Кореллианская трилогия-2: Смертельная схватка - Роджер Аллен

Все ее меры предосторожности так смешны. Справившись с волнением, Гэриэл указала Люку на место рядом с собой. Хотела было рассказать ему, зачем здесь находится этот камень, но потом передумала. Стоит ли смущать человека, который и без того чувствует себя неловко.

После того как Люк сел, как она заметила, на достаточно почтительном расстоянии от нее, Гэриэл с нарочитой веселостью проговорила:

И что же привело тебя на Бакуру, Люк?

Разглядывавший пол у себя под ногами Люк посмотрел ей прямо в глаза:

— Настоящее. Не прошлое.

— Ах вот оно что. Понимаю, — отозвалась молодая женщина.

— Ты для меня значила очень много, Гэриэл, — продолжал он. — Ты и сейчас много значишь для меня. Сколько раз за минувшие годы мне хотелось связаться с тобой по видеофону, что-то написать или повидать тебя…

— И почему же ты этого не сделал? — спросила Гэриэл. А почему ты сама не повидалась с ним! — мысленно задала она себе вопрос. Не однажды ей хотелось встретиться с Люком, но ей почему-то не пришло в голову самой прилететь к нему.

— Да потому, что я никогда бы не смог по-настоящему стать частью твоей жизни. Ведь меня в любой момент могли отправить неизвестно куда. Этому бы помешала и твоя политическая карьера, и твой долг перед собственным народом. Нарушив обычный ход твоей жизни, я затем исчез бы из нее. Разве это было бы справеддиво по отношению к любому из нас?

— Нет, — согласилась Гэриэл. — Вспоминаю, как мне было тяжело, когда я впервые смотрела на тебя, зная, что ты уезжаешь навсегда. Встретить тебя вновь, а потом расстаться — и так снова и снова… Видеть, как сбываются твои мечты, а потом убедиться, что нас снова ждет разлука… Нет, Люк, ты был совершенно прав.

— Но… вся штука в том, что время проходит, — продолжал Скайвокер. — Я помню все те чувства, которые тогда испытывал, но острота их притупилась. Ты и поныне живешь у меня в сердце. Но теперь это придает мне покой, умиротворенность. Не то что прежде…

Посмотрев на надгробие мужа, Гэриэл печально улыбнулась:

— Конечно же, и я тобой переболела, Люк. Если от этой мысли тебе стало легче.

— Да, это так, — согласился Люк. — Ты вышла замуж, у тебя родился ребенок, а потом…

— А потом мой муж умер, — закончила она фразу вместо него. — И вот теперь мы снова встретились. Но ты сказал, что тебя привело сюда настоящее, а не прошлое.

— Да, — ответил Люк и глубоко вздохнул. — Нам нужна твоя помощь. Когда прибудут мои спутники, мы обсудим это более детально. Часть информации стала мне известна совсем недавно от агента службы разведки Новой Республики, которая летела вместе с нами. Ее зовут Календа. Ей удалось получить самую свежую информацию. Изложу основные факты. Разразился кризис. Похоже на то, что в Кореллианской системе вспыхнул мятеж. Те, кто его начал, утверждают, что они при желании могут взрывать звезды. Вполне вероятно, что это правда. Хуже того, они готовы взрывать звезды в обитаемых системах. Есть вероятность того, что они организуют такие взрывы в случае нашего вмешательства, хотя таких заявлений они не делали. Глава государства — это моя сестра — оказалась в самом центре мятежа вместе с мужем и детьми.

— Так какой же помощи ты ждешь от нас? — спросила Гэриэл.

— Предводители мятежников выбрали для бунта самый неблагоприятный для нас момент. Они устроили восстание именно тогда, когда корабли Новой Республики выполняли различные задания. А свободные корабли находятся в ремонтных доках. У нас нет кораблей. Нам нужны ваши суда.

Гэриэл, не скрывая изумления, посмотрела на Скайвокера.

— Просто не знаю, что и сказать, Люк. Должна признаться, я не раз думала о том, чтобы нам когда-нибудь встретиться. Но разве могло прийти мне в голову, что ты встретишься со мной лишь для того, чтобы узнать, не одолжим ли мы вам свой флот?

— Не очень-то изящный способ возобновлять старое знакомство, верно? — невесело улыбнулся Люк.

— Нет, не очень, — согласилась Гэриэл. — Не очень изящный, но зато оригинальный. — Молодая женщина задумалась на мгновение. Если им нужна помощь Бакуранских воздушных сил, то им следует обратиться к Оссилеге. А он захочет поговорить со своими специалистами по тактике. Ей же самой следует побеседовать с премьером. Тот же непременно потребует созыва палаты представителей…

Гэриэл так и не пришла ни к какому выводу: зазвучал дверной звонок. Она заморгала глазами, вернувшись к действительности. Как просто оказалось это сделать! Ее снова интересуют изгибы политической жизни, ходы и выходы. Звонок повторился.

