Падение Пятого - Питтакус Лор

— Не проходит и дня, чтобы я не пожалел о том, что больше никогда не смогу поговорить со своим Чепаном, — глухо говорит Восьмой.

— Я тоже, — соглашается с ним Девятый.

— Легче никогда не станет, — продолжает Восьмой. — Надо просто жить дальше. Стать такими, какими бы они хотели нас видеть. Крэйтон был прав, Элла. Когда-нибудь ты станешь гордостью нашего народа.

Элла крепко обнимает меня и Восьмого. Мы стоим так немного, пока не подходит Девятый. Он неловко похлопывает Эллу по спине. Она оборачивается к нему:

— И это все?

— Ну, ладно! — театрально вздыхает Девятый.

Он обнимает нас всех троих, крепко сжимает руки и почти отрывает нас от пола. Восьмой охает, с губ Эллы срывается нечто среднее между смехом и хрипом. Ощущение, будто я попала в тиски, но мне всё равно не удается сдержать улыбку. Мы встречаемся с Эллой взглядом, и я понимаю, что сейчас она там, где ей больше всего хочется быть.

Глава 11

В районе полудня мы едем по Миссури, до Арканзаса остается еще несколько часов. Дорога из Чикаго заняла чуть дольше намеченного — ведь даже у навороченной тачки Девятого нет супер-шпионской функции по испарению дорожных пробок. Поначалу я немного нервничаю, наблюдая, как Сара лавирует между машин, перестраиваясь при первой же возможности, но вскоре, глядя, как другие водители делают то же самое, понимаю, что для большого города это нормальный стиль вождения.

Выбравшись из Чикаго, мы оказываемся на автомагистрали. По обе стороны простираются зерновые поля. Теперь мы идём на хорошей скорости, легко обгоняя попутные фуры. Баллон с закисью азота, установленный Сандором, пока остаётся нетронутым. Очень бы не хотелось нарваться на дорожную полицию: как пить дать, я всё ещё в первых строках списка государственных преступников, не говоря уже о том, что ни у кого из нас нет водительских прав, чтобы предъявить патрульному, и это ещё одна проблема. Когда вернёмся в Чикаго, нужно будет посмотреть, не осталось ли после Сандора каких-нибудь заготовок для фальшивок. Нам нужны новые документы.

— А ты когда-нибудь пробовала сделать невидимой машину? — спрашивает Сара Шестую, молчавшую всю дорогу. Она лежит на заднем сиденье. Берни Косар развалился у неё в ногах. — Ведь ты всё равно её касаешься.

— Хм, — отвечает Шестая, садясь. — Нет, ни разу.

— И не надо, — говорю я, возможно, чуть резче, чем следовало. — В нас могут врезаться.

— Благодарю, Джон. Если б ты промолчал, я бы сделала нас невидимыми прямо посреди дороги, когда машина несётся на скорости свыше 100 километров в час. Какое везение, что ты с нами и не даёшь мне наделать глупостей, а Саре гнать слишком быстро.

Открываю рот, собираясь возразить, мол, в последнее время Шестая сама не своя и может отколоть любой номер (как, например, потащить мою девушку на опасное задание), но осекаюсь, перехватив взгляд Сары. Брови озадаченно вскинуты, словно она удивлена тоном Шестой. Видимо, за время поездки она уловила повисшее между мной и Шестой напряжение. Мне совсем не хочется объяснять Саре, в чем дело, поэтому я просто пожимаю плечами в ответ.

Шестая права — я слишком зациклился на нашем скоростном режиме. Каждый раз, когда Сара прибавляет газу, я мягко кладу ей руку на колено. Она сбрасывает скорость и примирительно смотрит на меня — якобы это машина просит ехать быстрее, а она тут ни при чём. Может, не стоит быть таким нервным, а просто оставить Сару в покое и наплевать на возможные последствия. Шестая с Девятым, наверное, так бы и поступили.

Каждую секунду я со страхом ожидаю, что у меня на ноге появится новый шрам. Что если могадорцы доберутся до Пятого раньше нас только потому, что из-за меня Сара ехала слишком медленно?

От подобных мыслей мне вот уже несколько дней не спится. Мыслей не столько о Пятом, сколько о нашем общем будущем. Невозможно предвидеть всё, как бы тщательно я ни планировал. Насколько легче было бы, если б я мог относиться к делу, как Девятый, — у него всегда всё просто: иди и мочи всех подряд.

А, кроме того, ещё эта драма с Шестой. И всё из-за одного несчастного поцелуя.

Так что, по сути, сейчас у меня нет ни одной стороны жизни, где бы я не чувствовал себя беспомощным.

В конце концов, мы останавливаемся на заправке в Миссури. Шестая берется заправлять машину. Берни Косар неторопливо обегает парковку, вынюхивая что-то на тротуаре и разминая лапы. Мы с Сарой направляемся в магазин, чтобы купить воды и заплатить за бензин. На полпути к магазину Сара вдруг останавливается.

— А может, — начинает она, — ты пока поговоришь с Шестой?

Я удивлённо хлопаю глазами и оглядываюсь на Шестую. Кажется, ещё никто не заправлял автомобиль с таким сердитым видом. Она вставляет заправочный пистолет в бак так, будто вонзает нож в могадорца.

— О чём?

— Дураку ясно, что вы чего-то не поделили, — говорит Сара. — Иди и разрули это.

Я не знаю, что ответить, так что просто стою, переминаясь с ноги на ногу. Не могу же я сказать Саре, в чем причина нашего с Шестой раздора — во-первых, я и сам не до конца все понимаю, а во-вторых, это напрямую касается наших с Сарой отношений, а мне совершенно неохота разбираться с этим прямо сейчас, особенно учитывая, что у нас есть дела поважнее.

Сару не трогает мой безмолвный протест, и, слегка улыбаясь, она подталкивает меня обратно в сторону Шестой:

— Ступай, вы должны нормально работать вместе.

Разумеется, она права. Нельзя допустить, чтобы разногласия между мной и Шестой стали причиной провала миссии.

Шестая, прищурившись, наблюдает, как я подхожу к ней, и с треском вставляет заправочный пистолет в гнездо на колонке, прилагая для этого явно больше усилий, чем требуется. Мы стоим по разные стороны машины и смотрим друг на друга.

— Нам нужно поговорить, — начинаю я.

— Это Сара тебя заставила?

— Послушай, я знаю, что она тебе не очень нравится…

— В том-то и дело, Джон, — перебивает она, — Сара мне как раз таки нравится. И она тебя любит.

Я с изумлением смотрю на Шестую, пытаясь уложить ее слова в голове:

— Ладно, я понимаю, что ты злишься на меня, потому что мы толком не поговорили, оказавшись в Чикаго. Просто в присутствии Сары это казалось… неуместным.

— Джон, я не злюсь на тебя за тот поцелуй и за то, что после этого ты вернулся к своей девушке. Я думала, что ты мне нравишься, честно. Ну, в смысле, не только как друг. Но потом меня забросили в одну камеру с Сарой, и я услышала, как она о тебе говорит… И теперь я каждый день вижу вас вместе. Что бы между нами ни случилось, пока мы скрывались от могадорцев и полиции, это не то, что у вас с Сарой. Когда я наблюдаю за вами, я готова поверить в ту чушь, что нёс Генри насчет того, что лориенцы, якобы, влюбляются лишь раз в жизни.