Черепашки-ниндзя против Злобного Крага - Диана Лот

Когда остальные спутники благополучно миновали залив, за спиной у них послышался приглушенный всплеск, как будто из воды вдруг выпрыгнула рыба и тотчас же плашмя шлепнулась обратно. Обернув­шись, Донателло и Рафаэль увидели, что по центру озера вкруговую расходятся вол­ны — черные в сумеречном свете. Потом раздалось прерывистое бульканье, и над озером снова повисла тишина.

У меня сейчас такое ощущение, что мы не одни в этой долине, — громким ше­потом произнес Донателло.

—                  Давай лучше помолчим до того, как достигнем входа в подземелье.

Золотистые отблески вечерней зари скрывались за тучами, сумрак сгущался. Путники двинулись вдоль отвесной горной стены по каменистой и узкой полоске су­ши, загроможденной острыми обломками скал. Они старались не отходить от стены, даже придерживались за нее, чтобы мато­во-черная, с прозеленью вода была от них как можно дальше.

Черепашки-ниндзя и Грегори чувствова­ли, что от озера исходит смутная опас­ность. И от этой неизвестности страх толь­ко усиливался. Одолев еще милю, они увидели два мощных дуба. На мелководье валялись почерневшие ветки. В глубину озера двумя рядами протянулись остовы полуистлевших стволов. Некогда здесь за­вершалась дорога, обсаженная по обеим сторонам дубами. Ныне эту дорогу залива­ло черное озеро. Путникам никогда раньше не доводилось видеть таких громадных ду­бов. Деревья возвышались над их голова­ми. словно колоссальные сторожевые баш­ни, охраняющие вход в подземное царство.

Взгляд Донателло был неотрывно прико­ван к поверхности озера.

Тебе не кажется, что кто-то прячется под водой и движется прямо к нам? — на­стороженно спросил он Грегори, рядом с которым оказался в тот момент.

Прежде, чем умбрийский принц успел что-либо ответить, Рафаэль поднял с тропы камень и запустил в озеро. Вода проглоти­ла брошенный камень с утробным, приглу­шенно чавкающим всплеском. Озеро вспу­зырилось, забулькало, и от того места, где утонул камень, по воде разбежалась круго­вая рябь.

—                  Этот пруд кажется мне страшнее стаи волков, а ты его попусту баламутишь! — всполошился Грегори.

Раскатившаяся по воде зыбь злобно лиз­нула каменистый берег. От озера подул промозглый ветер.

Путники нарубили толстых веток и отоб­рали из них наиболее подходящие для факе­лов. Микеланджело развел костер у входа, собираясь разжечь факел. Грегори напра­вился ко входу, как вдруг почувствовал, что кто-то ухватил его за ногу. Вскрикнув, он упал.

Обернувшись, Микеланджело увидел, что вода у берега бурлит, словно в ней бьется, пытаясь распутаться, тугой клубок разо­зленных змей. Одно из змеистых, слизис­тых, зеленых щупалец с пальцами на кон­це выбралось на берег, подкралось к прин­цу и, схватив его за ногу, потащило в зло­вонную воду.

Черепашки-ниндзя с проклятьями броси­лись к нему на выручку. Выхватив меч, Леонардо рубанул слабо светящееся щу­пальце, и оно, потускнев, бессильно замер­ло, а Грегори торопливо поднялся на ноги и, пошатываясь, пошел к пещере. Мике­ланджело попятился, неотрывно следя за озером.

Из бурлящей воды выползло около двад­цати пальчатых страшилищ, удушливое зловоние которых отравило воздух. Четыре извивающихся щупальца дозмеились до входа в пещеру. Но дальше следовать жаж­дущие добычи чудища не решились.

А путники тем временем поспешно отсту­пали в глубь подземелья. Теперь они зна­ли, где находили свое последнее пристани­ще храбрецы, которые отваживались заглянуть в этот мрачный уголок. Знали они также и то, что путь для отступления им отрезан.

Они могли идти теперь только вперед, в зловещую неизвестность.

Прямо от входа умбрийский принц и черепашки-ниндзя начали подниматься по лестнице, которая оказалась крутой, но широкой. Грегори насчитал двести ступеней, после чего увидел сводчатый коридор, уводящий в таинственную даль. Его бук­вально шатало от усталости, но он не отста­вал от спутников.

Микеланджело шагал впереди, держа в левой руке факел, рассеивающий тьму ко­ридора шага на три вперед, а в правой - обнаженный меч.

После двух плавных поворотов они заме­тили, что движутся под уклон. Вскоре их стала донимать жара. Однако, духоты пут­ники не ощущали. В некоторых местах веяло прохладой. Сквозь выходящие на поверх­ность отдушины в подземелье проникал свежий воздух с гор.

