Рога изобилия - Марина Серова

Резкий толчок заставил меня проснуться. Я открыла глаза, приподнялась и выглянула в окно. Поезд стоял на станции, название которой я прочесть не смогла, как ни старалась. Где-то сбоку виднелось маленькое кирпичное здание вокзала.

Я посмотрела на часы — двадцать минут третьего. Удивительно, но, несмотря на столь ранний час, сон у меня как рукой сняло. Я осторожно открыла окно и с удовольствием вдохнула уличную прохладу. В этот момент поезд дернулся, а потом медленно пополз вперед. Вокзал с неизвестным названием оставался позади нас, удаляясь все больше и больше.

Неясное ощущение будоражило меня, хотя видимых причин для беспокойства не имелось. С чего это вдруг я так быстро расхотела спать? Бывают, конечно, случаи, когда мне необходимо выспаться часа за три или даже за два, но сегодня я не ставила перед собой такой задачи.

Я лежала, пытаясь заснуть, минут тридцать. Ну никак не удавалось мне снова скользнуть в объятия Морфея! И тут вдруг я услышала за дверью нашего купе какой-то подозрительный шорох, а потом и другие непонятные звуки. Все это, надо сказать, меня основательно насторожило. Я встала и приложила ухо к двери. Тоненькое шипение неоднократно повторялось с небольшими интервалами. И тут до меня дошло, в чем дело, я почувствовала сладковатый запах эфира. Ясно — кто-то хочет усыпить нас с Григорьевым, чтобы потом открыть дверь и пробраться к нам в купе.

Я быстро достала пистолет, повернула ручку и одним четким движением сдвинула нашу дверь в сторону. Возле нее в проходе на корточках сидел человек в респираторе. В руках у него был баллончик, с помощью которого мужик и пускал эфир в горизонтальные отверстия внизу двери.

Вид моего пистолета возымел действие, мужик растерялся и замешкался. Правда, только на секунду. Потом он резко вскочил, ударив по моей руке снизу вверх. Ему удалось выбить у меня пистолет, который отлетел в глубь купе.

Я лихо, как в танце, крутанулась перед незнакомцем, одной рукой сдернула с его лица респиратор, а второй нанесла ему свой коронный удар в нос. Но, видно, этот противник был куда более сильным и опытным, чем все предыдущие, с которыми я встречалась в связи с защитой Григорьева.

Сделав вид, что сгибается, мужик схватился за нос и тем самым ввел меня в заблуждение. Я немного расслабилась, а он вдруг резко кинулся ко мне и начал теснить в купе. Я пятилась до столика. Тип прижал меня к нему, от чего я была вынуждена перегнуться назад, и цепко схватил за шею. Похоже, он собирался меня задушить. Ну, сейчас я покажу ему, как надо обращаться с женщиной.

Поняв, что руками оторвать его пальцы от шеи не удастся, я с трудом опустила одну руку вниз и что есть силы схватила и сжала его мужское достоинство. Впилась ноготочками так, что мужик сразу и думать забыл о моей точеной шейке, ослабив хватку пальцев. Затем, согнув ноги в коленях, я сделала ими резкий толчок в живот нападающего, отчего тот оторвал руки с моего горла и смешно замахал ими в воздухе, не зная, за что теперь держаться.

Я смотрела на его мучения, потирая шею. Сейчас было самое время по его глупой башке врезать. И я замешкалась, раздумывая, каким именно ударом воспользоваться. В общем, снова недооценила противника.

Мужик согнулся — такой жалкий и несчастный, а сам в это время, видимо, прикидывал, как со мной поступить. Потому что не успела я сложить ладони для выбранного удара, как он со всей дури дернул меня за ноги. Да так, что я потеряла равновесие и, падая, больно стукнулась спиной, а потом головой о край стола, даже язык прикусила.

А тип уже вылетел в коридор. Несколько секунд я приходила в себя, потом выглянула в коридор, все еще не встав на ноги. Я успела заметить, что мужик просто забежал в туалет.

Это он правильно сделал. Зачем мне дополнительные трудности создавать. Я уже думала, что мне придется бегать по вагонам его искать, а он так облегчил мою задачу.

Я встала. Голова ныла, спина, кажется, была ободрана. Но все же мне удалось собраться. Я вдохнула и почувствовала, что все не так плохо, как показалось сначала.

Меня тешила надежда, что пленника удастся разговорить. В конце концов пора все же узнать, кому так мешает Григорьев.

Поезд не останавливался и даже не сбавлял хода. Я выглянула в окно — уже начинало робко светать. Так, кажется, никакого жилого пункта не предвидится, значит, в ближайшее время мы не должны остановиться. Сделав такое предположение, я подошла к двери, за которой сидел мой противник.

