Закон «Бритвы» - Силлов Дмитрий Олегович sillov

Кречетову не нужно было разбираться в том, как расконсервировать лабораторию, – он знал это. В мозгу Захарова хранились все необходимые данные для запуска сложного оборудования, ведь много лет назад он сам создал этот сверхсекретный подземный научный комплекс. Прошло меньше суток, и у Кречетова уже была небольшая армия чудовищ жутковатого вида, бескомпромиссно преданная ему – код под незатейливым названием «хозяин» запускал программу полного подчинения тому, кто ввел этот код в мозг Z-14. Впрочем, Кречетов решил не усложнять и для себя назвал руконогих тварей «багами». Так и проще, и понятнее. Жуки и жуки, только человекообразные[15].

Оказалось, что руконоги умеют не только разрушать, но и очень эффективно строить. Для того чтобы развернуться как следует, Кречетову нужна была хорошая база. И он организовал ее там, где никто не ожидал, – на месте разрушенного научного комплекса Захарова. Военные уверены, что сожгли его до основания и что теперь там на несколько метров вглубь лишь черная земля, сожженная напалмом. В общем-то, они правы, но лишь отчасти.

Научный комплекс Захарова строили во времена СССР, и строили основательно. Вояки разрушили ракетами лишь верхнюю часть «айсберга» – здание, созданное для охраны объекта, в котором также находились административные помещения, несколько складов и второстепенных лабораторий. Напалм прожег два этажа, уходящие под землю, но еще несколько этажей остались нетронутыми. Там, под трехметровыми бетонными перекрытиями, находился непосредственно сам научный комплекс, совершенно автономная структура, получающая энергию от собственного атомного энергоблока. Там же расположилась зона автономного жизнеобеспечения на двести человек с цехами, производящими синтетическую пищу, три собственных мини-завода, выпускающих все необходимое как для жизни, так и для научной деятельности, и, разумеется, лаборатории, которые Захаров оснастил по последнему слову техники.

Вот туда и направился Кречетов.

Баги быстро разобрали завалы. Работали ночью, чтоб не привлекать лишнего внимания разведывательных дронов, которые военные периодически с переменным успехом запускают над Зоной. Мутанты трудились без устали, точно муравьи, с потрясающей эффективностью. Кречетов с восхищением наблюдал, как слаженно, быстро и качественно руконоги выполняют поставленную задачу. Что и говорить – в Советском Союзе все, что производилось для военно-промышленного комплекса, делалось на совесть, будь то ракеты, самолеты или боевые мутанты, умеющие не только убивать, но и ишачить в разы круче любого стройбата.

Не прошло и недели, как гигантская воронка, образовавшаяся на месте научного комплекса, исчезла. Теперь на ее месте была ровная черная площадка, которая с воздуха в целях маскировки выглядела так же, как и раньше: дыра в земле, выжженная ракетами и напалмом.

Само собой, никакого нового комплекса Кречетов строить не стал. Теперь в центре воронки возвышалась двухметровая конструкция, похожая на рубку подводной лодки – или на ДОТ без амбразур. Никаких окон, просто бетонное сооружение с крышей, крашенной в черное, под цвет окружающей местности, и с толстенной стальной дверью. За дверью – узкий предбанник, в котором вдвоем не пройти. За предбанником – что-то типа ресепшена, только стойка выполнена из толстой стали, и стекло от столешницы до потолка бронированное. Просто Кречетов не собирался отказываться от прибыльного бизнеса Захарова, который активно торговал артефактами, скупая их у сталкеров и перепродавая на Большую землю по заоблачным ценам. Зачем же губить золотую курицу, несущую бриллиантовые яйца, когда все телефоны, явки, пароли и даже адреса покупателей содержатся в соседней голове, информация из которой находится в твоем полном распоряжении?

