Честь и лукавство - Эмилия Остен

– Ваши рассуждения отличаются оригинальностью. Вы-то сами пришли в подобное место, явно не рассчитывая, что это собрание попечительского совета.

– Я, по крайней мере, наверняка бы покраснела!

– Ах, сеньора, вы, наверное, еще очень молоды, и свет только начал влиять на вас. Уверен, что ваш муж вам мало интересен, а ваша романтическая натура толкает вас к опасным приключениям. Сегодня вам повезло – вы встретили человека, способного понять вас.

– Если б это было так! – Я глубоко вздохнула, чувствуя недостаток воздуха.

В темном пространстве кареты было душно, да и непривычный покрой платья стеснял движения.

– Может быть, я и ошибаюсь, а ваши речи только следствие возлияний, но все же мне интересно болтать с вами, мадам. Позвольте поцеловать вам руку.

Эта просьба меня порадовала – возможно, потом он захочет поцеловать мне не только руку. Я решила ускорить события, а там уж что получится, то и получится.

– Охотно позволяю, но, мне кажется, я сейчас снова упаду в обморок. – Я жалобно вздохнула и снова уронила голову ему на плечо.

– Вам необходимо снять маску и ослабить корсаж. И не вздумайте спорить. Если вы так не хотите, чтобы я видел вас, я попрошу кучера отогнать карету в переулки – там никогда не бывает светло.

С этими словами он уложил меня на сиденье и выпрыгнул на улицу. Я с волнением ожидала, что последует дальше. Слышно было, как он что-то сказал кучеру, после чего поднялся в карету и захлопнул дверцу.

Карета тронулась и поехала, а у меня перед глазами поплыли размытые очертания уличных фонарей, потом мы свернули в переулок, и стало совсем темно. Я услышала, как кучер спрыгнул с козел, и вскоре его шаги затихли. Похоже, ситуация начала поворачиваться в нужную сторону. Еще одним плюсом опьянения было то, что я не испытывала уже ни сомнений, ни страха – только желание поскорее покончить с этим.

– Надеюсь, здесь достаточно темно для вашей нравственности? С вашего позволения, я опущу стекло, здесь душно.

– Кажется, да… – Мой голос был слаб и жалок (по крайней мере, я на это надеялась), воздуха по-прежнему не хватало.

– В таком случае мне придется оказать вам первую помощь.

С этими словами пират бесцеремонно стащил с меня и маску, и мантилью. Я слегка вскрикнула, когда он выдернул у меня несколько волосинок, и попыталась вдохнуть полной грудью, но проклятый корсаж не позволил насладиться свежим ночным ветерком.

Незнакомец слегка поддерживал меня за талию, и это не было мне неприятно.

– Теперь вам лучше?

– Да, благодарю вас. – Голос мой звучал не слишком уверенно, и мой собеседник это почувствовал.

– Я знаю еще один способ помочь вам, – мне опять послышалось лукавство в его тоне, – искусственное дыхание.

– Но, сэр, я же не тону!

– А мы представим, что вы тонете, – на сей раз он явно улыбался, – а кроме того, вам мешает тиран всех женщин – корсаж. И я, пожалуй, освобожу вас, прекрасная сеньора. Вам очень повезло, что я, как разбойник и пират, прекрасно вижу в темноте.

Он прежде, чем я успела испугаться, ловко разрезал испанскую шнуровку на моем корсаже. Я едва успела вздохнуть, как мой спутник бросил на пол кинжал и снял свою маску. В темноте его лица было не рассмотреть – жаль, конечно, но это значит, что и он не может рассмотреть моего, и я на всякий случай отвернулась от незашторенного окошка.

– Вот так, а теперь перейдем к искусственному дыханию, – продолжил незнакомец. – Скажу я вам, это очень полезное изобретение не только для утопленников – им-то не поможешь, а вот если хочешь поцеловать красавицу и при этом не получить пощечину – это идеальный вариант.

Я не собиралась давать ему пощечину, тем более что это был первый настоящий поцелуй в моей жизни (ну не назвать же так, в самом деле, свадебное лобызание моего супруга!). И поцелуй показался мне почти совершенно таким, каким я его себе представляла, не считая, конечно, того, что меня целовал не пылкий влюбленный, а искушенный искатель приключений, которого я видела в первый и последний раз в жизни. Тем временем мой кавалер продолжил принимать меры по приведению меня в сознание – я почувствовала, как рука его осторожно раздвигает ткань корсажа и проникает внутрь его. Это было так волнующе, что я едва не начала вырываться, однако любопытство пересилило страх. Мне так хотелось знать все о плотской стороне любви, да и нельзя было забывать о приведшем меня сюда долге.

– Боюсь показаться банальным, но ваши губы такие сладкие и нежные, что мне хочется снова и снова делать вам искусственное дыхание. А ваша грудь, мадам, – это просто мечта любой королевы.

Он шептал что-то еще, но я с трудом понимала слова, целиком сосредоточившись на собственных ощущениях. Мне казалось, что я снова выпила шампанского – в голове стучало, сердцу, казалось, было тесно в груди. Если бы мой кавалер не разрезал корсаж, шнуровка, наверное, лопнула бы сама. Я все яснее понимала, что все это только прелюдия, мое тело, казалось, чего-то ждало и знало обо всем гораздо больше, чем мой смятенный разум. И вдруг – боль, кошмарная в своей неожиданности, и вскрик – кажется, мой. И это есть любовь? Я была не готова к этой боли, но едва ли не более не готов оказался мой партнер (дурацкое слово, но назвать его любовником я тоже никак не могу).

Он резко поднялся и уселся на сиденье напротив. Я тоже приподнялась, поправляя юбки и стараясь сдержать слезы. Как хорошо было бы никогда больше не испытывать ничего подобного!

– Что это значит? – Голос его звучал глухо и даже немного дрожал.

– О чем вы, сэр? – Я старалась говорить спокойно, хотя внутри у меня все как будто горело – не волнительным огнем желания, а мрачным адским пламенем.

– Вы девственница! Точнее, были ею. Почему вы не сказали мне, я бы никогда не сделал с вами ничего дурного! Зачем вы солгали мне, будто вы замужем?

– Не беспокойтесь, со мной все в порядке. – Я не понимала, чем он так взволнован.

– Неужели вы так глупы, что не понимаете, чего вы лишились! Что скажет и что сделает с вами ваш будущий муж, когда окажется, что вы утратили невинность до брака?! Искательница приключений, кто позволил вам одной отправиться в этот вертеп!

Он кричал все громче и громче, пока все же не замолк, со стоном откинувшись на спинку сиденья. Какое-то время мы молчали. Я думала о том, что добилась своей цели, и пора бы вернуться к себе в гостиницу, принять ванну и лечь спать. Обдумыванию происшедшего и его последствий я могу посвятить весь следующий день. Но сначала надо было избавиться от пирата.

Он наконец со вздохом произнес:

– Скажите, вы простите меня?

– Мне нечего вам прощать – вы ни к чему не принуждали меня силой. Напротив, мне было очень приятно, до тех пор, пока…