Курсант: назад в СССР 9 - Рафаэль Дамиров

меня в раздевалке, когда никого рядом не было. Весь белый и трясущийся, ну просто не в себе.

— Андрюха! — он испуганно озирался. — А ты никому не рассказывал про то, что я тебе говорил?

— Про что именно? — непонимающе протянул я.

— Ну, про… Дело.

— Какое дело?

— Про то, что наши Тишкина собирались грабануть… Ты что, забыл?

— А-а… И правда забыл. Выпивший был. Я же редко пью, а если накачу немного, то потом плохо помню и соображаю, — соврал я, чтобы успокоить Пичугина.

— Ух! — с облегчением выдохнул Дюша. — Вот и правильно. Лучше вообще забудь про наш тот разговор.

— Да я бы и забыл, если б ты не напомнил. А что случилось?

Пичугин замахал руками, будто это могло заставить меня свернуть с темы.

— Ничего не случилось.

Я положи руку ему на плечо.

— Я же вижу, что что-то не так. Говори уже. Может, подскажу чего.

Пичугин поддался.

— Понимаешь, наши вчера пошли «раскулачивать» директора овощебазы, как я тебе и говорил, а там их менты ждали. Чуть не повязали. Еле ноги унесли.

— Да ты что? — округлил я глаза.

— Ага, даже стреляли.

— Никого не ранили? — с надеждой спросил я.

— Слава богу, обошлось, — дзюдоист даже неумело перекрестился.

— А с чего ты взял, что это менты были? Они в форме были или корочками махали?

— Не слышал, нет… Но стреляли же.

— А, так, может, это охрана директора овощебазы? Сам ведь говорил, что человек он высокого полета, может себе позволить нелегальную охрану — то есть, не от государства. Раз уж есть, что сторожить, — я прищурился, как бы вспоминая детали нашего с ним разговора. — Правда, я толком ничего не помню, что ты говорил, но всё же, это логично.

— Ну, не знаю…

Пичугин смотрел на меня с сомнением, но я чувствовал, что мне уже почти удалось его убедить.

— Если бы это менты были, они бы ваших наверняка взяли. Сам подумай.

— Да нет. Наши машину сменили и в город на чистой въехали.

— Хитро, — картинно восхитился я, всплеснув руками. — «Жигули» на «Запорожец»?

— Нет, «Ниву» на… А, впрочем, неважно, — Дюша осекся и даже для надёжности рот себе рукой зажал.

Я понял, что больше из него дельного ничего не выудишь и решил провести с ним небольшую воспитательную работу:

— А я тебе говорил, что не стоит тебе во все это ввязываться. А ну как пулю бы словил?

— Да, не было меня вчера с ними, — вздохнул он. — Не взяли меня с собой. Сказали, что зелен еще для серьезных дел.

— Правильно сказали.

— Я вот думаю, Андрюх, как менты узнали, ну или охрана эта, как ты ее назвал, узнала… Ты точно никому не говорил?

— Тайна — уже не тайна, если о ней знают двое, — многозначительно хмыкнул я. — Ты, главное, сам помалкивай, и тренеру не рассказывай, что с кем-то, со мной или нет, его секретом поделился.

— Что ты? — замахал руками Дюша. — Воеводин меня тогда зашибет! И ты помалкивай, что я тебе доверился.

— Конечно, дружище… — я похлопал его по плечу. — Могила. Воеводин этого никогда не узнает.

А про себя добавил:

— Пока он на свободе…

* * *

Поздно вечером в наш со Светой гостиничный номер постучали. Я открыл дверь, на пороге нарисовался сияющий, как новый медный пятак, Федя.

— Тебе чего? — недовольно буркнул я.

— Вы что, спите уже?

— Нет, но вообще-то у нас планы, на двоих, — многозначительно хмыкнул я, давая понять, что ему здесь совсем не рады.

— А Света где? — Погодин вытянул шею, заглядывая внутрь, через мое плечо.

— В душе.

— Замечательно, — Федя бесцеремонно протиснулся внутрь, чуть подвинув меня плечом. — Я ненадолго. Есть разговор. Мужской.

— Ну, если мужской, то у тебя пять минут, пока Света моется. Сам понимаешь, что при женщинах мужские разговоры не ведутся. Тем более, при женщинах-психологах. А ты чего такой счастливый, Погодин? Смешинку проглотил или, наконец, узнал имя нашего таинственного маньяка-борца?

— Лучше! — выдохнул Федя, закатив глаза. — Представляешь? Я с Верой в кино ходил. На «Самую обаятельную и привлекательную». С Муравьевой в главной роли.

— Так ты от фильма так цветешь? — усмехнулся я. — Неплохая картина, да… Во всех кинотеатрах крутится.