За ресепшеном на лабораторных столах расположились компьютер и приборы для анализа артефактов. Под одним из столов – сейф. Позади же, за столами, всегда открытая металлическая дверь. В случае чего метнулся туда, захлопнул бронестворку, нажал кнопку – и умчался вниз на несколько этажей, куда никакой спецназ никогда не пролезет без спецоборудования. А то оборудование еще поди в Зону доставь… И после попробуй пробейся через охранный кордон руконогов, которые за первую же неделю нахождения в районе озера Куписта сожрали всех снарков и зомби, что любили пошляться в этих местах.

Сейчас Кречетов был даже доволен, что приметный научный комплекс больше не существует. Зачем привлекать лишнее внимание? Гораздо лучше глубоко под землей в секретных лабораториях создавать то, что он раньше не мог себе позволить даже в самых смелых мечтах…

Кречетов считал бредовой идею Захарова с помощью законсервированного во времена СССР биооружия уничтожить население Земли. Старик считал, что человечество, загрязняющее планету, необходимо вычистить с ее поверхности. Расконсервировал своих сумм, которых создал много лет назад – но военные решили иначе. Теперь у Захарова не было ни его комплекса, ни сумм, ни собственного тела, ни личности.

А у Кречетова было все.

В том числе пятьсот матриц, полностью готовых для трансформации. Захаров подготовил их на случай, если суммы окажутся нежизнеспособными после долгого анабиоза. И теперь наследство академика было в полном распоряжении его ученика.

– Итак, попробуем, – промурлыкал себе под нос Кречетов, ради такого дела вернувший себе человеческий облик. Отличную технологию придумал Захаров, надо отдать ему должное. Он назвал ее «текучая материя», позаимствовав концепцию у нескольких аномалий, умеющих разжижать плоть своих жертв до желеподобной консистенции. При этом известны случаи, когда жертве все же удавалось убежать после контакта со страшными порождениями Зоны. И тогда их полужидкая плоть вновь обретала стабильность – но, увы, к прежней форме так и не возвращалась.

Захаров проанализировал и тот и другой процессы и создал технологию, благодаря которой любой человек мог изменить свое тело лишь силой мысли. Гений, ничего не скажешь. Хорошо иметь рядом с собой карманного гения – вернее, в себе. Сейчас, когда Кречетов вернул себе человеческий облик, голову Захарова он отправил пониже, себе в живот. Может солидный ученый позволить себе небольшое брюшко? Под одеждой оно именно так и смотрелось. А снимешь одежду – на месте живота обнаружится скорбное стариковское лицо. Отличная иллюстрация к поговорке «одна голова хорошо, а две лучше».

Пальцы Кречетова шустро застучали по клавишам, не хуже, чем у пианиста. Но создавал ученый не музыку, а нечто иное.

Личную армию. Преданную ему беззаветно. С отлично развитой мускулатурой и способностью в экстремальном режиме перемещаться на четырех конечностях со скоростью скаковой лошади. С встроенными по умолчанию навыками профессиональных убийц. Со способностью принимать ментальные команды Хозяина и следовать им неукоснительно. С телами, защищенными биологической броней, – еще одно изобретение Захарова, кстати. При попадании пули или осколка кожа полностью поглощает энергию удара, и эта энергия трансформируется в тепло, активно расходуемое организмом на свои нужды. Безусловно, и такую кожу можно пробить, скажем, очередью в упор из пулемета, если лупить в одну точку. Или из пушки шарахнуть, например. Ну, что ж, идеальной защиты не бывает. Главное – не забыть ввести в программу параметр скоростной регенерации на случай, если все же его созданию не повезет.

Зал, в котором стояли пятьсот автоклавов, освещал мрачный красный свет аварийных ламп – основные аккумуляторы при бомбежке были уничтожены, потому приходилось работать быстро. В этом свете казалось, что автоклавы залиты кровью и матрицы плавают в этой крови…

Захаров тряхнул головой, отгоняя жутковатое наваждение.

– Это нормально, – пробормотал он, не отрываясь от клавиатуры – слишком ответственным был процесс. Ничего не забыть, ввести именно те команды, коды, пароли, что требовались, ничего не перепутать. В голове Захарова было слишком много информации, и приходилось быть предельно сосредоточенным, чтобы сделать все правильно…