— Открывай, — осторожно постучала я костяшкой пальца. — Все равно тебе никуда от меня не деться. Сейчас схожу за проводником, он возьмет ключи, и мы мигом тебя вытащим.

Ответом было молчание. Конечно, я не собиралась покидать свой пост, но проводника и в самом деле было бы неплохо позвать. И тут на мое счастье из нашего купе выглянул заспанный Григорьев. Он покрутил головой и увидел мои попытки привлечь его внимание жестами.

В одной легкой футболке, трусиках и тапочках, с пистолетом в руках я, наверное, представляла весьма экстравагантное зрелище, так как брови Андрея поползли вверх, а челюсть в обратном направлении.

— Ты чего тут делаешь? — спросил он шепотом, поняв мой призывающий к тишине жест, подойдя ко мне.

— А что? И постоять нельзя? Хотя вообще-то я преступника сторожу, — порадовала я своего клиента столь же тихо. — Давай беги к проводнику, пусть берет ключи от туалета и скорее сюда. Надо этого типа вытащить из туалета, а потом я с ним поговорю.

— Что? На самом деле? — протирал глаза Андрей. — Там действительно сидит преступник?

— Да-да, не тяни время, иди, — легонько подтолкнула я его.

— Пойду сначала оденусь. Не в таком же виде, — показал на свои голые ноги Григорьев. На нем, помимо футболки и трусов, тоже ничего не было.

— Не надо. Быстрее, время не терпит.

Андрей наконец-таки вник в мою просьбу и быстро пошел по коридору к купе проводника, а я тем временем решила провернуть одну небольшую хитрость.

— Я пошла за проводником, — громко сказав эти слова, я хлопнула дверью в тамбур.

Естественно, что никуда уходить я не собиралась, а, держа пистолет наготове, ждала момента, когда откроется дверь. Но, видно, человек с той стороны был не так прост и на провокацию не поддался. Ну что ж, не больно-то и хотелось. Вон уже и проводница показалась, а за ней шел Андрей.

— Что тут у вас, девушка, случилось? — спросила проводница, заспанная тетка лет сорока в несколько помятой форменной одежде.

— Там сидит человек, который пытался на меня напасть. Мне нужны ключи от туалета, чтобы поймать его. Все дополнительные вопросы потом, — остановила ее я, увидев, что тетка от изумления раскрыла рот и явно вознамерилась продолжить разговор. — Отойдите-ка подальше, — скомандовала я.

При последней моей фразе, произнесенной с должным устрашением в голосе, глаза проводницы расширились, и она протянула мне ключи, а сама сделала шаг назад.

Не медля ни секунды, я открыла дверь и… В туалете никого не было. А окно было опущено до предела. Видно, пока я разговаривала с Андреем, мужик по-тихому открыл это окно и сбежал.

Надо быть каскадером, чтобы спрыгнуть с поезда на такой скорости. Хоть мы сейчас и не очень быстро ехали, все равно такой трюк по силам не каждому. Значит, нам и в самом деле попался сильный противник, профессионал. А вдруг он не спрыгнул с поезда? Вдруг умудрился влезть на крышу вагона? В любом случае искать его уже бесполезно. У него было достаточно времени, чтобы уйти. От человека, способного сбежать таким вот образом, можно всего ожидать. Я вздохнула.

— А он тебе, часом, не приснился? — спросила меня осмелевшая проводница.

— Кто же, по-вашему, дверь с той стороны закрыл?

— И то верно, — согласилась женщина. — Но раз убег, давайте спать идите. Утро вечера мудренее, завтра будете думать.

— Так ведь уже утро, — показал рукой на окно Андрей. — Пошли, — обратился он ко мне, — расскажешь все.

Мы вернулись в купе.

— Где ты вообще его нашла? — спросил меня Андрей.

— Я проснулась и услышала, как около нашей двери кто-то возится. А потом почувствовала запах эфира. Видимо, мужик хотел сначала нас усыпить, а уж потом сделать свое черное дело…

— А дальше что было? — спросил Григорьев.

— Потом мы с ним немного подрались. Удивляюсь, что ты не услышал этого. Мы, конечно, не кричали, но шум все равно был.

— Я так устал, что меня и пушечный выстрел, наверное, не разбудил бы.

— Замечательно. В общем, потом он убежал и спрятался в туалете. Дальше ты знаешь.

Григорьев помолчал, а затем очень серьезно и как-то грустно сказал:

— Надо же, и в поезде достали. Думал, хоть здесь спокойно выспаться.

— Ложись, теперь этот мужик вряд ли по-явится.

И в самом деле, не дурак же он, чтобы попытаться еще раз приблизиться к нам. Я уже точно спать не буду.