратил на него внимание и запомнил только по одной примете — обветренное кожей с въевшимся в нее загаром… После Персии я замечаю и запоминаю таких людей, гости могут быть и оттуда. Но сейчас я просто пропустил его, не задав никакого вопроса. И неизвестный прошел мимо, даже не взглянув на меня…

— Как в это во все попала Крис? — спросил я Тихона, ловко управляющего своей неприглядной машиной.

Тихон покачал головой:

— Она видела церемонию. Как она туда попала — я не знаю…

— Какую церемонию?

Тихон вздохнул:

— Полную, ваше высокопревосходительство.

— Полную — это с человеческим жертвоприношением? — уточнил я, хотя и так догадывался.

— Они делают это, когда есть новички, — мрачно сказал Тихон. — После нее идти уже некуда, кроме как в адское пламя.

Еще бы… Соучастие в умышленном убийстве, вот как это называется. Долгий тюремный срок и помимо этого, естественно, изгнание из общества. Сатаниста и убийцу никто не пожелает знать, проклятие ляжет и на детей. Вероятно, вовлекают в это… с позволения сказать, общество доступом к огромным деньгам и к сексу без обязательств. И то и другое — рай для реализовавших себя в деле мужчин с кризисом среднего возраста, читай — деловых людей и политиков. Вот так и захватывают государства и даже империи…

Наша машина свернула с дороги — обычный, непримечательный грузовичок.

— Это здесь? — спросил я.

— Да.

— Она пострадала?

— Если только душой…

Тихон припарковал машину. Мы вышли, и… что-то мне не понравилось. Настолько, что я достал из кармана пистолет.

Какое-то неприятное ощущение. Как комар звенит.

— Тихон… — негромко сказал я.

— Да…

— Где?

— Предпоследний. От леса…

Я посмотрел на лес. С виду ничего нет, но я-то знал, как обманчивы такие вот «виды»…

— Видишь что-то?

И он и я держались у машины — она хоть как-то прикрывает, к тому же можно быстро смыться…

— На «три»… пошел!

Мы перебежали к ближайшему домику… лес, пруд. Везде может быть опасность. Да, можете считать меня параноиком, помешанным на всемирном ватиканско-католическом заговоре, который из-за своей мании бросил задание, порученное Его Величеством. Но сначала поживите с мое… тот, кто жил на глубине, спокойно жить уже не сможет…

— Давай!

Мы перебежали к соседнему домику… Опасность если и придет, то из леса, тут все и просматривается, и простреливается…

— Давай!

Мы перебежали еще дальше. Щелкнул замок, я повернулся с пистолетом…

— Чао, бамбино…

Твою же мать…

В приоткрытой двери стояла девица, полотенце было намотано так, чтобы скорее подчеркивать, чем скрывать. Интересная страна Италия… тут даже проститутки красивые. Хотя — может быть, я рано выводы делаю…

Бамбино… меня еще никто так не называл.

— Но, грацие, синьорита… — сказал я.

Пистолета дамочка ничуть не испугалась. А вот интерполовского жетона — испугалась, закрыла дверь…

— Эй, Витторио… — спросил я, переводя дух. — А у тебя как с этим делом? Монастырь как-никак, женщин нет.

Здоровенный монах пожал плечами:

— Да нормально. Я же не чернец, мне можно…

— Понятно… Простил бы ты жену да к ней возвращался. Ладно, пошли…

Через минуту мы были у нужной двери. Комната, как и следовало ожидать, пуста…

— Чертовщина… — выразил разочарование брат Витторио.

— Иди, спроси у администратора, что тут было. Я посмотрю по окрестностям.

Лежку я нашел практически сразу, на опушке. Очевидно, тот, кто ее сделал, расслабился и немного схалтурил. Не найти ее было невозможно: если человек долго лежит на одном месте, следы остаются. По моим прикидкам, этот человек пролежал здесь как минимум сутки, ушел по направлению к дороге…

Брат Витторио нашел администратора и расспросил его относительно того, что тут было. По его словам, дама уехала с молодым человеком на черном большом мотоцикле. Молодой человек был выше среднего роста, с серыми волосами до плеч и голубыми глазами. Судя по виду, уехала она без принуждения.

Вот и все, что нам удалось узнать. Нить оборвалась…

16 июня 2014 года Римская республика, Рим

Подкрепившись пиццей с грибами, граф Сноудон снова оседлал своего боевого коня марки «Триумф» и отправился покорять мир дальше. Выходя из харчевни, он прошел мимо той самой «Альфа-Ромео», она так и стояла без присмотра. Алан поразмышлял на тему, не стоит ли проткнуть шины — и решил все же этого не делать. Он не знал, кем является человек в этой машине — другом или врагом, и начинать вражду из-за порезанных колес было глупо…

По дороге он набрал номер. В машине оказался Том — значит, Рик на полевом пункте наблюдения…

— Как дела?

— Пока все тихо, босс, — ответил Том, судя по звукам, что-то жуя. Видимо, только сменились с дежурства.

— Осмотрись. Я сейчас буду.

Инстинкт подсказал графу действовать незамедлительно. Этот подозрительный — кем бы он ни был — может получить доступ к женщине, которую они должны охранять. А этого нельзя допустить…

Мощный мотоцикл в считаные минуты донес графа до точки назначения. Том, стоящий у машины, протянул командиру кусок пиццы.

— Как насчет подкрепиться, босс?

— Я сыт. Я иду туда, прикроешь меня.

— Туда?! Нам же приказали…

— Это вам приказали. Вы должны держаться в тени. Я — нет.

Том пожал плечами: