Желанию нет предела - Рей Гордон

Мужчина из магазина явно заинтересовался, раз прибыл на десять минут раньше. Осмотрев мебель, он втянул воздух сквозь поджатые губы и покачал головой, словно намекая, что всему этому грош цена. Мужчине было лет двадцать пять, выглядел он неплохо, и я никак не могла решить, стоит ли соблазнять его. На нем были облегающие джинсы — слишком тесные, судя по размерам выступа. «А не захочется ли ему, чтобы я вытащила его член, отсосала головку, осушила яйца и выпила подношения?» — раздумывала я. В утвердительном ответе не оставалось сомнений!

Мужчине хотелось, чтобы я почувствовала себя виноватой за то, что вытащила его сюда осмотреть, как ему казалось, кучу хлама. Он предложил мне двадцать фунтов за все, бормоча о выброшенных на ветер деньгах. «Ублюдок! — подумала я, смотря на почти новый диван. — Интересно, есть ли у него жена?»

— Сойдемся на пятидесяти, и я дам кое-что в придачу, — я улыбнулась, и мой халат приоткрылся спереди.

— Пятьдесят? Что еще… Что вы дадите в придачу? — переспросил мужчина, с удивлением глядя на мою щель, набухшие, выступавшие срамные губы.

— Что вы хотите? — игриво спросила я, приподнимая брови и широко улыбаясь.

— Гм… у меня нет при себе пятидесяти фунтов.

— Тогда забирайте мебель и давайте мне двадцать, — я улыбнулась и запахнула халат, пряча свой товар.

— У меня найдется тридцать, — радостно сказал он, протягивая три бумажки по десять фунтов.

— Вот это другое дело! — воскликнула я, хватая бумажки и засовывая их в карман халата. — Не буду мешать вам вытаскивать эту мебель, — добавила я и вышла.

— Но я думал…

— Только не обдерите краску, хорошо? — крикнула я из кухни.

«Тридцать фунтов за мебель и еще мое красивое молодое тело? Черт подери, вот это шутник! — подумала я, слушая, как он пыхтя вытаскивает мебель. — Типичный мужчина! Хочет использовать меня, удовлетворить мужскую похоть, но ни за что не станет платить за удовольствие!»

Перетащив всю мебель в фургон, он позвал меня в пустую комнату, вероятно, ожидая еще разок увидеть бритую щель.

— Работа окончена, моя милая, — сказал он, глядя на мои полные груди, выступавшие под халатом.

— Хорошо, — я улыбнулась. — Вы женаты?

— Что?

— Вы женаты? — повторила я.

— Да, женат. А что?

— Просто интересно. Я собиралась позвонить вам и пригласить в гости, но если вы женаты, то супруга может подойти к телефону, поэтому…

— Я сам вам позвоню, — нетерпеливо прервал он меня.

— Нет, я вам позвоню, если вы этого хотите, — улыбнулась я, и мой халат снова распахнулся.

Смотря на мою обнаженную роковую щель, он назвал свой номер телефона. «Еще один попался на крючок», — задумчиво пробормотала я.

— Значит, я вам позвоню, — сказала я. — Если подойдет жена, скажу, что ошиблась номером. Как ее зовут?

— Хейзел, — ответил он, поднял глаза и улыбнулся. — Меня зовут Дейв. Когда вы мне поз ните?

— Не знаю. Кстати, меня зовут Сью. Где живете?

— В Голдсмит Кресент, в нескольких кварталах отсюда.

— Ах, да. Я знаю этот район. Возможно, я позвоню вам сегодня вечером. Не знаю, как у меня будет с настроением.

— Буду ждать с нетерпением, — он улыбнулся и пошел по коридору к выходу.

— Я обязательно позвоню! — хрипло выдохнула я, когда он в последний раз оглянулся на мое тело. Халат теперь обнажил длинные соски.

«Не сомневаюсь, что ты этого будешь ждать с нетерпением!» — подумала я, закрывая дверь, и представила, как вторая половина ждет его домой, а он трахает меня. Вероломный ублюдок! Он не достоин жены. И он ее лишится к тому времени, когда я покончу с ним! Неужели в мире не найдется мужчины, который сохранит верность жене перед соблазном моей изящной бритой прелести? Я была не в силах поверить, что все мужчины так легко бросаются в мрачные глубины супружеской неверности, стоит им лишь увидеть тугую щель другой женщины! Неужели верности не существует? «Нет, не существует, — решила я, — это слово ничего не значит. Его вполне можно выбросить из словаря».

Как бы то ни было, мужчина из магазина поданной мебели укрепил меня в решимости разрушать брачные союзы, и мои мысли снова вернулись к свободной комнате. Я старалась представить, как должен выглядеть вертеп для секса. Цепи, свисавшие со стен, дыба для растягивания тел людей… Нет, там полагается заниматься сексом, а не пыткой! Но с чего начать? Выйдя в сад, я напрягла воображение и пыталась думать столь же непристойно, как и мужчины.

