Рота Его Величества - Анатолий Дроздов

Завтракали в доме Ливенцова. Гостям была представлена жена есаула — миловидная, приветливая женщина, и дети — трое мальчиков в возрасте от семи лет до одного месяца. Младшего вынесли на руках, гости получили возможность полюбоваться его насупленным личиком. Александре, как женщине, дали ребенка подержать; малыш, оказавшись на руках гостьи, беспокойно зашевелился и стал открывать ротик, демонстрируя розовый язычок.

— Есть хочет! — сказала мать и забрала младенца.

Александра проводила ее взглядом.

«Вейка! — подумала огорченно. — У Ливенцова будут трудности: в Бархатную книгу сыновей не впишут».

Александра благоразумно промолчала по этому поводу и набросилась на еду. Завтрак был вкусный, а она проголодалась. Они пили чай, когда в столовую заглянул посыльный. Есаул подошел к нему, посыльный козырнул и что-то тихо сказал.

— Гость доставлен! — объяснил Ливенцов, возвратившись к столу.

Зубов встал, Александра — следом. Они перешли в здание штаба — оно располагалось рядом, по лестнице поднялись в кабинет начальника отряда. Есаул поставил в ряд три стула, предложив Александре занять место в центре. Александра покачала головой и села с краю. Ее примеру последовал и Зубов. Есаулу ничего не оставалось, как устроиться между ними. Он сделал знак вестовому, тот шмыгнул за дверь. Спустя минуту в кабинет шагнул высокий мужчина. Александра широко открыла глаза. Незнакомец выглядел странно. Необычная одежда, сумка на плечевых лямках за спиной, но главным было даже не это. Лицо… Его нельзя было назвать красивым, по крайней мере, в представлении об образцовой внешности ари. Черты лица были правильны, но грубоваты — облик воина, а не аристократа. Впечатлению способствовал и свежий синяк под глазом. Тем не менее гость привлекал — каким-то суровым, мужским обаянием, одинаково приятным глазу мужчин и женщин. Сердце Александры легонечко екнуло.

«Уймись! — приказала она ему. — Ты здесь не для этого!»

Сердце послушалось и пошло ровно.

Незнакомец прошел к центру кабинета, встал напротив, заложив руки за спину. Он не выглядел испуганным, даже встревоженным. Разве что грустным.

«Именно грустный! — определила Александра. — Интересно, почему?»

— Знакомьтесь! — сказал Ливенцов. — Илья Степанович Князев. Мы… — Он посмотрел вправо и влево. — Подполковник Зубов Яков Сильвестрович, начальник Корпуса жандармов, и Александра Андреевна Добужинская из Института сравнительной антропологии. Меня вы знаете.

Гость вежливо поклонился.

— Мы пригласили вас…

— Погодите! — перебил Зубов. Он встал и подошел к Князеву. — Откуда у вас этот синяк? Вас били?

— Вас били? — спросил подполковник.

Я покачал головой.

— Откуда синяк? — не отставал он.

— Поскользнулся, упал, очнулся — синяк.

Женщина, сидевшая с есаулом, засмеялась. У нее оказались красивые белые зубки.

«Добужинская! — всплыло в памяти. — Она-то здесь зачем?»

Подполковник посмотрел на есаула, тот вскочил и подошел к двери.

— Тертышкина ко мне! — приказал вестовому.

Пока искали Рика, мы играли в гляделки. Не приходилось сомневаться: тройка в кабинете собралась по мою участь. Подполковник (почему-то с тремя звездами на погоне), есаул (погон с одним просветом без звездочек) и женщина в костюме для верховой езды. Присутствие женщины меня смущало. Для члена трибунала она выглядела слишком красивой. Присмотревшись, я разглядел в глазах Добужинской ум и волю и решил, что с ней надо быть особенно настороже. Зэки, с которыми приходилось общаться, единодушно не любили судей-женщин — те отмеривали срок по полной и без видимых колебаний.

Поиски вахмистра не затянулись: видимо, Рик болтался неподалеку. Переступив порог, он вытянулся и щелкнул каблуками. Синяк на его скуле горел закатным багрянцем.

— Что это? — Есаул ткнул в синяк.

Рик не ответил.

— Вы дрались с Князевым? — уточнил вопрос подполковник.

Рик облизал губы.

— Отвечать! — рявкнул жандарм.

— Так точно, ваше высокоблагородие!

— Из-за чего?

— Обидел мою сестру!

— Как?

— Сказал ей, что она красивая, но жениться отказался.

— Ага! — Подполковник повернулся ко мне. — Нехорошо, Илья Степанович!

— Это был комплимент, — пояснил я, — простая вежливость. Я не знал, что это чревато.

— По обычаям веев, мужчина, сказавший женщине, что она красивая, считается сделавшим ей предложение, — пояснил подполковник.

— Строго здесь! — заметил я.

— А у вас?

— У нас проще: сказал «красивая» — сделал женщине приятное. А дальше как карта ляжет. Вот Александра Андреевна, — я кивнул на Добужинскую, — красивая женщина. Это факт, и я его обнародовал. Мне теперь жениться на ней?

— А вы бы желали? — улыбнулась Добужинская.

— Готов обсудить.

— Александра Андреевна помолвлена с князем Горчаковым, — сердито сказал подполковник. — К тому ж она не вейка.

— Помолвка не свадьба, можно расторгнуть.

Добужинская захохотала. Есаул улыбнулся, только подполковник насупился.

— Вы вынуждаете меня…

— Минуту! — Добужинская встала и подошла к нам. — Илья Степанович, почему вы сделали комплимент сестре вахмистра?

— Напросилась.

— То есть?

— Ей хотелось, чтоб я это сказал.

— Так! — заинтересовался жандарм. — Поподробнее можно? С самого начала. Вы пришли в дом Тертышкина…

— Поели, почистили оружие, помылись в бане, после чего я лег спать.

— И все?

— Ну… Выпили немного.

— С сестрой?

— С Риком! То есть вахмистром.

— А сестра?

— Накрывала нам на стол. Одежду мою почистила.

— Более ничего?

— Ногти мне стригла.

— Что? — Подполковник переглянулся с Добужинской. — Вы ее об этом просили?

— Сама предложила.

— Что она сделала с обрезками ногтей?

— Смела в ладошку и унесла. Выбросить, как понимаю.

— При каких обстоятельствах вы сказали ей «красивая»?

— На следующий день, после завтрака. Она села напротив и стала интересоваться, что в ней мне нравится. Потом спросила, красивая ли она. Я подтвердил, чтоб не обидеть. Она убежала и вернулась с Риком…

— Вахмистр! — Подполковник повернулся к Рику. — Вы знали? Про ногти?

Рик опустил голову.

— Отвечать!

— Я… — выдавил Рик. — Я ей запрещал! Хотел отобрать. Но она сказала, что повесится…

— Илья Степанович! — повернулся ко мне подполковник. — Будете выдвигать обвинение?

— Какое?

— В отношении Тертышкина Иллирика Ивановича и его сестры Ульяны Ивановны за чародейство в отношении не осведомленного в том лица и понуждение оного к вступлению в брак с применением силы. Статьи триста восемьдесят шесть и триста восемьдесят девять Уложения об уголовных наказаниях.