— А вот и мои друзья, — заметил Люк.

— Открой им дверь, — проговорила Гэриэл Каптисон. — Зная, о чем пойдет речь, я прикинула, к кому мне следует обратиться. Дай мне полчаса, и тогда я соберу людей, которые тебе нужны.

Хэн Соло сидел на койке и смотрел на селонианку. Та сидела на своей и тоже смотрела на него. Было далеко за полночь, но оба продолжали сидеть, не говоря ни слова. Хэн не знал, как ему быть. Кто это существо — союзник или враг? О чем она думает — о том, чтобы подружиться с ним, или ждет, когда он уснет, тем временем предвкушая, как она вонзится своими зубами в наиболее аппетитную часть его тела?

— Извиняюсь, что говорю на интерлингве, — наконец произнесла Дракмус. Это произошло так внезапно, что Хэн Соло вздрогнул. — На интерлингве я давно не разговаривала, она у меня нехорошая. Буду говорить, она вернется. Моя должна говорить, должна спросить. Не могу спросить на селонианеком, в ней нет такое слово. Моя на интерлингве. Этот человек Тракен Сал-Соло, он ваш кузен! Так он называется?

Странный способ начинать разговор, но лиха беда начало. К странностям ему не привыкать.

— Совершенно верно. Он мой кузен, — ответил Хэн.

— Какая это родственник? Кровный родственник? Прошу объяснить моя.

— Кузены имеют разные степени родства, — медленно проговорил Хэн. — Он для меня довольно близкий родственник, двоюродный брат. То есть он сын братьев или сестер чьих-то родителей. В данном случае он сын сестры моего отца.

— Ах вот что, — проговорила Дракмус, неотрывно глядя на собеседника. — Делаю признание, моя трудно разбирается в родственных отношениях людей.

— Конечно, — с трудом выговорил Хэн. — Могу вас понять.

Он не знал, чего ожидать от Дракмус. Решил, что она затаила на него злобу за то, что он дрался с нею. Но похоже, она не собирается ему мстить. Ну, если она не намерена вымещать на нем свою злость, то он уж тем более. И все-таки он никак не ожидал, что селонианка начнет пополнять свой словарный запас. Почему ее так интересуют кузены? Сам он слишком подробно в селонианские отношения не вдавался, но кое-что знал о них.

Селониане животные стадные, которые живут наподобие общественных насекомых обособленными группами, которые они называют логовищами. Обычно члены логовища живут вместе, но бывает и так, что они могут быть разбросаны и даже жить отдельно от остальных. Главную роль тут играло кровное родство, а не географическая близость членов.

В каждом логовище обычно было несколько самцов-производителей и только одна плодовитая самка, королева. Эта королева производила на свет все потомство логовища. Ежегодно она раза четыре или пять рожала по пять или больше детенышей. Так продолжалось тридцать или сорок лет. Лишь один из ста детенышей рождался самцом, зато все самцы были плодовитыми. Из пятисот самок лишь одна рождалась способной к деторождению. Большинство особей, принадлежащих к одному логовищу, представляли собой бесплодных самок. Как ни странно, но именно самцы и самки, способные к оплодотворению, являлись угнетаемым, если не унижаемым, меньшинством. Бесплодные особи относились к плодоносящим как к производительному стаду. Власть находилась не в руках матери-королевы, а в руках одной из ее бесплодных дочерей, теток или сестер, которые по существу были ее владелицами.

Порядки очень странные, подумал Хэн. Разумеется, человеческие отношения для Дракмус столь же непонятны, как и ему — отношения между селонианами.

— У вас, селониан, все несколько по-другому, — заметил он.

— Да, да, — рассеянно проговорила Дракмус. — Совсем по-другому. — Она свернула свой хвост кольцом на коленях. — Но этот ваш двоюродный брат. Он не подобный вам.

Хэн почувствовал, как кружится у него голова. У него был трудный день и без этой селонианки, изображающей из себя ученого-антрополога. Однако по интонации ее голоса он понял, что она существо упрямое. Не успокоится, пока не удовлетворит свое любопытство.

— Это и так, и не так, — ответил он. — Мы внешне очень похожи, и голоса у нас похожи. Но думаем мы по-разному. Вот почему он пьянствует со своими приятелями, а я сижу в тюремной камере.

— Это так принято у человеческих кузенов? Выглядеть одинаковые, думать не одинаковые?

— Правила не существует, — объяснил Люк. — Бывает по-разному. Родственники могут значительно отличаться друг от друга. Мы с Тракеном похожи друг на друга гораздо больше, чем многие другие родичи. Двоюродные братья чаще всего поступают совершенно по-разному,