С привкусом пещерной соли. Том 1 - Юлия Шолох

     - Надеешься найти что-нибудь запрещенное? - поинтересовалась Наташка, нервно дергая локтем. Черт, как бесит, когда приходится слушать кого-то типа Гонзы и представлять, как он тащится от любого проявления своей власти!

     - Очень надеюсь.

     Ну-ну, хоть какое-то удовольствие - видеть, как он обломается. Собирая вещи, Наташка долго думала, не попробовать ли обойти запрет, но решила, что риск того не стоит. Память у нее отличная, а рисковать... не так просто ей удалось попасть в Ракушку, чтобы так безмозгло подставиться. Если ее выпрут за мобильный телефон с камерой, она не узнает вообще ничего. Поэтому в сумке Гонза ни найдет никакого компромата. Существовал, конечно, вариант, что компромат окажется там именно благодаря его помощи, но вот если... тогда и будем решать.

     Гонза рассматривал вещи очень внимательно. Когда он достал из прозрачного пакета одни из ее трусиков и развернул их, Наташка заподозрила, что он специально действует ей на нервы, ведь вряд ли он на самом деле рассчитывает найти среди швов и в крошечном полосе кружева по канве какую-нибудь скрытую камеру или записывающее устройство? Голову медленно заполняло бешенство.

     А потом лопнуло, как мыльный пузырь.

     Бог мой! Да он же пытается меня... смутить, поняла Наташка. Поставить в неловкое положение. Вывести из равновесия. Дезориентировать. По-хозяйски копается в моем нижнем белье, думая, что меня можно смутить такой фигней! Этот его поступок четко преследует нужную ему цель, как и само его появление в комнате, ведь подразумевается, что обычная полуголая женщина, терпя вынужденное соседство малознакомого мужчины, будет чувствовать себя неуютно.

     Ах, вот как? - подумала она и стала ждать. Когда все вещи были осмотрены и развороченной кучей валялись на столе, а Гонза стоял над ними, задумавшись, Наташка поинтересовалась:

     - Что? Ничего не нашел? - и столько сочувствия звучало в ее голосе, сколько может быть разве что у святой.

     - Ну, ничего, может, найдешь в других местах, - продолжила она, с удовольствием наблюдая, как его спина напрягается, а потом расслабляется. Надо же, он неплохо держит себя в руках, промелькнуло в голове.

     - Ты же еще не все осмотрел, верно? Наверняка у меня имеются места, где я могла припрятать портативную камеру!

     Гонза обернулся, но молчал. Судя по всему, если бы мог, он много чего сказал. Но почему-то не стал.

     - Куда же я могла ее спрятать? - придуривалась Наташка. - Смотри, сколько у меня еще осталось тайных мест!

     Она провела руками по бедрам и чуть не вздрогнула, когда он действительно посмотрел. Тут же выбросила из головы ощущение щекотки на голой коже, вместо этого схватила края майки и молча ее задрала, выставляя напоказ голую грудь. Покрутилась из стороны в сторону.

     - Как видишь, и тут я ничего не спрятала, - самым честным голосом сообщила Наташка, опуская майку обратно. Она вообще с трудом понимала, отчего люди так боятся показываться другим людям свое голое тело. Что в этом такого ужасного? Она же не боится. Может, фигурой Наташке до Свиридовой далековато, ну так понятно - та тратит половину жизни на фитнес, а Наташке вполне достаточно чрезмерно активного образа жизни. Пусть фигура у нее не очень спортивная, талия, пожалуй, не четко выделена, да и ягодицы могли бы быть более подтянутыми. Но Наташке давно уже было плевать на современные критерии красоты, когда поддержка своего тела в идеальной форме приравнивается к новому виду спорта. К чему эти пытки? Да и остальные привычные процедуры она проделывала только по желанию. Ноги, к примеру, брила чисто потому, что ей самой не нравилась лишняя растительность. Но не настолько не нравилась, чтобы таскаться на лазерную эпиляцию. В сладостях ограничивалась, потому что не любила, когда живот надувался, как барабан и выпирал вперед. Но не настолько, чтобы отказаться от сладкого навсегда, возведя в абсолют здорового питания пресную овсянку. В общем, даже осознание собственных недостатков не могли объяснить Наташке, что такого неловкого в голом теле. Хотя сейчас, смотря на крепко сжатые губы Гонзы, она с трудом удерживала хохот - иногда такие общепринятые нормы морали ей только на руку.

     - Это что, предложение? - наконец, спросил Гонза.

     - Это похоже на предложение? - изумилась Наташка.

     Ответ знали оба.

     Конечно же, нет, не похоже.

     Это было похоже на издёвку.

     - А теперь, ваше джентльменское величество, - проникновенным тоном продолжала Наташка. - Может, вы изволите выйти за дверь и позволить мне одеться без свидетелей?

     Еще немного и она бы захохотала. В полный голос, с большим удовольствием и совершенно искренне. Да, иногда чувствуешь себя просто обязанной преподать какому-нибудь придурку урок вежливости. И замечательно, если урок удался!

     Гонза ждать не стал, а молча пошел к двери. В небольшой комнате со смазанными углами места казалось куда меньше, чем было на самом деле, и даже у порога он оставался все еще слишком близко.

     Открыв дверь, он задержался.

     - Тебе не идет белый цвет, - сообщил он на прощанье.

     Наташка не обратила внимания. Сейчас ей хотелось только одного - взять свои вещи и стряхнуть с них следы чужих рук. Да еще и мужских, фу, это в два раза гаже!

     Глава 7. Напитки с добавками

     Вода в море оказалась плотной, холодной и с легким железным привкусом. Немного солоноватая, но это не основа вкуса, потому что соль настойчиво перебивалась металлом.

     Наташка валялась на покрывале, копаясь пальцами в гладкой гальке и размышляла, как бы так отделаться от сопровождающего. Нет, польза от него, конечно, была, по крайней мере, вначале. Об устройстве Ракушки он рассказал достаточно, а к вопросу о Гуру обещал вернуться, когда пройдет две недели их пребывания под землей. На этом свою полезность для Наташки Гонза исчерпал, потому что на сторонние или уточняющие вопросы отвечать, судя по поведению, не собирался. После того утра два дня назад, когда Наташка поставила его на место, Гонза перестал обращать на нее внимание, полностью переключившись на Полину. Он разговаривал с той так мягко, а обращался так бережно, по сто раз на дню интересуясь, не устала ли она, не хочет ли чего, может, стоит перекусить/посидеть/отдохнуть/поплавать/поспать, что Наташка запросто могла бы посчитать его самым заботливым из знакомых ей мужчин, если бы постоянно не напоминала себе, что это тот самый козел, что беспардонно копался в её вещах.