Несколько раз им попадались на пути расселины, в которых струились ручьи. При взгляде сверху расселины казались бездонными. Спуску, казалось, не будет конца. Путники почти не разговаривали друг с другом, а если и обменивались ко­роткими фразами, то понижали голос до глухого шепота. Тишину нарушал лишь шорох шагов, потрескивание факела и негромкое журчание ручьев.

К полуночи они вступили в большой зал с высоким потолком.

—                  Здесь и заночуем, — сказал Микелан­джело. — Нам всем не мешало бы хоро­шенько выспаться.

Наскоро перекусив, не чувствуя от уста­лости даже вкуса еды, путники повали­лись на землю и тут же замертво уснули. Далеко за полночь Микеланджело, спав­ший чутко, проснулся от неясного беспо­койства.

Прислушавшись, он различил усиленное эхом постукивание, которое доносилось от­куда-то из тьмы, двумя или тремя перехо­дами выше. Факел, который он воткнул в железное кольцо, прикрепленное к стене, уже погас. Но в кожаном мешочке, кото­рый черепашка носил на поясе, хранились спички, с помощью которых можно было разжечь новый огонь. Он захватил их из двадцатого века на самый экстренный слу­чай.

Микеланджело чувствовал, что им обоим грозит опасность пострашнее той, с которой довелось столкнуться у входа в подземелье. В его памяти ожили рассказы жителей горо­да о кровожадных гноррах, населявших эту часть подземелья, о звере Дарлоге, которого панически боялись сами гнорры.

Внезапно постукивание оборвалось. Ког­да эхо смолкло, стук возобновился, но уже с другой стороны. Это казалось подозри­тельным — как будто кто-то подавал сигна­лы. Затем стук смолк.

Вздохнув, Микеланджело повернулся на другой бок. Надо было хорошенько вы­спаться перед новым походом. Он уже не сомневался, что силы и бодрость ему сов­сем не помешают предстоящим днем.

Проснувшись через несколько часов, он растолкал Грегори и друзей, и разжег сво­ими спичками новый факел.

—                  Следует поторапливаться, — сказал он спутникам. — Чует мое сердце, что если будем медлить, то окажемся погребенными в этом подземном гробу.

—                  Мое сердце чует то же самое, — при­знался Донателло.

—                  Ну, почему бы вам не предчувствовать что-нибудь хорошее! — возмутился Рафа­эль.

—                  Настоящий храбрец — тот, который знает, какую опасность он преодолевает, - философски изрек Леонардо.

Они направились по коридору вверх. Сте­ны коридора постепенно раздвигались. По­толка в темноте уже не было видно. Пол покрывали каменные плиты. Через час они вышли на большой ровный тракт, на кото­ром не было видно ни ям, ни предатель­ских расселин. Это позволяло им двигаться намного быстрее.

По пути движения тракт неоднократно пересекался гигантскими пещерами, со стен которых низвергались водопады пря­мо в глубокие подземные озера. Гладкие стены, поддерживающие гулкие своды, от­ражали сверкание самоцветов, хрусталя и рудных жил. Факел таинственным светом озарял на стенах мраморные кружева и за­витки вроде прозрачных раковин.

То там, то здесь вздымались, вырастая из многоцветного пола, причудливые витые колонны — белоснежные, желто-коричне­вые и жемчужно-розовые. Над ними блис­тали сталактиты, напоминающие то башни и шпили, то флюгер и знамена. Сталакти­ты отражались в неподвижно, стылых озе­рах на дне пещер.

Но когда в озеро падала с потолка капля, то по блестящей, как стекло, воде расходи­лись круги, и причудливые отражения ко­лебались, словно морские водоросли в под­земном гроте.

Когда черепашки-ниндзя и Грегори ухо­дили из пещеры, унося факел, видения блекли и исчезали, но в другом подземном чертоге появлялись новые картины, блис­тая причудливой красой.

Неожиданно путники оказались в ог­ромной прохладной пещере. В спину им дул теплый ветерок, а пещерный воздух был на диво свежим. Путники вступили в громадный зал с высоким куполообраз­ным потолком, полированными зеркаль­но-черными стенами и широкой стрельча­той аркой, за которой угадывался еще один коридор.

— Какая красота! — сказал Микеланд­жело. — Я счастлив, что судьба привела меня сюда. В какой восхитительный ка­менный заповедник могли бы превратить­ся эти пещеры! Если бы тут установили ог­ромные светильники, то отступила бы ночь, веками заполнявшая эти недра. А пока здесь царят мрак и запустение. Хотел бы я знать, почему?

—                  А меня это совсем не интересует, — признался Грегори.