«Все мужчины извращенцы», — решила я, и дело не в том, чтобы говорить об этом вслух! Они любят темные, более грубые стороны секса. Они получают удовольствие от необычного, извращенного, грязного секса. Успокаивающая музыка, приглушенный свет и мягкая постель с обнаженной женщиной, лежащей наготове и ждущей любви, — все это не в их вкусе. Они жаждут крутого, грязного секса. И в саду у меня неожиданно возникла одна мысль…

Взяв из гаража скамейку Джима для упражнении, я поставила ее посреди свободной комнаты. Сбросив халат, я села на подбитый верх узкой скамейки и оперлась спиной о наклонную часть, причем голова касалась пола. Ноги опустились на ковер, бедра раздвинулись, срамные губы широко раскрылись — я являла собой картину похабной женщины. «Отлично, — подумала я, опустив руки на пол и ухватившись за полую раму. — Если надеть наручники или связать руки веревкой, мужчины могут использовать меня по своему усмотрению — трахать, лизать, возбуждать титьки и воплощать любые другие фантазии. А если перевернуться, можно заняться моим задним отверстием, глубоко вонзить в него пенис или отхлестать кожаным хлыстом и наблюдать, как из открытого влагалища вытекают соки».

Поглаживая нежную, влажную плоть между набухшими внешними губами, я нежно потрогала клитор. Мой маленький выступ рос и трепетал. Закрыв глаза, я представила, что мужчина стоит на коленях между моих ног, а его твердый пенис глубоко вонзается в горячее влагалище, сперма вырывается и заполняет меня.

Мастурбируя, я время от времени открывала глаза, чтобы посмотреть на окно и представить, какое удовольствие получил бы чистильщик окна, если бы приставил лестницу и посмотрел, как я кончаю. Но я не догадывалась, что за мной действительно наблюдают — не с лестницы, а спокойно стоя в дверях спальни.

Я почувствовала, что Шерон наблюдает за мной — наблюдает, как я мастурбирую, пока воображаемый чистильщик окна сводил меня с ума, — только когда она тихо встала на колени между моих ног и запечатлела поцелуй на пылавших срамных губах. Подскочив, я с ужасом уставилась на нее. Что она могла подумать? Вот я лежу на скамейке для упражнений с раздвинутыми ногами, раскрытыми губами влагалища, с массирующими клитор пальцами… Мое лицо раскраснелось смущения, я уже собиралась соскочить со скамьи и схватить халат, как она спокойно вернула мое тело в прежнее положение.

Мы не разговаривали. Я знала, что последует дальше, как она поступит со мной, но у меня не было сил сопротивляться. Теперь, в моем сознании, как и у мужчин, которых я соблазнила, проносились разные мысли. Сила, которой я покоряла мужчин, сейчас оказалась бесполезной — теперь соблазняли меня! В голове все смешалось. Мои органы чувств онемели, голова кружилась от смятения, все трепетало от ожиданий, предчувствий. Клитор приблизился к грани оргазма, сексуальные соки выливались из горячего влагалища, и мне отчаянно хотелось завершить начатое. Но между ног стояла девушка и взирала на самую интимную часть моего тела.

Я закрыла глаза, воображая, что это Тони раздвигает мои срамные губы, рассматривает сочную внутреннюю плоть. Действуя молча, Шерон мягко просунула пальцы, женские пальцы, в мое тугое влагалище. Целуя и облизывая внутреннюю сторону бедра, она пробовала меня на вкус. Появились неописуемые ощущения, я начала извиваться и тяжело дышать. Тело трепетало в ожидании, чувствуя ее горячее дыхание между ног, на набухших срамных губах, я знала, что она коснется языком моего бритого влагалища, возьмет внутренние складки в горячий рот, заглотит клитор и заставит кончить.

Я отчаянно старалась не думать о том, что полные губы Шерон целуют меня, пробуждая низменное желание, которое дремало в темных уголках подсознания. Я пыталась представить между ног то Тони, то Джима. Но образ Джима вскоре исчез, когда Шерон пробежала языком по открытой щели, заставив меня содрогнуться от восторга.

Черт возьми, чем я занималась? Кто я? Лесбиянка? Я чувствовала, как Шерон тыкалась носом и щипала мои полные внешние губы. «Неужели я этого хочу?» — удивлялась я, когда она взяла в рот внутренние губы. Я снова хотела вообразить Джима, любого другого мужчину, исследующего меня пальцами, ласкающего устами мою женственность. Но действительность никак не хотела исчезать — это была Шерон.