— Да при чем тут фильм? — всплеснул руками Федя. — Я даже не понял, про что там было. Девушка все принца искала, а потом с товарищем своим старым замутила, которого раньше не замечала. В чем прикол, так и не понял. Я с Верой был, понимаешь? Судмедэксперт которая…

— Да помню я ее. Рад за вас, только что от меня-то требуется?

— Андрюх… Это самое. Ты мне посоветуй, как ей так предложение сделать, чтобы она отказать не смогла. Что там требуется? Колечко, цветы, шампанское. Я ж не умею. Как-то ни разу мне не доводилось предложения делать.

У меня буквально отпала челюсть, только что рукой ловить не понадобилось.

— Чего?.. Какое предложение, Погодин⁈

— Жениться мне пора, Андрюха, — Федя проговорил это с умиротворением старца. — Считай, уже тридцатник стукнул. У нас даже Катков женат. И Никита Егорович тоже Лену из канцелярии охмурил. Да и ты времени не теряешь. Один я бобылем хожу.

— Жениться — это хорошо, но как-то рано вам еще.

— Я так и знал, что будешь меня отговаривать, — нахмурился Федя. — Вот не можешь ты, Петров, за друга порадоваться!

— А ты уверен, что после свадьбы «радость» будет? Ты же эту Титову не знаешь совсем. Два дня, можно сказать, знакомства.

— А раньше как женились? Родители сказали «надо» и невесту выбрали — и все… А тут я сам выбрал, все-таки.

— Не гони лошадей, Федор. Можно же просто встречаться, узнать друг друга получше.

— А если я влюбился?

— А если она — нет?

Погодин немного сник:

— Об этом я как-то не подумал… А как узнать? Не ромашку же щипать.

— Никак, ходи на свидания, там сам все поймешь. Не вздумай в лоб спрашивать. Похоже, что наша командировка здесь затянулась, так что время еще есть. Тебе только на руку.

— На свидания ходить? Опять в кино, что ли?

— А ты как хотел? В ресторан, на набережную, что тут ещё есть. А там уже в наступление перейдешь. После третьего свидания, когда укрепишься на позициях, так сказать.

— Ага, понял. Предложение лучше всего, выходит, после третьего свидания сделать?

— Дурак ты, Федя, для наступления — жениться не обязательно. Сколько вообще у тебя подруг было?

— Три, — пожал плечами Погодин. — Но одна еще в садике, так что ее можно в расчет не брать.

— Вот сходишь на три свидания, потом расскажу, что дальше делать, — вздохнул я. — Жених, вот ведь. Ну всё, цейтнот, проваливай.

Я кивнул на дверь ванной, откуда вот-вот должна была выйти Света — даже воду уже выключила.

— Спасибо, Андрюх! — сверкнул улыбкой Федя и выпорхнул из комнаты.

Глава 12

Утром мы со Светой вышли из гостиничного номера и подошли к стойке администратора, чтобы сдать ключ от комнаты.

— Ой, вы из двести второго номера? — всплеснула руками тетя с тугой шишкой на голове и в учительских очках.

— Ну да, — кивнул я. — Бирка же на ключе от него.

— Петров Андрей Григорьевич?

— Он самый, — насторожился я.

— Вот, — администратор наклонилась и вытащила откуда-то запечатанный конверт. — Вам письмо передали.

— Мне? — я с удивлением взял обычный почтовый конверт с изображением Кремля, но марок и почтовых штампов на нем не оказалось, значит, через почтовое отделение он не проходил.

В строке «кому» выведено корявыми печатными буквами (будто писал пьяный или малограмотный с невыработанным навыком письма): Петрову Андрею Григорьевичу, гостиница «Вымпел», комната № 202. Остальные графы пустые.

— Кто это принес? — спросил я, надрывая конверт.

— Мужчина какой-то, ещё ночью, — пожала плечами администратор.

— Какой мужчина? Вы ночью дежурили?

— Да, еще не сменилась. Да не помню, какой. Обычный, неприметный. Ночью это было, говорю же. Я в это время вообще плохо соображаю, не девочка уже, возраст, знаете ли…

— Что там? — Света с интересом заглянула мне через плечо.

Я извлек содержимое конверта, и по спине пробежали мурашки. Там оказался… Пиковый король. И еще записка. Измусоленный тетрадный листок в клетку, на котором выведен такими же кривыми печатными буквами странный текст:

Белка прыгала, скакала,

А на ветку не попала,

А попала в царский дом,

Где сидели за столом

Царь, царевич,

Король, королевич,

Сапожник, портной.

А ты кто такой?

Говори поскорей,

Не задерживай честных

И добрых людей.

Под текстом — оскаленная волчья голова, совсем как на убитых и на татуировках дзюдоистов. Текст